Гадание на крови

Мне дружба не нужна твоя!

Армиллат

А деньги?

Я полный кошелек тебе насыплю,

Когда расскажешь мне все, что услышал

Ты, милый друг, под ложем притаившись.

Дифил

Клянусь вам, я полез под это ложе

Колечко поискать и совершенно

Не видел никого да и не слышал!

Армиллат

Врешь, голубок, за Нервой два часа я

Приглядываю, по губам пытаюсь

Прочесть, о чем они болтают тут с Орфитом

И Руфом. Тайну я тебе открою:

Они уж на крючке у государя,

Всех ждет арест с минуты на минуту.

Домициану нужен только повод,

Чтоб их отдать под суд. Орфиту с Руфом

Он разрешил жену на богомолье

Сопровождать затем, чтоб дать возможность

Им вдосталь поругать себя, затем же

Меня послал подслушивать за ними.

Дифил

Зачем ты мне все это говоришь?

Армиллат

Затем, чтоб понял ты, своим доносом,

Ты участи не переменишь их.

Орфит, Руф, Нерва – все они погибнут.

Ничто их не спасет. Но предлагаю

Тебе я сто сестерциев за то, чтоб

Ты рассказал, о чем они болтали,

Прогуливаясь здесь. Ты это слышал.

Не отрицай.

Дифил

Ну, прям как клещ вцепился!

Пошел отсюда, подлый соглядатай!

Откуда вас так много расплодилось?!

Не ты ли доносил на нас, как будто

Мы пьесами веселыми своими

На что-то там такое намекаем?

Пошел к чертям! Коль что я и услышал,

Я сам о том скажу Домициану.

Меня он любит и поверит мне,

И наградит не сотнею сестерций

А полновесным золотом червонным! (убегает)

Армиллат

Ну, молодежь пошла! Всего от роду

Шестнадцать лет, а знаю досконально

И выгоду свою и где удобней

Смолчать, а где – сказать. Держись, негодник!

Посмотрим, как ты дальше запоешь,

В тот час, когда заставлю я тебя

Играть в моей комедии роль жертвы! (уходит)

Явление второе

Богато убранные столы установлены в саду. За столами на трехместных ложах, так называемых «клинах» возлежат Нерва, Орфит, Руф, Парис, Дифил, Альбина, Клемент, Армиллат. Домиция сидит в кресле. Им прислуживают рабы, разнося закуски и подливая напитки.

Нерва

И что же, он так прямо и сказал?

Руф

Так и сказал, причем ломая руки:

«Отцы-сенаторы, позвольте вас просить

О милости, которой мне добиться

От вас, я знаю, будет нелегко.

Молю вас не карать злодеев строго.

Позвольте им самим уйти из жизни

Кто как захочет. Пусть простятся с жизнью

Они в кругу родных своих и близких,

Избавив нас от зрелища лихого…»

(Клементу) А дальше как?

Клемент

«…и чтоб народ нас не винил за строгость,

А понял, что и я был на суде

И вас склонил судить помилосердней…»

(общий смешок)

Домиция

Неправы те, кто упрекал супруга

В отсутствии талантов. Пусть Нерону

Он не чета, стихов не сочиняет

И песнями народ не веселит,

Но роль свою отменно исполняет.

При этом сцена для него – сенат…

Парис

А мир – театр!.. Но где аплодисменты?

А-у-у! Эй, публика, куда ж ты подевалась?

Ах, меломаны, театралы, вот я вас!..

Да вот они! Ну как же – все довольны.

Наш зритель тих и умиротворен,

Но аплодировать возможности лишен —

В ладошки его гвоздики забиты.

(Корчит рожу, разводит руками, изображая распятого, общий смех).

Домиция

А ты, Парис, отчаянный завистник.

Все злишься, что за жизнь свою в театре

Сыграть ты был не в силах сотой доли ролей Домициана…

Парис

Непременно

Ему скажи, что я и не стремился

Тягаться с богом, мы актеры, помним,

Какая участь Марсия постигла.

Разим мы деревянными мечами.

Коль льется кровь – она из кошенили.

Текут обильно лукавые слезы,

И даже женщин царственных в театре

Играют наши мальчики-актеры…

Дифил

Причем превосходя реальных женщин

Манерами, изяществом и нравом.

Альбина

Тьфу! Извращенец! И нашел, чем хвастать!

Не место нашим женщинам на сцене.

Они должны дарить любовь и нежность,

Ведь я права?!

Клемент

Всегда права ты, милая вакханка,

Особенно когда пылаешь гневом

И мечешь молнии…

Нерва

Но все-таки, друзья,

Давайте предоставим лицедеям

Своей капризной музе поклоняться,

Гетерам возносить хвалы Киприде,

А нам, мужам, в сенате облысевшим,

Молиться господину своему.

Орфит

Да будет с ним палладиум Минервы!

Все (хором)

Да будет!

(Пьют)

Домиция

Вот, право же, несчастнейшая участь

Супругой быть владыки государства.

Куда ни глянешь – вмиг все очи долу,

Хоть в рожу плюнь – осклабятся умильно.

Все сводят речи к вечной благодати,

Которая сияет над супругом,

Как будто он хоть шевельнул мизинцем,

Чтобы поста добиться своего.

Нерва

Никто не говорит, что он стремился.

Руф