Функция. Часть 2

Мне осталось только кивнуть – ну не лезть же в бутылку! Разум тем временем зацепился за одно слово, сказанное стариком.

– Что значит функция?

– Тип, – моментально ответил тот. Слишком быстро. – Обычно используется слово тип, но развалины вроде меня порой говорят функция.

«Врет!» – тут же поделился своим мнением Охотник.

«Скорее, что-то недоговаривает», – согласился Лях.

– Как вы будете меня учить, Родион Павлович?

– Делать, Иван. Я не буду тебя учить, я буду тебя делать. Уже делаю.

– В смысле?

– Попробуй двинуть рукой.

Чувствуя, как в животе начинает расти ледяной колючий шар паники, я попытался поднять ладонь, но не смог.

– Как вы это?

– Не пугайся!

– Да я и не пугаюсь!

– Ты сейчас как будто спишь. Это будет не совсем верная формулировка, но я погрузил тебя в транс. Сейчас мы в твоем сознании.

– Да ладно!

Правду он говорил или нет, но я воспринимал окружающую действительность как привычную реальность. Только вот пошевелиться не мог, будто меня опять Криком приложило.

– Эта девочка тебе очень нравилась?

Прямо за его спиной появилась Люся. Нет, не появилась, не соткалась из воздуха, она все время была там, но я ее почему-то не видел. Малиновые волосы, яркий макияж, улыбка на полных, чуть приоткрытых губах. Живая!

– Нет, не живая. Она умерла. Ликвидатор убил ее. У тебя на глазах. Сломал ей шею, в труху размолотил нижнюю челюсть. Ты же видел. Сам все видел.

Голос Наставника раздавался словно отовсюду. Может, мы и правда у меня в голове, и его слова отражаются от внутренних стенок черепа?

– Как вы это делаете?

Скалли исчезла, словно никогда и не стояла за плечом старика. А мы с ним оказались не на кухне новосибирской квартиры, а в зале маминой квартиры в Благовещенске.

– Мать прекрасно понимает, что ее мальчику рано или поздно пришлось бы улететь из гнезда. И что после тех событий ты просто обязан был уехать. Тебе бы не дали жить в городе. Она очень рада, что ты оказался невиновен.

– Вы-то откуда знаете?

– Я не знаю. Ты так считаешь. А вот еще…

В комнате возник Илья. Точно так же, как и Люся, он словно появился в поле моего зрения. Открыл рот, готовясь сказать…

– Хватит! – рявкнул я. – Прочь из моей головы, старик!

– Прогони меня.

– А кости свои потом соберешь?

– Прогони.

Конечно, с пожилыми людьми так поступать было нельзя, но какой он мне оставил выбор? Стараясь действовать не в полную силу, все-таки божий одуванчик, поломаю еще, я взмахнул рукой, отталкивая Наставника прочь.

Ничего не произошло.

Я думал, что поднимаю руку, но на деле как сидел, так и остался сидеть. С места не двинулся!

– Прогони!

А старикан вырос под два с лишним метра. Его макушка чуть-чуть не доставала до потолка хрущевки. Выглядел он устрашающе, будто богатырь из древних времен: старый, седой, но все еще сильный и опасный.

Я вновь попытался его ударить, не сдерживая уже внутреннего зверя, но опять потерпел поражение. Что-то со мной дед сделал, обездвижил почище китайского Ликвидатора! Только не наяву.

Точно! Это же не по-настоящему! Он у меня в голове, значит, и действовать нужно разумом, а не силой! Только вот как? Телекинез! Пофиг, что он у меня в демо-версии только установлен, тут может и сработать!

Сосредоточившись, я послал в сторону Наставника волну воздуха. Толкнул его снова, только на этот раз невидимыми руками. И у меня получилось! Не так, как я представлял, противника не подняло в воздух и не впечатало в стену. Но пошатнуло! Уже прогресс!

А потом кто-то выключил свет.

– Порченый он, дочка.

Голос Наставника звучал глухо, с трудом пробиваясь сквозь две подушки, которые кто-то зачем-то положил мне на уши.

– Как это понять?

– Физически ущербен. Тут проблема не в сбое пробуждения, а в том, что у него пуля в мозгу засела. Так что вам, молодые люди, не Наставник нужен, а хирург. Нейрохирург.

– То есть вы вообще ничего не сможете сделать?

– Кое-что смогу. И уже сделал. Но вот с пулей…

– Не надо ее трогать!

Я лежал на полу. Свалился со стула в кухне, Супермен, блин! Валялся себе и слушал, как мои проблемы обсуждают посторонние, в общем-то, люди. Да еще и предлагают меня под скальпель хирурга положить. Естественно, я тут же открыл глаза, поднялся и выдал им свою точку зрения.

– Вы мне мозги в фарш перемолете – они потом отрегенятся? Что-то я сомневаюсь! Пусть сидит пока в башке пуля, жрать не просит! Если уж затеялись учить меня, то учите без телекинеза!

– Иван, не горячись…

– Что значит, не горячись? Тоня, мы с тобой максимум неделю знакомы, ты что же думаешь, я сразу должен доверием воспылать? Не, красавица! Если я решу подарок китайца доставать, то сделаю это сам и без твоих подсказок.

– Это я предложил. И не обязательно нейрохирурга, – вмешался Наставник. – Пулю можно вытащить и без его помощи. Кстати, далеко не факт, что у него бы получилось. Операции на мозге современная медицина практикует, но совершенства в этом еще не достигла.

– А с чьей?

– Я могу попробовать.

– И в чем подвох?

– Неглупый мальчик, – старик обозначил одобрительную улыбку. – Два-три года и постоянные головные боли. Которые, возможно, сведут тебя с ума. Но в череп лезть не придется. Я могу заставить твои клетки перемещаться. Очень медленно.

Я завис. Наставник на такое способен? Заставить пулю самостоятельно перемещаться в моей голове? Это было бы…

– Сильно голова будет болеть?

Дед пожал плечами. На лице у него застыло странное выражение: интерес естествоиспытателя, которому не терпится проверить теорию, и скептицизм старого, много повидавшего человека, понимающего, что обычно гладко только на бумаге получается. То есть и хочется ему попробовать, и колется.

– До потери сознания, скорее всего, – неохотно сообщил он.