Галактическая полиция (Кора Орват 1)

Большую часть пути до лагеря Кора и Эдуард Оскарович прошли молча.

Стояла тяжкая жара, ни один листочек не шевельнулся, жужжали слепни, и оводы эскадрильями кружились над путниками. С площади футбольного поля возле виллы один за другим поднимались вертолеты. Только когда тропинка стала пошире и пошла вниз, Кора спросила:

– Эта встреча ни к чему не привела?
– Ты рассчитывала, что узнаешь все секреты мадридского двора?

– Янина что не рассчитывала и рада тому, что узнала. А что у них за передовая идеология?

– В истории человечества было немало передовых, лучших в мире, единственных, неповторимых идеологий. Чаще всего их излагали в маленьких книжечках для рядового идиота. Здесь тоже нечто подобное. Передовая идеология позволяет правительству прибегать к самым жестоким мерам против собственного народа, объявляя любое недовольство подрывом основных идеологических принципов, а это уже пахнет костром. Эдуард Оскарович был расстроен. И он сам объяснил причину своего расстройства: - Я так и не понял, что же будет завтра. Я боюсь, что президент сразу же кинет Гарбуя, как кость, своим псам, если запахнет жареным.

– Но разве они смогут все делать без него?
– Кое-что смогут. Он же работал эти полгода не один и был окружен помощниками. Наука здесь примерно на том же уровне, что и у нас, а лучшие умы идут в оборонку.

Эдуард Оскарович оборвал себя, и губы его шевельнулись. Он считал про себя.

– Но в конечном счете он прав: его задача сейчас - не допустить генералов до машины перехода.
– А она существует?

– Да, она существует, и это довольно простой механизм, - сказал Калнин.
– Здесь переход между мирами существует объективно. Задача машины заключается лишь в том, чтобы следить за этой точкой пространства и в случае, если некто сорвался со скалы, успеть подхватить его и перенести к нам.
– И она может перенести человека обратно?
– Не надейся, что сможешь это сделать сама, - усмехнулся Эдуард Оскарович.
– Тебе потребуются помощники. Если соберешься бежать, обязательно предупреди меня. Я или Отговорю тебя, или составлю тебе компанию.
– Зачем тогда откладывать дело в долгий ящик?
– А я не спешу убежать отсюда, - ответил профессор.
– И должен сказать тебе, что, насколько мне подсказывает жизненный опыт, ты тоже не спешишь. Тебя попросили побыть здесь подольше.
– Почему вы так думаете?

– Потому что я давно наблюдаю людей и вижу, когда они ведут себя естественно, а когда притворяются.
– А я?

– Ты не очень умело притворяешься.
– Я еще только учусь, попыталась отшутиться Кора.
– Это очень опасное учение, - сказал Эдуард Оскарович.
– Мне не хотелось бы, чтобы ты потеряла на этом голову.

– Вы очень мрачный, - сказала Кора.
– К сожалению, у меня есть к этому основания. Они вышли к склону, под которым располагались бараки их лагеря. Кусты расступились, и в лицо повеяло свежим морским ветром. Море было недалеко, и над ними проходило медленное, все нарастающее движение воздуха, как бы раскачивание его, отчего обеспокоились и перестали атаковать путников слепни и мухи, и, как бывает, когда отпускает зубная боль, вдруг сменились мысли - надежда на то, что все кончится хорошо, пришла с морской свежестью.

– Конечно, - попыталась выразить сочувствие Кора, - вы попали сюда, когда в России было трудное время. Даже моего образования хватает, чтобы знать это.

– И что же вы знаете?
– спросил профессор. Он уселся на болыиом плоском камне, вдыхая свежесть морского воздуха, и Кора была благодарна ему за эту передышку. Лагерь казался тихими безлюдным - по плацу медленно прошла медсестра, прижав к животу медный бак, да солдат у ворот закричал на бродячую собаку.

– То, что учили в школе, - сказала Кора.
– А потом однажды мне пришлось путешествовать по Кольскому полуострову. Там есть специальная железная дорога для туристов, там все сделано так, как было при Сталине.

– Именно на железной дороге?
– удивился Эдуард Оскарович.

– У нас есть специальные исторические дороги, гостиницы, туристические маршруты и даже курорты. У нас все помешаны на истории. Моя лучшая подруга Вероника на прошлых каникулах участвовала в штурме Иерусалима.

– Арабами?
– спросил Эдуард Оскарович.
– Какими арабами? Что там штурмовать арабам? Нет, конечно же, крестоносцами. У нее даже контузия есть. Им всем выдали кольчуги и шлемы, и сухой паек - представляете? А потом надо было лезть в свою гостиницу по приставной лестнице. А какой-то придурок эту лестницу оттолкнул.

– Наверное, сарацин, - предположил профессор.
– Наверное, согласилась Кора, которая не знала, кто такие сарацины.

– Так что же ты увидела на Кольском полуострове?
– спросил профессор.

– Там есть большой маршрут. Вместо гостиниц - лагеря, вместо спальных вагонов - теплушки и вместо обслуги - ВОХР. Вы знаете, что такое ВОХР?

– Я знаю, что такое ВОХР, - сказал профессор.
– А интересно вам в таких путешествиях?

– Ужасно интересно, там дают спирт и соленые огурцы. Только мне было не до развлечений. Мы ловили одного преступника. Поэтому мы в эту игру не играли.

– Странно, - сказал профессор, дразня соломинкой тарантула, который выглядывал из щели между камней, - как история издевается над нашими трагедиями. Ужас, убивший столь многих, для вас, наших потомков, становится только цирком.

– Ну, вы совсем не правы, - возразила Кора.
– Никто не издевается. Люди хотят помнить и хотят понять, как нашим предкам приходилось жить на свете. Мы же привыкли, что обед не бывает без компота и мороженого. Так надо же иногда увидеть, что это еще не закон.

– Как в зоопарке...
– Эдуард Оскарович не слушал Кору.

– Но почему вы тогда не переживаете за тех, кто штурмовал Иерусалим?
– спросила Кора.
– Они же тоже погибали?

– Почему мне нужно переживать за них?
– В жуткую жару, без воды, голодные, оборванные, все в язвах, они лезли на эти стены и потом, если не погибали в страшных мучениях, начинали убивать и грабить тех, кто жил в городе. Это что, не страшно?
– Откуда ты знаешь? Вы изобрели машину времени?
– Машина времени есть... в институте. Туда трудно попасть. Да и действует она только на несколько лет.
– Можно отправиться в прошлое или в будущее?
– Конечно, в прошлое. Ведь будущего еще нет!
– А если ты нарушишь что-то в прошлом?
– Поэтому у нас такие строгости... Я не все знаю, но нас учили, что если ты вмешаешься в ход времени, то просто исчезаешь... как будто тебя не было. Иначе бы пропали .все мы.

Тарантул все-таки вырвал соломинку из пальцев профессора и утащил ее к себе в норку мучить и убивать. Кора молчала.

– В конце концов, - сказал после паузы профессор, - эти крестоносцы добровольно отправились в поход. Никто их не тащил.

– Еще как тащили! Вы бы посмотрели, как их обрабатывали на митингах и собраниях, какие там были агитаторы и пропагандисты в каждом соборе, в каждом монастыре, на каждой площади. Люди думали, что идут к светлому будущему... Так что, если вы хотите сказать, что крестоносцы знали, на что идут, а вы, соратники Сталина или Гитлера, ничего не знали, я вам не поверю. Вы же уничтожали друг друга.

– От страха, - сказал профессор.
– Нельзя судить человека перед лицом смерти. И вообще это пустой спор. Не может принц понять нищего, пока не побудет в его шкуре.

Кора пожала плечами. Ей было трудно согласиться с нищим.

– Полторы сотни лет назад вы догадались, что этим путем можно сбежать в параллельный мир?
– Да, - сказал профессор.

– Но как же вы могли? Ведь даже в мое время там, в Симеизе, работает целый научный институт, который старается понять, как это происходит.