Г.Р.О.М.

Надо заняться и им…

Уснул, а проснулся уже утром от звука скворчащего масла. Это Юля встала раньше и уже готовила завтрак, накинув мою рубашку. Рубаха длинная, ей почти до колен доходит. Но всё равно ей идёт. Я прошёл на кухню и сел за стол, посмотреть на девушку.

— Нашла тут у тебя чего-то, — Юлька показала на холодильник. — А то вчера поесть не дали. А там мясо такое вкусное было.

— Сходим ещё, — пообещал я и поднялся. — Кстати, вот… вдруг опять ОМОН туда приедет? Давай там закажем вечером… и сюда принесём.

— О, точно! — она оживилась. — Можно, я только за! И необязательно платье надевать.

— Здравствуйте, необязательно, — я помотал головой. — Обязательно! Отговорки не принимаются.

— А ты видел, что комары с моими ногами сделали? — она поставила сковородку на стол. — И плечи искусали все! И в декольте покусали. Всё-то в пятнах всё!

— Да ничего там не осталось, — я хмыкнул про себя.

— Да смотри!

Она задрала рубашку, но тут до неё дошло, что это мне и надо было, и Юля тут же опустила её вниз. Но глазки хитрые-хитрые.

— Всё зажило отлично, — я подтянул её к себе за руку.

— Ну, как скажешь… — она наклонилась ко мне, закрывая глаза, чтобы поцеловаться.

Чуть позже, уже после того, как мы покончили с остывшим омлетом, я повёз Юльку домой на такси. Потом на этой же машине доехал до почты. Успел к самому открытию.

Внутри вскрыл ящик с номером 13. Там так и лежал со вчерашнего вечера конверт, в нём осталась одна из доз наркоты, что Мажор дал брату Димки. Одну я ещё вчера отправил Иванову, вторую закинул сюда, пусть думают, что это Зиновьев оставил, мол, передаёт образцы, а третья ждёт своего часа.

Закинул сюда фотки, их я ещё утром проверил, что ничего того, что повредит рубоповцам, на них не написано. Ящик обязательно проверят, Беляшу я про это говорил.

Пусть он думает, что этот продажный мент Зиновьев сдаёт всех барыг и прочих, чтобы отмазаться самому. При этом шифруется от коллег, чтобы не обнаружили, некоторые из них ведь в доле с братвой.

Мои слова услышаны, фотки увидят — поверят, ну а сверять, кто там на снимках и для чего, не будут точно. Главное — сам факт такой передачи.

Хотел уйти, но ещё немного постоял, и оказалось, что не зря. Я увидел, как перед абонентскими ящиками начал крутиться какой-то подозрительный тип в кепке.

Меня он не заметил, покрутился ещё, а потом раз! И ловко вскрыл замок на одной и унёс содержимое. Опустел тот самый тринадцатый ящик.

Всё как по заказу, я успел.

После этого я пошёл на рынок, но не Старый, а на другой, он, кстати располагался неподалёку. Там я искал одного человека. Видел его всего раз в первой жизни, но память на лица у меня хорошая, должен его вспомнить.

Вскоре нашёл. Нужный мне мутный тип крутился рядом с прилавками, где продавали творог и сметану. Там много женщин, открытых сумок и кошельков, которыми можно поживиться.

Этот тщедушный мужичонка лет сорока, в кепке, опущенной так низко, что козырёк прикрывал глаза, вроде и не смотрел на покупательниц, но на деле внимательно следил, у кого можно украсть деньги.

Зовут его Вася Кепкин, прозвище — Кепа, он профессиональный щипач, а ещё стукач, но об этом знают только три человека: сам Кепкин, опер Седов и я.

Он наконец выбрал цель и пошёл к ней, но я уже был на его пути. Долгих церемоний не будет, времени мало, я сразу перешёл к сути:

— Иди к воротам со стороны Благовещенской, через которые грузовики заезжают, — тихо приказал я.

— Э-э, ты чё, — блатным тоном протянул мужичок. — Ты не врубаешься, или…

— Это ты не врубаешься, дядя. Ты — стукач ментовский. Информатор. Оперативный псевдоним — Клоп. Короче, — я наклонился к нему, — я из ФСБ. Если не хочешь, чтобы тебя прикрыли и чтобы твои товарищи не узнали, чем ты занимаешься с Седовым, то идёшь к выходу. А там я с тобой побеседую. Короче, решать тебе.

— Не, — громко произнёс он, мотая головой. — Фрукты там продают, здесь только колхозники сидят, ничё не найдёшь. Тама все фрукты! У китаёз! Ты их главное мой хорошо, а то они в этой гадости химозной!

Я кивнул. В конспирации этот клептоман что-то понимал.

Воровайка, щипач, и даже в таком возрасте не растерял навык. Я по первой жизни выяснил, что он работает информатором у Седова, причём грамотным, много чего полезного говорил. Опер случайно про него сказал, когда мы одну темнуху с Седовым раскрывали, и показал разок на фотке.

Старый опер никак не мог предположить, что я окажусь в прошлом и воспользуюсь его стукачом.

Страсть к воровству Кепу в итоге и погубила. Седов запрещал ему воровать, но тот всё продолжал, потом попался и уехал на зону, хотя до этого у него уже было две или три ходки.

Кепкин ждал меня в условленном месте, спрятавшись за чёрными железными воротами, чтобы никто из своих не увидел.

— Это чё за дела? — возмутился он, когда я подошёл ближе. — Ты про что вообще? Чё ты придумал про информаторов каких.

— Мне не гони, всё знаю, Клоп. Или ты решил по-плохому?

— Да хорош, начальник, — прохрипел Кепа, подняв руки. — Но мент говорил, что никому про меня передавать не будет.

— Он и не передавал, не волнуйся, — я полез в карман и достал стотысячную купюру. — Это мы по всех знаем, нам положено. Мы всегда в курсе, кто на кого работает. Но вот тебе от нас зарплата. От тебя потребуется с ним связаться.

— И чё сказать? — жулик встрепенулся при виде денег.

— Передай ему при встрече это, — я сунул ему в руки третий свёрток с дозой дури. — Скажи, что подслушал на рынке, что сына чекиста траванул барыга с погонялом Мажор, он ещё тусуется рядом с семнадцатой школой. Передай это, и бабки твои.

Купюра плавно перешла к нему и исчезла, как у фокусника, будто её и не было.

— И сделай это сразу, — сказал я. — Прямо сейчас, выйди с ним на связь, это срочно. Не передашь — я тебя везде найду.

— Да ладно, начальник, всё в лучшем виде сделаю, — протянул он.

— И про меня ни слова. Мол, слышал краем уха. Если передашь до обеда и он возьмёт Мажора сегодня — премию получишь, — я показал вторую купюру, но тут же убрал. — Занесу на днях.

Думаю, справится. Не справится — решим вопрос иначе, но всё равно будет так, как мне надо.