Футбол, деньги и те, кто рядом

С тех пор прошел не один год, когда однажды весной 1997 года меня пригласил к себе в кабинет Президент ФК «Динамо» Москва Н. А. Толстых. Николай Александрович обратился ко мне с просьбой попробовать найти Тишкову какой-либо достойный клуб в азиатском регионе (поскольку в Европу Тишкову была закрыта из-за тяжелейшей травмы, полученной им в 1993 году). Я знал, что «Динамо» все эти годы вело себя исключительно порядочно, выплачивая Юре всё, что положено по контракту, хотя Юра из-за последствий травмы так и не мог заиграть в привычный скоростной и технический футбол – он подсознательно берег травмированную ногу и не шел в «стыки», что замечали все футбольные специалисты. Мне удалось уговорить Юру поехать со мной в Сеул и попробовать свои силы в клубе «Ильва» – чемпионе Кореи, где уже шесть лет играл Юркин близкий товарищ Валера Сарычев. В Сеуле мы несколько дней жили с Юрой в двухместном люксе гостиницы «Тауэр» и часами спорили о… (ей-богу, читатель ни за что не угадает – прим. авт.)… текущих проблемах российской авиации! Оказалось, что мы с Юркой были двумя несостоявшимися летчиками, которые продолжали интересоваться историей советской авиации. Кроме того, Тишков постоянно терзал меня расспросами, как корейцы сумели достичь таких прекрасных кондиций, не применяя допинг и разные медицинские хитрости, привычные в Европе. Юру не устраивали мои ссылки на мнение бывшего главного тренера сборной Кореи Анатолия Бышовца, что сама культура корейцев и японцев такова, что они с рождения имеют высочайший уровень внутренней дисциплины, не свойственный русской душе…

Как-то в выходной день Тишков, я и Олег Елышев (только что подписавший свой контракт с клубом «LG”) прогуливались по центру Сеула, и Юра в очередной раз стал приставать ко мне со своими «Почему?». Я стал объяснять Юре ситуацию на примере Олега Елышева:

– Вот, пожалуйста, Юра. Олег Елышев к концу прошлого года растерял все свои кондиции. «Локомотив» не смог его восстановить, «Динамо» за всю предсезонку 1997 г тоже. Так, Олег? – тот улыбнулся и утвердительно кивнул. Я продолжил, – Корейцам же потребовалось всего два месяца, чтобы Елышев стал тем футболистом, которого любили все болельщики в 1995–96 гг. А Заза Джанашия, а Юра Матвеев из ЦСКА, а Денис Лактионов, а Виталик Парахневич? Я с ходу могу вам, ребята, назвать более двух десятков игроков, не отличавшихся в России способностью и желанием переносить физические нагрузки. А здесь в Корее они расцвели и могли бы бесспорно украсить любую сборную. Вся суть, Юра, во внутрикомандном боевом духе всех 10 корейских клубов профессиональной лиги. Проходных матчей нет, слабых команд нет, всё только на пределе, до самого конца матча. Я, ребята, спросил у Бышовца, когда он принял «Зенит», почему он не применяет в Питере корейские принципы тренировок. Он мне и отвечает: «Да они же, Володя, через два месяца все «умрут», и мы окажемся в самом низу турнирной таблицы»! Как заставить сильную команду играть на пределе возможностей с откровенно слабыми командами, которых в России больше половины?

– Вот Вы всё про нас, Николаич! – перебил меня Елышев. – Всё критикуете! А вот лучше про себя что-нибудь скажите. Мы-то с Юрой поджарые, а Вы вон живот отъели. Пиво выпили, и уже одышка!

– Чего ж ты хочешь, Олег, мне уже 41 год, – отшучивался я. – Хотя и сейчас уверен, что сделаю отжиманий побольше, чем вы с Юркой вместе взятые, – поддразнил я ребят.

– Спорим? – поймал меня на слове Елышев.

– А сколько Вы можете сейчас отжаться, – спросил Тишков.

– Ну, Юра, мы только час назад плотно пообедали. Раз сто не отожмусь, конечно, но что-то около этого.

– Если отожметесь 80 раз, прямо сейчас, на площади, я заплачу 100 долларов, – Елышев вытащил из своих джинсов сотенную купюру. Мне пришлось отжиматься на раскаленном асфальте в своей новой белой рубашке. Получилось 82 раза – чего не сделаешь за сотню долларов! Тишков посмотрел на мой вспотевший лоб и только сказал: «Уважаю, Владимир Николаевич»!..

За 1997–98 гг. мы ещё дважды направляли Тишкова в Корею с надеждой, что Юрка сумеет «зацепиться» и подписать контракт, но безуспешно. Правда, в последний раз Юра пробыл больше месяца в ФК «Дайнос» и «на зубах» доказал, что он умеет играть. Тогда руководство клуба предложило нам подписать на него годичный контракт. Юра же отказался сам и честно признался мне: «Не хочу подводить «Совинтерспорт». Не уверен я, Николаич, что нога выдержит корейские нагрузки». Но Тишков не унывал: «Главное, Владимир Николаевич, я за эти месяцы, что провел в сумме в Корее, многое понял. Главное – кто может называться настоящим профессионалом, и что такое профессиональное отношение к делу».

…С тех пор Тишков часто захаживал к нам, и тогда, когда тренировал детей в зиловской спортшколе, и когда судился с казанским «Рубином», выбивая у казанцев свои кровные 27 тысяч долларов; благо, что здание Верховного Суда находится в каких-то пятидесяти метрах от здания «Совинтерспорта». Зачастую Юра приходил к нам в офис просто поговорить «за жизнь». И не только со мной, но и с Сашей Калягиным – моим давним помощником, Юркиным ровесником, выпускником МГИМО, отличником во всём, полиглотом с энциклопедическими знаниями в области спортивной статистики, заядлым болельщиком «Торпедо» и таким же дотошным интеллигентом, как и сам Тишков. О чем говорили? Конечно, о футболе, но не только. Больше на нравственные, общефилософские темы. Однажды летом 2002 года мы долго спорили на тему компромисса в агентском бизнесе. Юра уже чувствовал себя будущим юристом и начинал свою агентскую деятельность.

– Юра, не имеем мы с тобой права жить в обществе и быть свободным от реалий сегодняшнего дня!

– Что Вы имеете в виду, Владимир Николаевич?

– А то, что ты пытаешься жить в рамках свода российских, далеко не совершенных законов. При многоукладности экономики в условиях переходного периода от социализма к капитализму компромисс (как понятие) есть единственное разумное средство мирного разрешения спорных вопросов.

– Я с Вами не могу согласиться, потому что вы все живете по понятиям. Российские футболисты абсолютно бесправны перед руководителями клубов. Игроки даже не знают, что во многих случаях закон на их стороне, поэтому спешат соглашаться, как только владельцы клубов (способные решать вопрос лишь с позиции силы) предлагают им компромисс.

– Тем не менее, Юра, спроси у любого мало-мальски образованного футбольного агента, в чем суть его работы. Он ответит – в достижении разумного компромисса между клубом и спортсменом.

– Вот в этом-то всё уродство нашего футбольного хозяйства!

– Почему, господин юрист, – шутливо спросил я.

– А потому, что стоит только пойти на компромисс с функционером клуба, как агент превращается в частичку технически неисправной машины под названием «Российский профессиональный клуб», и становится для футболиста очередной «темной лошадкой». А я хочу, чтобы мне верили футболисты, а руководители клубов считались со мной. В этом харизма моей фирмы. Если оступлюсь от этого правила, стану таким же, как и все наши агенты. Закон превыше всего! Беззаконие превращает футбольного агента в проститутку, которую имеют не только боссы от футбола, но и сами футболисты – они тоже сейчас хитрожопые!

– Безусловно, Юра, если ты займешь такую твердую позицию, ты привлечешь на свою сторону очень многих футболистов. Правда, в том числе и массу непорядочных игроков, которые с удовольствием спрячутся за спину закона. Жаль, что ты пока один такой. Но учти, Юра, как только ты станешь мешать Системе, тебе дадут по балде металлической трубой, и (что самое ужасное) все будут этому рады.

– Вы так считаете, Владимир Николаевич?

– Идея твоя похвальна, Юра. Но учить жить по закону нужно не только футболистов, но и твоих же друзей-единомышленников. Иначе они могут тебя в дальнейшем не понять, и превратятся в твоих врагов.

– Почему?

– А потому что многие верят и полагаются на «джентльменское соглашение» между порядочными людьми.

– Владимир Николаевич, «джентльменское соглашение» есть продукт вынужденного компромисса, и я рассматриваю его как отступление от закона. Мы в нашей фирме полагаем, что движение к прозрачности клубных бюджетов нанесет мощный удар по «джентльменским соглашениям» и приведет к торжеству закона. Я не хочу революций, я хочу лишь поступательного движения к узаконенной правде!

– Да я тоже, Юра, хочу быть белым и пушистым. Только вот что такое правда, каждый понимает по-своему. Мы до сих пор не можем договориться о терминах, чтобы научиться хотя бы просто понимать друг друга…

…Приближался новый 2003 год, и, как водится, хотелось оставить все свои печали позади. Забыть все неудачи, в том числе и ту, которая у нас приключилась с эпопеей по отъезду Тишкова и Димы Смирнова в Китай. Прилетел в Москву в свой очередной отпуск Валера Сарычев, и, как всегда, пригласил всю нашу фирму в ресторан для «отметки» своего приезда и встречи Нового Года. Очень кстати позвонил Юра:

– Владимир Николаевич? Тишков моя фамилия, – традиционно начал Юра. – Не забыли ещё, – пошутил он.

– Юра, как ты вовремя позвонил! Мы как раз собирались идти обедать в «Шеш-Беш».

– Знаю этот ресторан, как раз напротив моего офиса. А вы прямо сейчас уходите? А то я хотел заскочить деньги за авиабилеты отдать, нехорошо долги на Новый год оставлять.

– Твой друг, Валерий Сарычев, вот рядом со мной стоит, приглашает нас выпить с ним немного вина, покушать рыбки.

– А меня, – с наигранной обидой спросил Тишков.