Г.Р.О.М.

А за углом школы я увидел «Ниву» Левитана и красную девятку. Темно уже, но тачки разглядел.

— Ты же брат Коршуна? — спросил сторож, глядя на меня. — Проходи, на третий этаж, лестница справа будет.

— Ты же его сослуживец. Витька вроде бы? — я напряг память.

— Ну-у, — протянул он, кивая, и напомнил: — На третьем. Скажи им только чтобы не бесились сильно. А то если окна разобьют, меня утром нахлобучат.

— Да чё ты за эту работу держишься? — из окна третьего этажа высунулась голова Ярика. — Лёха, прикинь, ему всего 180 рублей в месяц платят! Всего! А он каждую ночь здесь торчит, и ещё за котельной смотрит!

— А куда идти, Коршун? — Витька тщательно затушил окурок и убрал в пакетик. — Как ты, в бандиты? Меня и в бандиты-то не возьмут…

Это не та школа, в которой я учился, так что большинство снимков выпускников на стенах и стенгазеты с учителями мне ничего не говорили, и разглядывать их не стал. Тем более, свет здесь не горел, а сверху я услышал шум, скрип и чей-то смех, отдающийся эхом. Пошёл туда.

Если честно, в детстве я всегда хотел поиграть в футбол прямо в школьном коридоре, но не доводилось, а они вот устроили, ребячатся. Довольный Ярик только что сделал пас Косте Левитану, тот пнул мяч в стену, и кто-то ещё сматерился. Эхо отразилось от стен.

— Давай с нами, Лёха, — позвал Ярик. — Сибиряк-то один, а Витька не играет, у него протез же. Ну хоть пустил сюда, а то мне пока негде перекантоваться.

— А ты здесь откуда взялся? — спросил я, повернувшись к третьему участнику игры.

— Так, смотрю, чтобы эти два кадра ещё куда-нибудь не встряли, — молодой опер Глеб из РУБОП вернулся с мячом, который укатился куда-то совсем далеко. — А то они умники, их хлебом не корми, только дай вписаться в какой-нибудь блудняк. Не посмотришь, и всё, хана, встрянут и пойдут по этапу, пишите им письма. Нахрена вы в город вернулись? — он с неодобрением глянул на них. — Бригаду Наума до сих пор прессуют, его самого ищут.

— Лучше скажи, что это твой начальник сегодня устроил? — я подошёл к нему ближе. — Крота прислал.

Пожал ему руку, похлопал по плечу брата, поздоровался с Левитаном. Больше никого, только сторож курит снаружи. Полностью пустая школа, все три этажа. Никогда не думал, что в школе возможно эхо, но оно сейчас слышалось отчётливо.

— Да я говорил, не сработает, так Иваныч, сам же знаешь, упёртый, — Глеб покачал головой. — Ренатка вернулся, морда красная от стыда, говорит, не вышло контакт наладить. А ты как его раскрыл?

— Улыбается, — сказал я, — Вот и сразу понятно — приезжий.

Глеб заржал, а остальные с недоумением смотрели на нас, не понимая, что мы обсуждаем.

— Ну и что такое, Ярик? — спросил я, ставя ногу на мяч. — Не просто же так приехал и меня сюда вызвал.

— Да вот только что обсуждали, — сказал брат и обошёл меня полукругом, будто ждал, что я вот-вот пну мяч. — Глеб вот пилит, правильный наш… зато подсказал одну тему дельную насчёт пацанов наших, с тобой хотим перетереть. Ты же, Лёха, голова, чё подскажешь, может, как правильно сделать, а то мы чё-то не догоняем, как поступить.

Так-то бы обсудить с ними надо всё. У Глеба узнать, что он знает про Веселовского, а Ярик — что слышал про Кента. Тем более, я уже почти придумал, как лучше заняться Кентом, чтобы не подставить никого и не затягивать.

А мы тем временем разделились, мы с братом в одной команде, Глеб с Костей Левитаном — в другой.

Так что поговорим между делом. Я кивнул и сделал пас Ярику. Игра в школьном коридоре началась.

Глава 20

Сначала думал, что не выйдет толком поиграть, но втянулся в игру быстро, тело ведь всё помнило, суставы не горели от боли, и спина не требовала срочно прекратить всё и лечь.

Я спокойно пробежался по скользкому полу, принял пас от Ярика и пнул мяч в стену, которая означала ворота.

Бац! Мяч отлетел от стены.

— Есть! — брат поднял руку, я дал ему пять со шлепком.

Снова продолжили. Пол скрипел под подошвами кроссовок, через пару минут кто-то уже пыхтел. Это Глеб Сибиряков быстро взмок и вскоре отошёл положить куртку на подоконник.

— П-п-пива много п-пьёшь, — подколол его Костя с хитрой усмешкой.

— Во-во, братан, — Ярик закивал. — Поэтому и сдох, Сибиряк. Мамон ещё не отрастил? — он пихнул опера в живот. — Скоро отрастишь.

— Да ща вам всем покажу, — Глеб вытер лоб и встал на позицию. — Погнали.

Ещё разбег по короткому полю. Громкий топот, аж окна дрожали, ещё один удар, и очередной прилёт резинового мяча с заплаткой на боку в обшарпанную стену.

Приковылял сторож Витя, с трудом сел на подоконник и закурил, выдыхая дым в полуоткрытое окно. Ещё отодвинул пожухлый цветок, чтобы не упал с подоконника. Он начал доставать окурок из пакетика, чтобы докурить. Но у меня в кармане куртки была пачка «Кэмела» как раз на такие случаи. Передал ему, да и остальные парни сразу снабдили его сигаретами.

— Окно не разбейте, — повторил он.

К разговорам пока не подходили, тут надо в спокойной обстановке. Да и не хотелось рушить эту атмосферу, возникшую так внезапно. Просто футбол с пацанами, как в детстве. Когда такие моменты ещё выпадут?

Играли дальше, в зал хоть и прохладно, но нам всем стало жарко. Побросали куртки на подоконник, в них уже было невозможно находиться.

Мяч случайно полетел в голову Кости, но он умело уклонился, сберёг очки. Мяч попал в стену, как раз между окнами, только старый тюль шелохнулся. Витя поцокал языком и покачал головой.

— А я тут думаю, — сказал я, когда мы разошлись по своим «воротам» перед новой схваткой. — Машину надо брать, а то пешком не находишься, а на такси — не напасёшься. Ярик, есть контакт надёжный, чтобы не угнанная и без подарков?

— Есть такой, к Кардану надо идти, не обманет. Я бы «Крузака» взял или «паджерик», — он выдохнул и потряс полосатую майку-тельняшку.

На каждом плече у него неразборчивые в полумраке татуировки. Это с войны, набили прямо там.

— Да пока хватит японца какого-нибудь или девятки.

— Я бы тебе «марковника» своего подогнал, да приметный он больно, знают его. Ну, может, отработаем у какого-нибудь коммерса, если есть наводки.

— Ты завязывай, — я пихнул его в плечо. — Теперь не отрабатываем ничего, работаем иначе.

— Да я угараю, — брат усмехнулся.

Забили им ещё три раза, пропустив всего один мяч. Мокрый как после бани и выдохшийся Глеб всё же смог забить на последнем издыхании. Но в итоге победа осталась за нами.

Никакого душа в школе не было, само собой. Повесили только мокрые шмотки на спинки стульев, чтобы хоть немного просохли, а сами засели на первом этаже, где у сторожа был закуток недалеко от раздевалки.