Функции памяти

— Туда, — ответила рассеянно, кивнув на выход.

Ощутила укол недовольства. Посторонние в здании, без допуска, пытаются мешать. Не проявляют агрессии, потенциально опасны. Устранить? Зафиксировать?..

Разум был вялым и заторможенным. Прежде чем я сумела разобраться в этих мыслях, определиться, где заканчиваются мои и начинаются чужие, и хоть как-то на них отреагировать, Майкл убрал руку. Этого оказалось достаточно, чтобы перестать волноваться на его счёт, и я двинулась по коридору в сопровождении всё того же конвоя.

Шла твёрдо, быстро и уверенно, точно зная и цель, и путь к ней. На один из верхних ярусов, куда должна была попасть уже очень давно. Срезая путь, нырнула в узкий коридор, заканчивающийся лестницей с крутыми ступеньками — чёрный ход, технический «лаз» для тех, кто спешит. Мужчины вынужденно вытянулись в линию. На широкую площадку в конце лестницы их поднялось на одного меньше. Пока это заметили и всполошились, пропал еще один.

— Стоять! — На пороге Майкл перехватил меня за локоть и развернул к себе. — Что происходит? — В живот мне уткнулся оружейный ствол. — Куда ты дела Эндрю и Макса?!

Я точно знала, что дела их не я. По коридорам за нами бесшумной тенью скользил харр, он и избавился от двух последних наёмников. Рыжий запомнил, куда нужно нажимать, чтобы отсоединить шлем, и просто свернул им шеи. Кажется, ни один не успел ничего понять.

Но знание об этом, как и окружающие люди, существовало параллельно со мной, моей целью и маршрутом к ней. Поэтому я несколько секунд непонимающе смотрела на Майкла, потом опустила взгляд на оружие, опять подняла глаза на мужчину, который меня удерживал.

— Имей в виду, выстрелить я успею. И про подружку свою помни, — сквозь зубы процедил человек. — Верни их! И без фокусов!

Он нервничал или даже боялся. Археолог трясся, прижавшись к стене. Здоровяк Сэм крутил головой и оружием, он был настолько на взводе, что того и гляди начал бы палить во все стороны по воображаемым противникам. И ругался сквозь зубы. Но в голосе звучала истерика.

— Быстро, я сказал!

Угроза?

Мой мир наконец-то объединился с окружающим, пришло осознание. Возникла чёткая граница между личностью, находящейся в полузабытьи, и тем огромным и всезнающим, что безраздельно властвовало сейчас в моей голове и в этом огромном комплексе, неотъемлемой частью которого являлись и маленькие пирамиды, и площадь перед ними.

Именно оно внимательно наблюдало за действиями рыжего харра. А еще оно знало, где и в каком состоянии находится Эрра и каждый из обитателей лагеря. Кто-то спал, кто-то стоял в карауле, напряжённо и неприязненно вслушиваясь в голоса леса. Но все они сейчас были малоинтересны, важна была я, харра в клетке и наше ближайшее окружение.

«Уровень агрессии — двенадцать из шестнадцати, продолжает расти», — предупредило нечто внутри меня. — «Индекс уникальности особей от семнадцати до сорока одного процентов. Коэффициент полезности имеет отрицательную динамику. Особи опасны и не представляют значительной ценности. Устранение целесообразно. Подтвердите команду».

Я почти согласилась. Но в это мгновение где-то в глубине заторможенного сознания родился яростный протест против подобного решения проблемы. Не я должна принимать такие решения, есть же шреты, это их дело!..

«Обезвредить, зафиксировать до прибытия уполномоченных специалистов. Принято», — голос в голове оказался сообразительным.

— Намеренное причинение вреда здоровой женской особи, способной к воспроизводству, незаконно, — ровно проговорила я, пристально глядя на мужчину. — Уничтожение таковой особи без законных оснований является преступлением против разума и цивилизации, — продолжила тем же механическим голосом. Майкла буквально перекосило уже на первых словах, и, кажется, он всерьёз решил меня прикончить. Но излучатель не выстрелил — замер неподвижно вместе с рукой мужчины, им самим и его подручными.

Напрасно майор бахвалился, отреагировать он не успел, да и никто из живых не успел бы. Глупо было надеяться переиграть создателей этого места, глупо вообще было сюда соваться.

Никто не отнимал оружие, не нападал — этому ещё был какой-то шанс противостоять. Просто за долю мгновения оказались заблокированы некоторые типы нейроимпульсов. А потом камень беззвучно расступился и поглотил стоявших вокруг людей, оставив меня в коридоре одну.

«Не камень», — пришло в следующий момент понимание. — «Самопластифицируемая неизлучающая субстанция высокой степени полиморфизма с повышенной свободой единиц сверхмалого разрешения».

И я даже поняла, что это значит и как оно работает, после чего уверенно двинулась дальше. Правда, опять не успела уйти далеко, но новая помеха оказалась гораздо менее досадной.

— Мара, стой! — Харр, конечно, заметил, что случилось с людьми, и поспешил меня догнать. Схватил за плечи, тоже развернул, но сейчас это не вызвало протеста. А когда мужчина крепко меня обнял, то и вовсе стало хорошо — близость, запах его доставляли удовольствие, успокаивали, заставляли расслабиться, и всё это вместе почему-то вызывало одобрение того, что мной сейчас управляло. Самого комплекса?.. — Зачем ты сюда пришла, маленькая беспокойная урши?! — ворчливо спросил Нидар, чуть отстранился, продолжая придерживать меня за плечи.

— Необходимо завершить процесс, — ответила невозмутимо.

— Что? — опешил харр.

— Процесс вышел в критическую фазу, необходим контроль за его завершением во избежание летального исхода. Вероятность летального исхода при неконтролируемом течении процесса равна единице.

Нир несколько мгновений пристально, хмуро разглядывал меня. Кажется, сказанного он не понял, но всё же медленно разжал руки и позволил продолжить путь. Сам двинулся следом, но — не препятствовал, и это обстоятельство вызвало у чуждого разума чувство глубокого удовлетворения.

Цель пути — небольшое почти пустое помещение. Посередине большая прямоугольная плита, в её изножье — подобие кресла. По краю сознания скользнуло чувство узнавания и панический страх, но то, что вело меня, оставалось спокойным. Оно знало, что опасности нет. Слегка досадовало на отсутствие персонала и некоторых вспомогательных средств, но было уверено в успехе. Ноль целых восемь десятых — это очень хорошая вероятность.

Обуреваемая страхами и сомнениями, но не имеющая возможности сопротивляться, я забралась на прямоугольную плиту, мельком отметив, что она тёплая и совсем не твёрдая на ощупь, напротив, приятно пружинит.

Стоило лечь, как реальность отдалилась, растворилась в новом потоке сновидений. Обрывочных, коротких, бессвязных. Бесчисленные лица, почти исключительно харрские и почти все незнакомые. Коридоры и залы научно-исследовательского центра — сейчас я точно знала, что представляют собой эти пирамиды.

А потом пришла темнота. Абсолютная, безбрежная чернота открытого космоса с крошечными пылинками далёких галактик. И я ощутила себя им, этим бескрайним древним ничто, холодным и мёртвым.

Или всё же… нечто? Не безжалостное, не равнодушное, просто невообразимо огромное и неспособное заметить даже отдельную звезду, не говоря уже о чём-то еще более крошечном, вроде человеческого существа.