Фронтовое милосердие

Инфекционный полевой подвижной госпиталь (ИППГ), имея 100 штатных койко-мест и располагая собственным санитарным транспортом, вывозит из изоляторов медико-санитарных батальонов, рот и других медицинских учреждений и подразделений пораженных эпидемическими заболеваниями для лечения их у себя.

О прачечно-дезинфекционных отрядах эвакуационного пункта. Пункты подразделяются на полевые, которые являются принадлежностью армий, и фронтовые. Само название их говорит о подчиненности. Их по одному на фронт. В составе фронтов могут быть и вспомогательные эвакуационные пункты. Далее от фронта в тыл идут распределительные эвакуационные пункты, непосредственно подчиняющиеся ГВСУ, и, наконец, местные эвакопункты, дислоцирующиеся на крупных станциях тыла страны, в районе которых располагаются госпитали Наркомздрава СССР. Они подчиняются военным округам, а по вопросам эвакуации раненых — ГВСУ.

Все пункты имеют обменный фонд обмундирования и постельного госпитального, а ПЭП, ФЭП и МЭП, кроме того, — нательного белья. Первые два эвакопункта непосредственно подчиняются ГБА и ГБФ, которые обеспечивают снабжение вещевым имуществом раненых бойцов и командиров, находящихся на лечении в госпиталях Наркомздрава. Стирать нательное и постельное белье, подвергать, когда необходимо, дезинфекции и дезинсекции верхнее обмундирование, матрацы и одеяла, находившиеся в госпиталях и в военно-санитарных поездах, а также речных санитарных судах, должны прачечно-дезинфекционные отряды эвакопунктов. Объем работы у них большой.

Гарнизонные банно-прачечно-дезинфекционные отряды предназначаются для обслуживания главным образом запасных частей. Количество их и число красноармейцев и командиров, занятых там, резко возросли.

Санитарно-эпидемиологическая лаборатория (СЭЛ) фронта имеет в своем составе эпидемиологический отдел, специализированные лабораторно-исследовательские отделения, отделения по заготовке питательных сред и реактивов, виварий лабораторных животных. Она осуществляет противоэпидемическое обеспечение в частях, соединениях и учреждениях фронтового подчинения, контролирует их санитарное состояние, проводит санитарно-гигиенические, судебно-химические, химико-фармацевтические и сложные бактериологические анализы, обеспечивает потребности СЭО армий в питательных средах и реактивах, а также осуществляет контроль за их деятельностью, в частности за качеством производства лабораторных анализов, ведения санитарно-эпидемиологической разведки.

Дезинфекционно-инструкторский отряд фронта. Противоэпидемическая служба фронта имеет на вооружении большое количество банно-прачечно-дезинфекционной техники. Эксплуатироваться она должна со знанием дела. Для этого требуются подготовленные кадры, в первую очередь специалисты по дезинфекционным и душевым установкам. Техника нуждается в систематических профилактических осмотрах и ремонте. Все эти вопросы призван решать дезинфекционно-инструкторский отряд фронта. Он должен готовить инструкторов-дезинфекторов для всех учреждений фронта, контролировать работу обмывочно-дезинфекционных рот армий и других учреждений, имеющих банно-прачечную технику.

И. В. Сталин слушал внимательно, вопросов не задавал. Когда я кончил, он посмотрел на Е. А. Щаденко, укоризненно покачав головой, и сказал:

— Вы неправильно поступили, не поддержав проект постановления. Вот вы говорили о гражданской войне, но забыли, как подводили нас господа врачи. Наши же военные медики, — продолжал Сталин, — ставят перед собой задачу не только не допустить эпидемий в армии, но и избавить ее от исстари присущего ей порока — служить во время войны источником возникновения и распространения эпидемий среди гражданского населения. И нельзя было не помочь в столь благородном и крайне необходимом деле, которое имеет непосредственное отношение к поддержанию на высоком уровне боеспособности наших войск. Вы, товарищ Щаденко, не должны были мешать военным медикам, исправляйте теперь свою ошибку активным участием в формировании медицинских учреждений, которые просит главсанупр…

Этим закончилось обсуждение той части проекта постановления, которая затрагивала интересы Главного управления формирования, возглавляемого Е. А. Щаденко.

Воспользовавшись паузой, я обратился к И. В. Сталину с просьбой разрешить ГВСУ вывести во фронтовой тыл по одному ИППГ из каждого фронта для того, чтобы привить их личный состав живой вакциной против чумы. Однако Сталин как бы не расслышал этих моих слов. Он сказал мне, что рассмотрение других вопросов проекта постановления поручается В. М. Молотову, с которым мне придется повстречаться.

Молотов рассматривал проект постановления самым тщательным образом. Его интересовала каждая фраза. Он требовал пояснения и обоснования по каждому пункту проекта. Результаты нашего рассмотрения он доложил Сталину, который позвонил мне и сказал, что Молотов согласен с проектом и что и он его поддерживает, но у него имеется один вопрос.

В проекте говорилось, что без санкции ГВСУ ни один воинский эшелон с маршевыми пополнениями не будет подвергнут санитарной обработке. Сталин похвалил это стремление, но пожелал знать, сколько времени будет задерживаться эшелон, если ГВСУ санкционирует санитарную обработку личного состава. Немедленного ответа он не потребовал, а предложил изучить этот вопрос и доложить ему по телефону.

Тщательный анализ имевшихся у нас по этому вопросу материалов позволил нам прийти к заключению, что задержка эшелонов в случае санитарной обработки личного состава будет составлять 3–5 часов. Я доложил об этом по телефону И. В. Сталину. Он снова предложил мне немедленно приехать к нему. В кабинете Сталина был Молотов. Он с ходу стал упрекать меня в том, что я, мол, так легко отказался от своих положений, которые столь упорно и настойчиво отстаивал.

— Ни от каких своих положений я не отказывался и не отказываюсь, — возразил я. — Просто товарищ Сталин задал мне вопрос, и я на него ответил так, как ответил бы и вам, если бы вы его задали. Если же задержка на 3–5 часов маршевых эшелонов неприемлема по оперативным соображениям, то тогда дислокация и подчиненность санитарно-контрольных пунктов должны быть совершенно иными…

— Вы не должны были подходить к обоснованию проекта без военного аспекта, — справедливо заметил Молотов.

— Да, здесь мной допущена ошибка, — признался я.

Здесь в наш разговор вмешался Сталин, который до этого молча ходил по кабинету с трубкой во рту.

Обращаясь к Молотову, он сказал:

— Не об этом нужно говорить, Вячеслав. Постановление нужное. Это главное, но, поскольку задержка эшелона неприемлема по оперативным соображениям, надо знать, каким должны быть в этом случае дислокация и подчиненность СКП.

Я доложил, что места дислокации СКП на крупных и узловых железнодорожных станциях тыла страны нужно заменить на дислокацию их в армейских и фронтовых тыловых районах. У нас фронтовые тыловые районы и по глубине и по ширине значительные. Разместить 5 °CКП не составит труда. В связи с этим и подчиненность их изменится. Они будут находиться в распоряжении соответственно начальников медицинской службы армий и фронтов. И тогда решение о санитарной обработке будет приниматься в зависимости не только от санитарно-эпидемического состояния личного состава эшелона, но и от потребности частей и соединений в пополнениях, будет учитываться чисто военный аспект этого вопроса.

Далее я доложил, что возможности армий и фронтов в проведении быстрой санитарной обработки будут достаточные, учитывая предусматриваемое данным проектом постановления формирование ОДР, а также наличие у ГВСУ уже сейчас более 60 банно-прачечно-дезинфекционных и банно-дезинфекционных поездов, появившихся благодаря Наркомату путей сообщения, который по просьбе ГВСУ дополнительно дал 40 поездов. Инициатива НКПС была одобрена постановлением ГКО от 12 декабря 1941 года. Эти поезда в зависимости от санитарно-эпидемической обстановки ГВСУ придает в оперативное подчинение фронтам. Мощности рот и поездов большие: за 1 час ОДР может мыть с дезинфекцией и дезинсекцией обмундирования 800 человек, каждый из поездов — от 80 до 100 человек.