Фрося. Часть 4

На завтрак принесли в железных кружках мутный чай и кусок серого хлеба.

Фрося не стала проявлять свою брезгливость и с отвращением всё же выпила мутное пойло с чёрствым хлебом, ей было необходимо не потерять физические силы, они впредь ей ещё как пригодятся.

Вскоре увели куда-то сгорбленную пожилую женщину в лохмотьях, а следом вызвали из камеры одну за другой молодух.

Одна из них с разбитыми опухшими губами, уходя, зло посмотрела на Фросю и сквозь зубы процедила:

— Мы ещё встретимся, сучара и ты ещё о многом пожалеешь.

Фрося сидела на верхних нарах, обхватив голову руками, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.

Мрачные мысли наползали одна на другую и главная из них — как правильно себя вести в создавшихся обстоятельствах, чтобы как можно быстрей выбраться из этого кошмара.

Ведь, это только камера предварительного заключения, а впереди своей жуткой неизвестностью маячила тюрьма.

Из этих пугающих всю её сущность дум вырвал лязг открывающейся двери:

— Вайсвассер, следуй на допрос к следователю.

Глава 71

Фросю провели по тому же мрачному коридору, по которому нынче ночью её доставили в камеру, только на сей раз в обратнюю сторону.

Сопровождающий дежурный милиционер остановил её за плечо у двери, видимо, кабинета следователя.

— Заходи.

Фрося решительно переступила порог, она намеревалась сделать всё от себя зависящее, чтобы уже сегодня попасть обратно в свою квартиру.

За столом сидел мужчина средних лет в сером костюме, облик его был невыразительным — коротко подстриженные русые волосы, плоское лицо с носом картошкой, плотно прижатые к голове уши и только острый внимательный взгляд глубоко посаженных глаз, словно буравил вошедшую.

Молча несколько раз оглядев сверху до низу и обратно, он, наконец, изрёк:

— Пока присядьте гражданочка Вайсвассер, но мне кажется, что вам придётся и посидеть.

— Я не знаю, как вас звать-величать, но по какому праву вы меня задержали и пугаете.

— Ладно, шуточки в сторону.

Я майор милиции из ОБХСС, Вячеслав Андреевич Рощин, а теперь приступим к заполнению протокола допроса.

Он пододвинул к себе пачку листков.

— Фамилия, имя, отчество?…

И посыпались вопросы протокольного порядка.

Наконец, майор чуть отодвинув от себя заполненные листки, откинулся на спинку стула и вновь устремил на Фросю свой прощупывающий взгляд:

— И, так, рутинная часть закончилась, а сейчас приступим непосредственно к допросу.

Ефросинья Станиславовна, в ваших интересах добровольно и честно во всём признаться, таким образом мы сэкономим ваше и наше время, и вполне допускаю, что таким образом вы сгладите себе несколько годков заключения.

— Вячеслав Андреевич, я не имею представления, о чём вы меня спрашиваете и, тем более, обвиняете.

— Начнём с того, что для вас я не Вячеслав Андреевич, а гражданин следователь, а теперь по существу.

Даже не вдаваясь в подробности, откуда у вас такая огромная сумма денег и ценностей больше, чем на десять тысяч рублей, так только за не законное хранение крупных сумм и ювелирных, золотых украшений заработанных не честным трудом, вам полагается несколько лет тюрьмы.

— Я в Москву приехала не бедной женщиной, у меня в Поставах было хорошо налаженное хозяйство, излишки я продавала на базаре и собирала деньги на обучение детей.

— Ну-ну, пой ласточка, пой, вы мне сказки про белого бычка здесь не рассказывайте, с тех пор уже прошло двенадцать лет.

— Так я после прибытия в Москву жила на всём готовом под крылом, вам, скорей всего, хорошо известной — Клары Израилевны Вайсвассер, которая занимала много лет должность заместителя прокурора Москвы.

— Гражданочка, неужели ты думаешь, что я не ознакомился с твоей биографией, прежде чем вызвать на допрос?!

Мы уже более полу года копаем материал на тебя с твоим любовничком и компаньоном, который каким-то образом успел убраться из страны, но в этом мы тоже разберёмся.

Фрося сразу же обратила внимание, что следователь резко перешёл в обращении с ней на ты.

— Гражданин следователь, я вам никакая-нибудь урка, а уважаемая женщина, мать четырёх детей и по возрасту на несколько лет постарше вас буду, прошу обращаться ко мне уважительно, как следует это делать в официальных государственных заведениях.

Майор опёрся локтями на стол:

— А вы гражданочка Вайсвассер ещё та цаца, ну-ну, посмотрим, что дальше запоёте.

Вопросы следовали один за другим, но Фрося всё категорически отрицала и не называла имён, ссылаясь на то, что не имела личных контактов с компаньонами любовника.

— Гражданин майор, вы поймите, я только сопровождала Марка Григорьевича в его поездках и командировки, но ни с кем там не встречалась.

Всё его свободное время мы проводили в гостиницах, посещали рестораны, театры, музеи и иногда просто прогуливались по улицам.

Если это преступление быть любовницей богатого человека, то готова понести за это наказание, я и так его несу перед детьми и перед собой, оставшись на старость лет одна без надёжного мужского плеча. А он по неизвестно какой причине и попустительству каких высокопоставленных лиц, улизнул из страны, оставив меня одну, расхлёбывать его грехи?

Лицо следователя налилось краской, на губах даже выступила слюна от гнева скулы заходили желваками.

— Что ты, тут мне разыгрываешь из себя дурочку, мы не таких видали, кому передавала со склада магазина дефицитный товар, может и это будешь отрицать?

— Нет, не буду, я действительно иногда по просьбе заведующего через чёрный ход магазина передавала какие-то свёртки незнакомым людям, они мне официально не представлялись.

— Так, так, а может, случайно, знаешь, каким образом поступали к гражданину Гальперину ценные меха редких животных из Сибири?

— Первый раз об этом слышу, он мне не докладывал, как и о многом другом.

— Послушай умница, может ты ещё не знала и даже не догадывалась, что он занимается незаконной деятельностью, перепродавая в три дорого дефицитный товар, приобретал на складах неучтёнку и спихивал её через магазин, где он был заведующим, ничего не подозревающим советским гражданам?

— Что вы, на меня кричите, это, что я доставала этот товар, это, что я его сбывала, это, что я сбежала из страны???

Я только была его любовницей и если это подсудно, то готова понести наказание не только морального толка, но простите, разве есть такая статья, по которой за это судят.