Г.Р.О.М.

Потом брат остановился рядом со мной. А с другой стороны встал Костя Левитан, посмотрел на меня и дважды странно моргнул живым глазом, дёрнув краешком рта. Это такое подмигивание у него, похоже.

— Это чё за беспредел? — рявкнул Ярик. Лицо у него вспотело, взгляд пьяный, но сам он держался почти как трезвый. — Ты чё, Шмель, ты на кого полез?

— Да ты чё, Коршун, чё я тебе сделал-то? — простонал Шмель, вставая на четвереньки с пола. — Я тебя вообще ничё не делал. Ты чё? Да я тебя…

— Ты на брата моего полез! — даже голос протрезвел у брата.

Я потёр горящую скулу. Прилетело туда, а я даже не заметил, когда именно. И губа разбита оказалась, вот и вкус крови во рту. Зато опрокинул такого кабана, этот даже пьяный — опасный. Не каждый с ним сладит.

А хорош я был в молодости, оказывается. Зря я потом бокс забросил, надо продолжать тренировки.

— Да я просто подошёл тёлку на танец приглать, — начал оправдываться Шмель, крутя головой. — А он как давай на меня наседать. Где он? Предъявить ему надо за…

— Чего ты гонишь? — я шагнул к нему. — Сам подошёл, давай к девушке моей лезть, за собой тянуть. А когда сказали, что нельзя, руками давай махать, драться начал, вот и получил в ответ. Сам полез — сам не вывез. Спроси кого угодно, всё так и было.

Главное — не молчать, кто молчит — тот неправ. Кто не сможет ответить по существу — тот и виноват. Вот я и наседал, не молчал. А Ярик даже оживился, обрадовался. Ведь он с этим Шмелём в одной бригаде, но на помощь пришёл мне. Зато раз Шмель поступил неправильно и не может ничего толком сказать в свою защиту, то с Ярика за это никто и не спросит, скажут, что я прав, и что брат сделал как надо. Да и не бил он толстяка, угомонил только.

А кто ещё мне помог? Левитан, он пришёл самым первым. Вот и стоял рядом, чуть улыбался. Чё ты делаешь с бандитами, парень? Это не твоё место. И брату моему с ними делать нечего.

И всё же — на душе приятно, когда вот родной брат стоит горой, и другие союзники есть. Не один я, мне есть кого звать.

Вокруг нас собрались атамановские братки, все молодые, никому нет и тридцати. На меня они смотрели недобро, но раз на моей стороне брат, ничего поделать они не могут. Остальные посетители с опаской смотрели на нас, забыв про еду на столах. Опасное это дело, когда братва дерётся. Могут и помириться, а могут и стрелять начать, кто их знает.

— Вот, — Ярик закивал. — Какие предъявы, Шмель? Ты свой наезд даже обосновать не можешь, по беспределу наехал. Брат вот по делу всё пояснил, пацаны, — он оглядел собравшихся, — все же слышали, чё он базарит, грамотно всё разложил. Короче, Шмель, это ты залупаться начал первым.

— Так он пьяный, — сказал кто-то из стоящих вокруг нас.

— С пьяного и спрос вдвойне, — отрезал брат. — Вот за это я с тебя и спросить могу, Шмель. А ты чё, Гарик, полез? — Ярик посмотрел на ещё одного участника драки.

— Да я увидел, что Шмеля колотят, — парень в спортивном костюме с красными полосками пожал плечами. — Ну вот и прибежал. А тут, — он с опаской покосился на Левитана. — Ну, короче, вот, давайте порешаем ща сразу. Вот, Наум пришёл, вот он сейчас и разложит всё по понятиям.

Ага, по понятиям он рассудит. Не будь здесь Ярика, меня бы уже повезли закапывать в лесопосадки или топить в озере, а Юльку ждала бы не самая приятная участь. Понятия эти — штука гибкая, крути их как надо, в зависимости от того, кто перед тобой.

А к нам вскоре подошёл Наум, их бригадир, мужик в кепке и затемнённых очках. Он внимательно посмотрел на меня, на Ярика, потом на Шмеля.

— Ну ты чё? — протянул он. — Шмель, тебе же Китаец сказал, что это не абы какая тёлка, а подруга братишки нашего Коршуна, — Наум кивнул в сторону Ярика. — Чё ты гнать-то по беспределу начал, Шмель? Коршун — пацан правильный, братва его уважает. Верно, пацаны?

— Верно, — со всех сторон раздался нестройный хор голосов. — Без базара! Наш пацан.

— Брат у него хоть и сам двигается по жизни, но не лох какой-то, не фраер, а тоже нормальный пацан. Вот сразу видно, и за базар пояснить может, и по сопатке дать, если кто беспредельничает, и невестру никому не уступил.

Юля как раз подошла ко мне, глядя в лицо. Я ей улыбнулся и подмигнул, мол, бывает и не такое, но в обиду не дам.

— Он не как Погодай, — продолжал Наум. — Тот, барыга, всех тёлок своих растерял, лошара, хе-е-е, — он засмеялся блеющим смехом. — Хоть прямо при нём бери любую и прямо на месте её шпёхать можно, а он только смотреть будет.

Все захохотали, а Наум скользнул взглядом по Ярику. Тот улыбался… а мне стало не смешно.

Вот же ёпрст, Ярик-то ему верит и уважает его, радуется, что бригадир на его стороне оказался. А вот я вижу, как Наум на него смотрит. Он Ярика боится, считает угрозой и при первом удобном случае попытается избавиться от него.

Вот почему у Басёнка получилось подставить брата, тот нашёл, кому пожаловаться и налить яда в уши. Но Басманова больше нет, а Наум здесь. И обязательно что-нибудь такое устроит ещё, это точно.

Он, может, и спровоцировал драку? Хотел, чтобы Шмель меня захлестнул, тогда бы Ярик напал бы жёстче, могла пролиться кровь. А так я продержался, теперь Науму приходится делать вид, что он нас мирит, чтобы не потерять лицо.

— Короче, пацаны, — Наум встал между мной и Шмелём. — Шмель — поступил неправильно, да, слышал же всё, но полез куда не надо, и не вывез. Короче, давай так, Толик, купи им шампанского и помирись с ними, — он показал на меня и Юльку. — А то, что на брата Коршуна наехал… ну, тут справедливо будет, если те две точки с синькой на Острове Коршуну и отойдут.

— Это же мои! — возмутился Шмель.

— Теперь Ярослава. А надо было думать, на кого пыркаешься.

Стравить их хочет, точно. Первый раз не вышло — выйдет во второй, Шмель отомстит. По нему и видно, что злобу уже затаил. Он уже протрезвел, взгляд очень злой стал.

А Ярик этого так и не понял… повидал всякого, но подставы от своих не ожидает. Верит же своим, но это другая компания, не его боевое братство, как было в Чечне, а беспринципные бандиты, которые легко избавятся от кого угодно.