Фустанелла

Война мало походила на победоносную прогулку. Адонис уже видел сотни смертей своих товарищей, а также неразбериху, переходящую в хаос, дезертирство и обидное пренебрежение, которыми веяло от английских военных в отношении греческих офицеров и солдат.

В такой суматохе было не до выводов, но очевидным казался факт, что толку от англичан мало. К тому же они утратили господство в воздухе. Пикирующие бомбардировщики гитлеровцев бомбили по скоплениям войск безнаказанно и не переставая. Поэтому перебираться на остров, возможно, лучше было не на английском линкоре или эсминце, а на рыболовецких шхунах. Немецкие летчики не тратили бомбы на мелкие посудины.

Недобитые немцами части переправились с Пелопоннеса на Крит с большими потерями. Но не успели они окопаться и подготовиться к неминуемому штурму с севера, как дозорные оповестили командующего критской группировкой австралийского генерала Бернарда Фрейберга о том, что немцы атакуют не с моря, как ожидалось и к чему все готовились, а с воздуха. Генерал даже не понял сперва, о чем идет речь.

Зато это сразу же осознали греческие аборигены, обычные селяне. Они первыми заметили, что с неба в этом проклятом мае 1941 года валит сущий град из белых грибов. Это были парашютисты люфтваффе, гордость Геринга, подопечные Курта Штудента. Они сыпались на Малеме и окрестности, прыгая из сотен «юнкерсов».

Пресечь этот внезапный камнепад одна зенитная батарея, поделенная между двумя аэродромами, физически не могла. Жители рыбацких деревушек не усидели дома, когда поняли, что защитники не справляются. Они достали из чуланов карабины, сняли со стен кинжалы, вооружились кто во что горазд. Кто не раздобыл винтовки, надеялся получить ее в бою. Поначалу сгодились серпы и вилы. Это были греки. И они сражались на своей земле.

Благо немцы путались в стропах под шквальным огнем. Да и разброс высадки был значительным. До контейнеров с тяжелым оружием, сброшенных парашютами другого цвета для опознания, десантникам нужно было еще добежать. Пули греков, англичан, австралийцев и новозеландцев разили немцев сотнями, но небо превратилось в сплошную белую завесу.

Планеры и транспортная авиация сбрасывали все новых и новых парашютистов, и в конце концов немцы выбили англичан и их союзников из Малеме.

Путь для переброски основных сил был расчищен. Получив контроль над аэродромом, гитлеровцы получили воздушный мост, по которому на Крит могли доставлять артиллерию и горных егерей.

Участь острова была предрешена. Самая быстро вращающаяся планета солнечной системы Меркурий завершила свой цикл. Все произошло действительно очень быстро. Но Гитлер не ожидал потерять убитыми четыре тысячи своих отборных солдат, каждого пятого парашютиста. Потери англичан и разгром греческой армии слабо утешили фюрера.

Вызвав Штудента в Берлин для награждения, он сказал ему следующее:

– Вы справились, но почему допустили такие потери?

– Причин было несколько, мой фюрер. Первая – мы рисковали изначально, высаживаясь на неподготовленный плацдарм. Второе – мы были неправильно информированы абвером по поводу лояльности островитян к Германии.

– Что это значит? Поясните, как именно Канарис поставил вас в заблуждение.

– Местное население оказало немыслимое сопротивление.

– Население? Греки? Их армия капитулировала в апреле, вы имеете в виду гражданских?

– Да, мой фюрер, у греков напрочь отсутствуют кодекс воинской доблести и принятое у нас понятие о правилах ведения войны, согласно которому никому, кроме профессиональных военных, не позволяется принимать участие в боях. Обычные селяне творили в отношении наших солдат истинные зверства. Включая пытки и увечья.

– Подробнее…

– У меня в папке рапорт генерала Рингеля. Он объясняет наши тяжелые потери резнёй парашютистов критянами.

– Вы рассказали об этом рейхсмаршалу Герингу?

– Еще не успел, мой фюрер. Прибыв в Берлин, я сразу же явился по вашему приказанию в рейхсканцелярию.

– Тогда я сам с ним свяжусь. Я запрещаю отныне использовать мой десант для подобных операций. Мне не нужны пирровы победы! Немедленно приступите к расследованию и репрессиям! Накажите этих греков! Мы не должны допускать партизанщины. Выжечь каленым немецким железом! Сломите их дух!

31 мая Курт Штудент издал приказ приступить к репрессиям местного населения и исполнять их без судебных формальностей специальными расстрельными командами из тех самых парашютистов, которым критяне доставили наибольшие неудобства.

Глава 10. Отец

– Вы не видели Линоса? – спрашивала жителей деревушки Катерина. Но не получала ответа. Люди боялись высунуть нос из своих домов.

Немецкие танки уже были на острове, а на крыше трофейной английской «Матильды» [13] , припарковавшейся у дома старосты Ксенофонта, сидели самодовольные парашютисты в шортах.

Немцы уже сорвали с древка и растоптали греческий флаг, повесили на его место свой, красный со свастикой в белом круге. Бело-голубое полотнище лежало в пыли, что скрупулезно запечатлел дотошный немецкий фотограф, снующий здесь ради пропагандистской машины рейха.

13

«Матильда» – средний пехотный танк армии Великобритании и ее сателлитов. Отличался надежной броней. Спроектирован в 1938 году и выпускался до 1943 года.

Старосте деревни приказали собрать всех мужчин. От подростков до стариков. Явились не все. И тогда немецкий офицер решил обойти жилища. Женщины визжали, предчувствуя страшное, но мужчины угрюмо шли под конвоем к разбитому у дома кириоса Ксенофонта винограднику.

Катерина прибежала к отчему дому, когда к нему только начал стекаться народ с окрестностей. Увидев сорванный греческий флаг, она не смогла пройти мимо и подняла его. Отряхнув знамя от пыли, она сжала его в своей ладони. Но парочка немецких солдат-юмористов принялись вырывать флаг у симпатичной девушки.

Десантники не видели в беспомощной критянке никакой угрозы, поэтому игра их забавляла. Катерина же «крыла» их на греческом языке всеми имеющимися в ее словарном запасе оскорблениями и проклятиями. Она не отпускала знамя до того момента, пока в ее руках не остался лишь его кусок. Оторванные части немцы использовали как тряпки. Пытаясь как можно больше разозлить девушку, они протирали ими башню трофейного пехотного танка.

Вскоре явился другой немецкий офицер, знающий греческий, но говорящий на нем со странным акцентом, в котором старики сразу распознали турецкий. Это не предвещало ничего хорошего. Так решил и кириос Ксенофонт.

«Турок» начал свой допрос, не удосужившись войти в дом, словно его поджимало время. Он сел на табуретку перед заслуженными стариками и сложил руки, показывая тем самым, кто здесь хозяин положения.

Этого всегда чисто выбритого, аккуратно зачесанного на пробор человека с щегольскими усиками и постоянно юркающими хитрыми карими глазами звали Фриц Шуберт. Такое имя он выбрал себе в Германии, окончательно забыв родное и привычное – Петрос Константинидис.

Фриц действительно говорил на греческом с турецким акцентом. Ведь он был родом из Смирны, откуда бежал еще мальчишкой во время турецкой резни 1922 года с помощью немецкой дипмиссии. Его приютила семья видного члена НСДАП.