Галактический штрафбат. Смертники Звездных войн

Тяжелый снаряд оглушительно грохнул где–то выше, и я совершенно машинально пригнулся. Осколки снова брызнули по броне, на этот раз — каменные, неопасные. Хорошо все–таки стреляют, метко…

Я понимал, видел, что еще немного, и нас окончательно прижмут к крутым скалам, и наступит амба, кердык, абздец — все вместе. На каменных стенах, уступами поднимающихся высоко в небо, мы будем видны, как мухи на белых обоях. При такой крутизне подъема никакой форсаж не спасет, нас просто расстреляют, пока мы будем подниматься к вершинам…

Казачки вообще воевали толково. Во избежание ненужных потерь в открытый бой на прямой наводке не рвались. Действительно, зачем? Они просто долбили и долбили нас на средних и длинных дистанциях, что при их превосходстве в огневой мощи было вполне достаточно. И волки сыты, и от овец — только клочки по закоулочкам! Я бы и сам так поступил на их месте, долбил и долбил спокойно, издалека. Это только в комиксах и сериалах бравые десантники сплошь и рядом сходятся врукопашную, лязгая кулаками по чужим панцирям. На деле — пуля, ракета или граната куда надежнее кулака, даже оснащенного пневмоусилителями мускулатуры. Спору нет, рукопашные в броне тоже встречаются, я их сам видел и даже участвовал. Но за семь лет войны — всего несколько раз…

Если противник пошел врукопашную, что делать? Правильно — стрелять в упор! Дураку понятно, но не сценаристам, конечно…

Между тем, я наблюдал.

Прижмут, уже прижимают! И что тут поделаешь?

— Начальник, начальник! Тигр–1, я пошел на отход, прикрой! — раздался в наушниках заполошный голос Кукушки.

— Давай, прикрываю! — коротко ответил я.

— А на суровой, ледяной планете–э–э! А в тюрьме мальчонка пропада–а–ал! — услышал я в наушниках то ли стон, то ли вой, то ли залихватскую блатную песню.

Полетел, родимый!

Высунувшись из–за камней, я, не целясь, дал несколько длинных веерных очередей в сторону наступающей бронепехоты. Потом мгновенно сменил позицию, длинным прыжком перебравшись еще выше по скалам. И снова стрелял и стрелял, отвлекая их огонь на себя.

Сверху мне было хорошо видно, как летел Кукушка. Ему бы, дурачку, взять ниже, расстелиться над землей, как блин над тарелкой… Может, и проскочил бы!

А он выперся на вышину, завис готовой мишенью…

МП–танк влепил снаряд точно в него. Прямое попадание, ювелирная работа наводчиков, не так–то это и просто, попасть в планирующую броню…

Я успел отчетливо увидеть, что Кукушка словно взорвался изнутри, мгновенно набух красным огненным тюльпаном, распался на клубы дыма и тут же исчез, испарился, как вода при мгновенном нагреве плазменного котла… Вакуумный снаряд, конечно же!

Значит, еще один искупил кровью, и тут же на месте ею выкипел — мимолетно мелькнула мысль.

Долго раздумывать было некогда, в каменной нише еще оставался Князь, его тоже надо было оттуда вытаскивать, пока не накрыли навесным огнем.

— Князь, Князь! — вызвал я открытым текстом. — Давай теперь ты, пока не нащупали! Только ниже бери, стелись над камнями, в высоту не лезь!

— Ага, щас! — мгновенно откликнулся он.

— Не понял?

— Щас все брошу и начну давать каждому встречному–поперечному! — пообещал он.

Теперь его голос звучал с откровенной насмешкой. Но без страха… С насмешкой, но без страха? Кажется, понял…

— А что тут непонятного, командир? — произнес он, словно подтверждая мою невысказанную мысль. — Сдаюсь я! Я жить хочу! Буду сдаваться, иначе — пропадем здесь, как фраера на малине! Буду сдаваться и тебе советую…

Ах ты…! Вот за этим он и остался всех прикрывать! Я–то тоже хорош, слюни распустил, уши развесил, задумался о сложносоставляющих человеческой натуры… А все, как обычно, объясняется куда проще!

— Командир? — позвал меня Князь.

— Чего тебе?

— В спину стрелять не будешь? Я помолчал немного. Подумал.

В сущности, я уже держал его на прицеле.

Сверху–то… Совершенно машинально поймал в прицел «эмки» и теперь — держал… На таком расстоянии с него хватит и обычной пулевой очереди!

— Ладно… Не буду, — пообещал я.

— Ты пойми, больше все равно делать нечего, — продолжал увещевать он. — Так я выхожу?

— Выходи, — я снял палец со спусковой кнопки «эмки». — Только смысла нет, пристрелят тебя, вот и вся любовь.

— А это мы еще посмотрим… Точно не будешь стрелять?

— Выходи…

— Лады, командир! Я тебе верю! И это… не поминай, словом…

Не высовываясь, Князь выпустил вверх белую ракету. Международный сигнал о сдаче, понятный на любой планете.

Интересно, он–то откуда его знает? Я не помню, чтоб рассказывал о нем на занятиях по боевой, а офицер–надзиратели уж точно такому не учили… И откуда у него, кстати, белые ракеты, никак не предусмотренные боекомплектом штрафника? — на мгновение задумался я.

Ракету заметили. Стрельба в его направлении прекратилась. Уходя на форсаже брони и лавируя между камнями, я еще успел заметить, как он появился из–за камней с добросовестно поднятыми руками.

Тормознуть все–таки, влепить ему последнего оставшегося «телепузика»? Конечно, можно… Если по уставу, то я просто обязан был это сделать, видя, как мой боец сдается противнику…

А, пошел он…! А пошли они! В конце концов, я всегда знал, что этому хитровану плевать на все, как мухе плевать на орбитальный спутник!

Вот и второй боец отвоевался в течение нескольких истекших минут, подытожил я, влипая в камни за полсекунды до того, как по мне открыли огонь.

Может, он и правда умнее всех?

Из воспитательно–патриотической брошюры УНСП «Штрафные подразделения: история, цели и их роль в грядущей победе!».

Подготовлено редакцией отдела патриотического воспитания УНСП.

Ответственный за составление — бригадный генерал Севидж.

Распространение — бесплатное.

Штрафные подразделения начали применяться в армиях мира за много веков до нашей эры. История гласит, что впервые они возникли в войске Александра Македонского, знаменитого полководца, царя и ярого приверженца демократических идеалов, которые он нес народам Азии и Ближнего Востока.

А дело было так, братцы. Однажды, когда Александр уже сверг сатрапию Персии и двигался со своим войском дальше, осведомители ему доложили, что среди солдат появились отдельные недовольные личности. Они подбивают остальных требовать от царя прекратить поход и возвращаться на родину.

Тогда полководец решил пойти на хитрость. Он объявил всему войску, что им организовано скоростное, эстафетное сообщение с Македонией и Грецией, и те, кто желает отправить домой весточку о себе, должны просто написать письма и принести их к царскому шатру. Почти все воины пожелали написать родным или близким, и писем было собрано великое множество. Все они были внимательно прочитаны специальными цензорами, и те, кто жаловался или не одобрял действия царя, были взяты на заметку.