Функция. Часть 2

Так что в спаррингах с Воином я больше служил грушей для отработки ударов, нежели сколько-нибудь достойным противником. Суперсила на капе плюс большой практический опыт рвали мои возможности, как ветхую тряпку. Это было обидно. И постоянно вызывало вопросы, отчего мой тип такой странный.

– Сегодня у нас еще практическая стрельба, – сообщил Вадим, отбирая у меня «FN» и пряча его в наплечную кобуру.

Я кивнул – стрелять мне нравилось больше, чем получать по мордасам без возможности навалять в ответ.

– На сегодня все отменям, – вошла в кухню Антонина и положила на стол визитку. – Комитет прислал приглашение. Съезд вечером.

Наконец-то! Сидение под замком и прогулки до споркомплекса в сопровождении Вадима уже сидели в печенке. А съезд давал шанс хотя бы обрести свободу передвижения! Пусть и не отменял навсегда занятия, где Тонин хахаль возит меня мордой по паркету.

На белом прямоугольнике было затейливым шрифтом написано два слова на английском языке. Точнее, одно слово, но на самом деле два… Короче, черные буквы складывались в название какого-то заведения: SibirSibir.

– Съезд в 20:00. Вадим, мне нужно подготовить нашего неофита. Не хватало еще, чтобы по его внешнему виду судили обо всех нас.

И не то чтобы меня это замечание как-то обидело, но что не так с моим видом? Подстрижен, выбрит, одежда чистая: с утра свежую футболку натянул. Чего еще тебе надо, новая аристократия мира? Костюм, как у пижона эфесбешника, и бабочку на шею? Тремя минутами позже выяснилось, что я почти не ошибся.

Тоня отвела меня в свою комнату и достала из шкафа-купе плечики с висящим на них пиджаком темно-серого цвета.

– Я последний раз такую хрень на выпускной надевал, – чувствуя растущее раздражение, сообщил я девушке. – И как-то не планировал…

– Рот закрой, деревня, – беззлобно буркнула Антонина. – Мне совсем не интересны твои предпочтения в одежде. Но мы приглашены на мероприятие определенного формата, там нельзя появиться вот так.

Рука девушки описала кривую, очерчивая меня по контуру.

– Джинсы, кстати, дорогие, – попробовал я зацепиться за последнюю линию обороны.

Но проиграл. Спорить с Дипломатом смешно! Даже не буду упоминать, как она выстроила свои слова в такой последовательности, что прозвучавший ответ сделался жалким и неубедительным. С другой стороны, не слишком-то я и старался! В конце концов, в новом мире нужны учителя, и было бы верхом глупости отказываться от доставшихся тебе бесплатно. Ну, почти бесплатно!..

Следующие часы, наряженный, как чиновник-казнокрад на муниципальном корпоративе, я учился ходить, садиться и вставать. А еще произносить слова «здравствуйте», «очень рад» и «спасибо». Держать вилку и нож, но не так, как всю жизнь считал правильным. Высчитывать длину отрезаемого кусочка пищи, ведь он, мать его, должен быть вполне определенного размера! Съезд кланов должен был произойти в ресторане под названием «СибирьСибирь».

В общем, если бы кто-то пришел и сказал: «Лях, го с псом-мутантом драться!» – я бы с радостью бросил весь этот этикет и хорошие манеры и рванул на городскую свалку. Попинался бы с чудищем, в холке достигающим моего плеча, вырвал ему кадык, то есть, другими словами, прекрасно провел бы время! Но спасительного предложения никто не сделал, Тоня была настроена очень решительно, так что остаток дня я играл роль комнатной собачки.

– Ладно, – устало выдохнула она, когда за окном начало вечереть. – Лучшего из тебя за такое короткое время не вылепить.

Я чуть не задохнулся от такой наглости. Кто тут работал вообще? Вздыхает она, понимаешь! Ах-ах, с каким быдлом приходится работать! Да я уже собственные возможности перешагнул раз двадцать пять, в «Бондиане» могу сниматься на уровне Крейга!

«Но до Шона нашего Коннери тебе все еще далеко!»

«Пожалуй…»

– Тогда давай собираться.

Как и следовало ожидать, ресторан был ультрамодным и мегапафосным. Ну не могли назвать нормальное заведение вот так – “СибирьСибирь”! Наверняка в иные дни тут собирался всякий свет Новосибирска, богатые толстяки с анорексичными моделями, бизнесмены, политики, силовики. Сегодня же заведение оказалось закрытым на спецобслуживание, о чем свидетельствовала табличка на стеклянной двери и пятерка Воинов, с предельно отсутствующим видом прогуливающихся неподалеку. Еще двое швейцарами стояли возле входа.

Короче, есть богатеи, а есть элита! И это совершенно разные слои общества по уровню возможностей.

Тоня протянула одному из охранников визитку, тот покрутил ее в руках, после чего кивнул напарнику. Второй Воин открыл дверь, и делегация клана Ланских оказалась внутри.

Мы пришли втроем: Тоня, Вадим и я. Наставника, к слову, тоже приглашали, но он отказался. Буркнул, что новусов из разных семейств он видит настолько часто, что те стали утомлять.

Всю дорогу от микрорайона до центра Воин молчал, а Дипломат доставала проверками – все ли я правильно запомнил? На остатках терпения я отвечал на вопросы, называл по имени отчеству всех новусов, которые собирались прибыть на съезд, и потихоньку зверел: этот цирк с конями начинал выводить из себя. Создавалось впечатление, что из начала двадцать первого века мы прямиком попали в середину девятнадцатого, со всеми его приемами, балами, лакеями и юнкерами. Еще бы фрак на меня напялила и на голову цилиндр нахлобучила!

Но сдержался, слава Ктулху! Было бы совершенно неприличным войти в дорогой ресторан в окровавленной одежде. Тем более в такой ресторан.

Не буду описывать весь его бессмысленный, на мой взгляд, декор, всю эту мешанину из света, дерева, стекла и зеркал. Дизайнеры явно серьезно поработали с проектом, но исполнение в натуре получилось так себе. Не знаю, в чем была проблема, может, заказчик в последний момент решил внести незапланированные изменения, или строители накосячили, но на выходе получился совок в рюшечках и глянце. Как если бы СССР не развалился, а продолжил жить в этом отдельно взятом кабаке. Но при этом лубочный такой СССР.

Не знаю, может, на меня приготовления к съезду Комитета так подействовали или сами эти понятия, пришедшие из прошлого века, но я смотрел на современные материалы и стилевые решения и видел совок, а его у нас в Благовещенске было более чем достаточно.

Хотя вроде с чего бы? Низко висящие «теплые» лампы над столиками явно пришли сюда из кофеен, странные фотографии на стенах – из выставочных галерей. А монументальная деревянная мебель тут была и вовсе не к месту, такая органично смотрелась бы, скорее, в пивняке или в гостиной у семидесятилетней бабули.

За дверями нас встретил еще один Воин, хлипкий на вид паренек. Едва заметно наклонив голову в знак приветствия, он отвел нашу делегацию отдельный кабинет. Здоровенный такой, отделанный лакированными деревянными панелями – тоже привет из восьмидесятых! – и с монструозным столом в центре. За которым уже собралась настоящая элита города.

Их было четверо, а не пятеро, как я ожидал. Среднего возраста мужчины – ровесники Вадима. Одетые в костюмы консервативного покроя – никакого тебе блескучего отлива и модных стежков по вороту. Нестареющая классика, короче. Хмурые лица, враждебные взгляды. И практически осязаемая ненависть, висящая над головами.

Тоня столько мне рассказала про них, что я без труда узнал каждого. Справа сидел Григорий Гольдман, седоватый мужчина с глазами навыкате. Следующим был Петр Симонов, его я опознал по гладко выбритой голове и крючковатому носу. Андрей Пиллер, киношного вида красавчик, чем-то неуловимо напоминающий Ричарда Гира, только не такого морщинистого, как в последнем его фильме. И Илья Гончаренко, худой, будто смерть, и с выражением лица гопника, встретившего на выходе из темного парка парочку влюбленных. Отсутствовал только Русико Лолидзе, которого девушка описала коротко: звероподобный абрек.