Г 3

И верно, то, чего хотел — я получить просто не мог. К примеру людей. А вот удовлетворить переписанный рапорт и списать три десятка големов, как испорченных в ходе нарушений условия хранений — вышло за один день. Как и освободить магов роты от выходов в поле для слаживания. А два десятка килограммов магминералов, которые привезли в роту в последний день перед выходом, послужили, как я понял, своеобразной наградой за выполнение поставленной задачи несмотря ни на какие трудности.

Сейчас наши роты стали больше, а их число сократилось: слишком мало осталось командиров. По факту, роты стали удвоенными, а в самой бригаде их осталось три. Моей гордостью стало то, что наша оказалась единственной, что вышла в поход с полным числом строевых големов и не теряла их в пути. Раньше я собирался использовать половину магминералов для улучшения Костяшки, но сегодняшние трофеи заставили меня переменить решение. Слишком уж богатая добыча досталась с ящера и появилась возможность отложить рагнидий и прочее для создания ещё одного полноценного голема вместо уничтоженного Скорпа.

Впрочем, сегодня в планах значился только Костяшка: нужно было оставить силы для завтрашнего марша. Если остальные мои подчинённые занимались переделкой трофеев буквально в полусотне шагов от роты, то я со своими големами ушёл немного в лес, чтобы скрыться от лишних глаз роты. Костяшка нёс единственную отложенную для него металлическую пластину и все кристаллы с ящера. Неподготовленный металл плохо подходит для создания големов, слишком он далеко ушёл от родившей его стихии камня, а возиться с ним в поле и вовсе бессмысленно. Так что единственное, что я могу сделать для такого большого голема — это выполнить самому своё распоряжение и прикрыть грудь и сердце Костяшки толстым куском железа.

А вот с кристаллами придётся вновь обратиться к старым ритуалам. Тем же самым, что лежали в основе процесса улучшения Костяшки. Трансмутации. Первые десятилетия Темных веков были очень тяжелы: рухнула привычная жизнь, изменились все законы магии, новые пути приходилось отыскивать едва ли не на ощупь. Старые материалы, работа с которыми описывалась в немногих уцелевших бумажных книгах, не отзывались и не служили так, как должно. Нашёлся всего десяток драгоценных камней и веществ, с которыми получилось создать работающие артефакты.

Зато была масса трофеев с темных, вот такого же плохого качества. И, разбираясь с ними, один из магов сумел создать ритуал последовательного улучшения. Тот самый, что потом адаптировали и для поля, для големов. Суть проста: есть направление, в котором требуется двигаться, есть лишняя энергия, с которой в мире Создательницы никогда не было проблем и есть основа, лежащая в центре рунных печатей. В итоге она теряет объем и часть свойств, но получает нужное улучшение. К сожалению, на этом пути существует много ограничений. Одно из них — предел улучшения. Другое — исходный материал: провернуть такое с рагнидием, например, и вовсе невозможно. Можно сказать, что ритуал слегка приближает кристалл чужого мира к лучшему образцу нашего, подтягивает поделку Темных Демиургов до уровня Создательницы.

Первое — даже хорошо, что в процессе стадий улучшения материал теряет объем, ведь начальная масса этих полудрагоценных камней никак не уместится в моего голема. Второе — отлично то, что у меня, в сравнении с древними магами просто море энергии. Истоки тоже прорыв в Искусстве, ничуть не меньший, чем левитация зелонцев.

Я кивнул сам себе. Начнём.

Спустя пять стадий улучшения остановился. Это был предел, продолжать дальше бессмысленно — произойдёт разрушение материала. Груда разнокалиберных камней и кристаллов превратилась в один многогранный непрозрачный кристалл тёмно-голубого цвета. Я старался выдержать симметрию, которая сократит потери маны, но идеала не добился. Не в полевых условиях выдерживать допуски хорошей мастерской артефактора. И так, ещё пара-тройка таких ритуалов и можно будет сдавать экзамен на следующую ступень артефактора. Теперь этот конструкт вместит столько же силы, сколько рагнидий размером с орех, разом удвоив запас маны Костяшки. И это просто замечательно, ведь с него будет гораздо больший спрос, чем со строевых големов. Возможно, будь его сердце чуть меньше под Кеуром, и он не сумел бы уцелеть и прийти на помощь Повелителю. Ведь щитовой голем так и остался в том переулке.

Я сдёрнул тёплую перчатку и, размяв шею и ломящий затылок, строго спросил у темноты:

— Что забыли здесь?

Мгновение тишины, а затем снег хрустнул и из-за широкого ствола появились две фигуры, отчётливо видимые в отсветах рунного круга и полной Селены. Диодр и Пелая.

Вперёд, что было ожидаемо, выступила бойкая девушка:

— Хотели приобщиться к опыту старшего товарища, тонму капитан!

— Молодцы, — без тени насмешки я кивнул. — И как, удалось?

— Так точно!

Пелая лихо вытянулась и, смело глядя в глаза, сообщила:

— Нам на первых месяцах обучения читали лекцию по истории артефакторики. Ритуал последовательного улучшения. Мы себе так колечки с блеском делали.

Что за колечки и блеск я не понял, поскольку и программу артефакторики в Таладорском училище проходили совсем не так, как принято, но одобрительно кивнул. Лекций по истории у нас в училище считай и не было. Только сжатая теория и много-много практики. А артефакторика и вовсе шла у меня дополнительным предметом, рекомендованным к обучению, но только в свободное время. Можно считать, что именно этим я сейчас и занимаюсь — обучаюсь. И экзамен меня ожидает очень строгий, наградой в нем будет не звание, а жизнь. Моя и всех солдат. Поинтересовался:

— И как, есть замечания по ритуалу и стадиям трансмутации?

А вот здесь девушка растерялась и ей на помощь неожиданно пришёл молчун Диодр:

— Никак нет, тонму лэр.

Я усмехнулся:

— Тонму и лэр два уважительных обращения. Армейское и гражданское. Вместе они не употребляются.

Парень явно покраснел, но я продолжил:

— Но я и сам так часто делал даже на второй год службы. Привыкнете. И, — я обвёл руками ночной лес. — Без чинов.

Нежданные гости явно расслабились после этих слов и активно завертели головами. Все же у Пелаи была лучше база и следующий, вполне верный, вопрос задала именно она:

— Здесь ведь двойное начертание. Что ещё вы будете делать?

— Вы броню навесили на големов?

— Можно считать и так, — сморщился Диодр, явно недовольный кустарными доделками строевых големов.

— Молодцы. И я хочу заняться своим: он тоже со множеством недостатков и мне нужно сделать его сильнее.

Костяшка шагнул в центр рунного круга, а гости, повинуясь взмаху моей руки, напротив, отошли от его границ. Уже привычный ритуал: море маны от Гвардейца, ещё немного жизни от меня и новосозданный кристалл словно утонул в груди Костяшки, легко пройдя и сквозь слой камня, и сквозь кость, что под ним скрывалась.

Вряд ли наблюдатели её заметили, но все равно активно шептались все время, пока я наводил порядок на поляне.

Заговорила снова Пелая:

— Что-то очень странное вы сейчас делали. Диодр говорит, что похоже на старый способ быстрого поднятия голема, без основы, без подготовки, без страховки. Но у вас есть рунные круги и они очень похожи на трансмутационные, в которых вы и сделали кристалл. И… — девушка смутилась, — вы отдавали жизнь. Отдавали, а не создавали подобие, через отражение себя в стихии.

— Все справедливо. Несколько лет назад, в бою с темными, мне пришлось использовать и обычный способ поднятия через отражение. А затем я решил улучшить его — и до сих пор улучшаю. Ты, — тут я бросил взгляд на её спутника, — ну или Диодр верно подметила, хотя и не сказала прямо. Это действительно похоже на ритуалы зелонских магов жизни, когда они помогают эфирникам поднимать некроголемов. Вот только это моя жизнь и я могу распоряжаться ей так, как хочу. Верно?

— Мы и не думали обвинять вас в чем-то, лэр, — поспешила оправдаться Пелая.