Frozen
Шрифт:
Он вышел, а я постояла, собираясь с мыслями. Прокрутила в голове свои сны и ощущения от них. Вспомнила себя в огне и контур человека, к которому я тяну руки. И бросила свиток на стол.
Он упал ровными трубочками и ничего не произошло. Я тяжело вздохнула. Ничего мне они не сказали, предки… Но все же раздвинула рулончики в стороны. Ровно посредине начинался текст, написанный неизвестно когда каким-то моим предком:
«Мое неуёмное любопытство завело меня в этот забытый Богом угол. Унылы и серы окрестности. Унылы и серы стены разрушенного и заброшенного замка. С этого замка следует написать холсты и
Брюс, где ты ныне? Кто вспомнит твой величественный полет? В своих изобретаниях ты зашёл далеко, но не было такого, чтобы искать истинную пару среди других рас. Ты отказался от прекрасных драконьих дев. Ты решил, что твоя истинная пара рождена в человеческом обличии.
Но ты забыл, что людей может сдержать только страх перед драконом. Эти хитрые твари не понимают доброго отношения. С ними нельзя иметь дел на равных.
Назиданием этому стали твои убитые надежды, твой разрушенный замок, твоя погубленная жизнь».
Затем еще три абзаца предок оплакивал своего друга и ужасался ветру в развалинах. Луч света на сюжет предок пустил только в последнем абзаце.
«Всё, что было отобрано у драконов к ним и вернется. Все кто позарился на драконово будут наказаны. Стюарты, обманом, подлостью и коварством завладевшие замком Брюса, извели себя под корень в течение пяти лет. Ибо сокровищницы замка Брюса не дались им».
И всё!
Брюс, Стюарты… Кто эти люди? Это фамилия или слуги? Какой хоть год? – мысленно спросила я.
Слегка раздвинула свитки вглядываясь, вдруг дату не заметила. Под записью даты не было, но перед ней шла запись другой рукой и над ней стояла дата: 734/5/23. Запись была сделана хозяйкой и повествовала о том, что пока хозяина не было в замке, пришлось нанимать людей, чтобы чинить крышу.
Значит, мой предок путешествовал весной 1734 года. Или 734?
Остается только вздыхать. Я сосредоточилась и задала вопрос: «Кто этот Брюс и что он сделал?» Уронила свитки на стол.
«Рецепт зелья для наведения дурмана».
Отлично – прям сейчас и наведу. Подкрутила рулончик вниз.
«Рецепт зелья для совместимости пары». После перечисления процесса варки и готовки ингредиентов, подписано «записано со слов Джейкоба Брюса».
Так так… Значит этот Брюс сочинял зелья. Видимо, под словом «изобретания» мой предок понимал химические эксперименты. Так, так… Возможно, он придумал зелье, с помощью которого можно вызвать у женщины принятие генов дракона. Интересно!
Причем здесь зелье для дурмана? Перематываю свиток на предыдущий рецепт. Нет, этот рецепт не записан со слов Брюса, но стоит пометка, что при употреблении людьми вызывает смерть мгновенную, при употреблении драконами – вызывает помешательство с видениями. Не понятно. О, есть приписка: «запах зелье имеет миндаля. Если когда либо, в еде ли, питье ли вы ощутите запах миндаля, вспомните, что это может вызвать дурман, коему был однажды подвергнут наш добрый друг Брюс».
Подняла свиток и мысленно повторила: «Брюс. Джейкоб Брюс». Какая-то тоненькая струнка отозвалась во мне. Я уронила свиток на стол.
Дата неразборчиво, но год 1567. «Дошли слухи, что один из наших сородичей, в далекой Скотландии вынужден принять на себя обед замораживания.
Причины не известны достоверно, но говорят, что был обманут людьми и погубил свою истинную пару, которую не успел принять. Надеюсь, драконьи боги помогут ему дождаться её возрождения».Я свернула свиток и положила в шкаф, закрыв на замок. «Спасибо предки!» – поблагодарила я мысленно. Значит – Джейкоб Брюс.
Вышла в кухню, где па сидел с тоскливым видом над кривым бутербродом. Рассказала ему о том, что поведал свиток. Он вроде оживился, но всё равно казался впадающим в анабиоз.
– Па, тебя не растормошить!
– Нет, у тебя это очень хорошо получается. Я замерзаю. Когда она вернется?
– Па, пойдем к нам! Зачем тебе здесь сидеть?
– Не могу. Сейчас его время…
– Мне поторопить маму?
– Не надо.
Я сделала ему чаю, заставила выпить и съесть бутерброд, а потом проводила в спальню и укрыла одеялом.
– Это не линька? – спросила я осененная внезапной догадкой.
– Нет. Это моя реакция на отсутствие Лены рядом и отсутствие ощущения связи с ней. Ничего ей не говори. Она вернется через неделю. Я продержусь. Купу приходится держаться дольше.
Сначала я присела на пол возле кровати, взяла падю за руку и, прислонив голову к кровати сидела так пока не почувствовала, что засыпаю. Тогда я перелезла через падю, накрылась пледом, прислонилась к падиной спине и мгновенно уснула. Мне было так спокойно и уютно, как не было уже давно. Я вспомнила, что в детстве, когда я сбивала коленки или прищемляла пальцы, то бежала к паде-Зилю, он меня обнимал или дул на больное место и боль уходила…
6
Проснулась у себя в номере под домашним пледом. На часах одиннадцать. Падя перетащил – улыбнулась. У него там сейчас 3 часа ночи.
Запел гаджет. Мама. Они с Купом уже на пляже. Когда я буду? Обещаю быть через полчаса.
Но в начале звоню Майку и выясняю наши планы на сегодня. Оказалось, что планов никаких нет. Поскольку мы уже неплохо сыгрались, то он дал нам небольшой выходной. Поэтому сегодня собираемся в концертном зале в пять вечера, до семи успеем прорепетировать. Сказала ему, что иду на пляж сёрфить.
Умылась, расчесалась, надела купальник, лайкру и шагнула на пляж, на наше обычное место. К счастью родители были там и очень страстно целовались под пляжным зонтиком.
– Гм! – громко сказала я. – Ма, па! Я уже здесь!
– Привет! – хором ответили мама и Куп, отстраняясь друг от друга.
– Вы уже сёрфили?
– Да, разочек, – отвечает мама.
– Пойдем! Вы кстати мою доску взяли?
Родители переглянулись.
– Можешь взять мою, – опять говорят хором, переглядываются и смеются.
– Так, с вами все понятно, – беру ближайшую доску и направляюсь к морю.
– Эгнес! Эгнес!
Оборачиваюсь. Майк Ост собственной персоной. В костюме для серфа и доской в руке. Подходит торопливо.
– Дядя Куп, тётя Лена, приветствую! – пожал руку Купу.
– Майк, рада тебя видеть! – мама легко вскочила и расцеловала парня в щеки. – Как ты вырос!
– Мам, – одернула я её, посмотрев укоризненно.
Мама быстро перестроила свое поведение с «тети Лены» на «Лену».
– Да, что-то я забылась, – сказала она смеясь. – Решил к нам присоединиться?