Фронтир Индикона

– Полагаю печень и сердце нужно изжарить сейчас, - подал голос Мартин опаливая дрофу над костром.

– Поступайте как знаете, - сказал я, устанавливая у очага рогули для вертела, в роли которого выступила толстая хворостина.

Пока Мартин готовил птицу, я начал готовить другое блюдо. Размешал глину до сметанообразного состояния и, обмазал ей с десяток зеленых побегов пальмы дум, набранных сегодня, и положил запекаться в угли.

– Какой божественный аромат, не правда ли? Последние пару дней я только и мечтал о куске горячего, истекающего сочным жиром, мяса!
– заговорил мой спутник вращая вертел с тушкой.

– Честно сказать, Мартин, и мне плоды баобаба уже порядком поднадоели. Вчера чуть было не сожрал павиана.

– Боже мой, так эти бинты, эта рана, жир которым вы смазывали ожоги?

– Да, герр Мартин, да! Вчера ко мне забрела стая в тридцать особей и мне стоило большого труда их выгнать. Вожак меня покусал, но в итоге я убил его и еще одного самца, а их шкуры вон в той бочке. Напомните, чтобы я не забыл сменить воду.

– Это крайне интересно, пообещайте, что расскажите мне эту историю.

– Обязательно! Знаете, Мартин, там, где я жил, мясо дрофы - деликатес, его поставляют браконьеры только в дорогие рестораны. Ни разу его не попробовал.

– В саванне эта птица широко распространена, - ответил Мартин.
– Вкусна, похожа на индейку, только подстрелить ее непростая задача! Птица очень пуглива. Признайтесь, как вы смогли ее раздобыть?

– Я убил ее вот этим, - показал я ему бумеранг.
– Птицы не заметили меня из-за заходящего солнца.

– Какая занятная вещь, - проговорил Мартин, покручивая бумеранг в руках, - это ведь оружие дикарей Австралии.
– Где вы научились его делать?

– У меня дома была коллекция бумерангов.

– Держите, - протянул он мне кусочек печени, - Герр Ярослав, вы обещали…

– Мартин, все разговоры после еды, мне надо немного прийти в себя. Я моментально проглотил кусок нежной печени и пока Мартин возился с дичью я занялся тем, что слил воду из бочки со шкурами, потом залил свежую и, добавив золы, хорошенько размешал. Дня через три-четыре золение завершится и со шкур можно начать сгонять шерсть. Закончив со шкурами, стал ретушировать наконечник копья, которое планировал посадить на палку-гномон уже три дня назад.

– Я сделал все что вы просили и даже ниток намотал - подал голос Мартин.

– Отлично, герр Мартин. Вам бы еще сделать одежду, как у меня, а с обувью я вам помогу.

– Буду вам весьма благодарен, герр Ярослав. Позвольте поинтересоваться, вы работаете с камнем словно старый бушмен, вы верно много лет прожили в диких местах?

– Можно и так сказать, герр Мартин, я много лет работал геологом в Африке.

– Мне кажется уже готово, - проговорил он, сняв дрофу с вертела.

Отрезав кусок грудки, я впился в нее зубами. Сочное, нежное мясо, в меру прожаренное. Вкусно то как, ничего вкуснее я в жизни не ел! И впрямь, нечто среднее между куропаткой и индейкой, мясо очень сочное и нежное.

– Очень вкусно, очень!

– Это с голодухи вам так кажется, герр Мартин, соли тут не хватает.

– Ну вы и сказали, где же здесь взять соль?

– Это решаемая проблема, как только у нас будет время, я займусь ее добычей, сегодня я случайно наткнулся на яму-солончак, разрытую слонами. Не увлекайтесь, герр Мартин, вы голодали и так много жирной пищи сразу, может всякое случиться.

– Вам не стоит так беспокоиться, у меня желудок луженый, я привычен. Случалось, голодал и больше, тем более я по дороге ел троссак и бушменский рис.

– Что это за рис?
– удивился я, - впервые слышу такое название.

– Право, неприлично и говорить, это личинки термитов, у бушменов один из главных деликатесов.

За один раз мы с Мартином умяли хорошую часть птицы, а остальное решили оставить на завтра. Разомлевший и довольный я пил лимонад: мякоть плодов баобаба уже высохла, и я на пробу смолол немного порошка, который размешал с водой. Вот только на лимонад он нисколько не похож, скорее на Буратино.

– Ваши побеги пальмы в глине недурно получилось, герр Ярослав, у них такой нежный вкус, не хуже, чем у французской спаржи. Спасибо, что устроили мне пир! Но, герр Ярослав, я жду объяснений.

– Я еще не успел прочесть вашу биографию. Давайте вернемся на базу и захватите травы по дороге.

Пока Мартин занимался устройством места для сна, я зажег светильники, развел небольшой костер в очаге чтобы его просушить. Дым, пахучая трава - красота! Ладно! Посмотрим, что он тут написал, а неплохо так постарался - три пластины были исцарапаны каллиграфическим почерком, на глине!

Инженер, окончил академию с отличием, имеет патенты на изобретения, с отцом работал на строительстве ветряных мельниц, работал на заводе, выпускающем паровые молоты, главным специалистом, работал с электрогенераторами - ценный специалист и каким таким ветром его занесло в эту дыру, на другой конец света - в Трансвааль? Ладно потом все узнаю, а то он меня сейчас прожжет взглядом

– Все что я вам расскажу, - начал я свой рассказ, - покажется вам невероятным. Полагаю, многому вы не поверите, но я обещаю вам найти доказательства, даже если ни в чем не смогу убедить, вы сами скоро все увидите.

– Что же я должен увидеть?
– заинтересованно спросил он.

– Все что необходимо, ни больше ни меньше. Еще раз, прошу отнестись к моему рассказу как можно сдержаннее. Мартин, вы ведь образованный человек, окончили с отличием Королевскую инженерную академию, вращались в научных кругах Голландии и Англии. Сдается мне, вы переигрываете со своей религиозностью.

– Последние двенадцать лет, - тяжело вздохнул он, - я прожил среди буров. Моя жена очень религиозна. Среда влияет на меня, и я уже не тот веселый и взбаламученный студент, что был двадцать лет тому назад.

– Мартин, многое из того что я вам расскажу идет вразрез с христианским учением. Но все эти события вполне объяснимы с точки зрения науки.

– Да хватит прелюдий, говорите же по делу, черт побери, я не кисейная барышня, чтобы шарахаться от каждого слова в обморок.

– Хорошо. Вот вы инженер, специалист, вы сможете объяснить бушмену принцип действия паровой машины с помощью формул и законов механики?

– Ха, ха, ха, - рассмеялся он согнувшись пополам.
– Бушмены, говорите, да они даже не ведут счет времени, намного более грамотные зулусы и гереро умеют считать только до пяти, по пальцам одной руки. Те из них кто видел пароходы или паровозы в Кейптауне, считают, что их толкают злые духи. Честно говоря, герр Ярослав, я большинству бурам этого не смогу объяснить. Дремучие люди ничем не лучше луддитов, разрушавших прядильные станки.