Галантный прогрессор
Шрифт:
Глава тридцать первая. Сашка согревальщик
Первая ночь в Сарре выдалась ненастной: в окна бились порывы ветра, приносившие заряды дождя со снежной крупой. Впрочем, печь топилась исправно, и в Сашкиной мансарде, освещенной одинокой свечой, было достаточно уютно. Он какое-то время посидел за столом на единственном стуле, но стал клевать носом, чертыхнулся, разделся догола и нырнул в постель, где скоро пригрелся и уснул. Правда, за эти годы, осложненные солдатской службой, в нем выработалась привычка спать чутко. Поэтому в момент, когда дверь в мансарду открылась, Сашка (спавший на спине) проснулся, но глаз не открыл, а чуть размежил, получив возможность наблюдать из-под ресниц передвижения ожидавшейся гостьи. Элеонора пришла в том же мужском костюме и шляпе, скрывшей локоны. Осознав,
– Это Вы, мадмуазель?
– спросил Сашка, нашарил ее ручки и засунул обе к себе под мышку.
– Как вы озябли.... Отогревайтесь, прошу.
– Вы так любезны, мсье, - насмешливо молвила принцесса.
– А как насчет того, чтобы согреть замерзшие губы девушки? Да и всю ее, от макушки до пят?
– Вы, может быть, не знаете, но этот способ отогревания способен увлечь нас на путь греха....
– Путь греха? На моей памяти Вы ни разу не заходили в церковь - и Вы говорите мне о грехе?
– Оставим тему греха, затронем другую: Вы хотите выйти замуж? Разумеется, за принца, весьма натурального?
– Все свободные принцы уже разобраны, кроме подростков. Вы хотите предложить мне тринадцатилетнего?
– Моему знакомому принцу 23 года, он хорош собой, простодушен, холост и однолюб: ему нравятся исключительно миниатюрные девушки с голубовато-серыми глазами - вот как у Вас.
– О ком Вы говорите? Или просто по-дурацки шутите?
– Я не осмелился бы так шутить с Вами, Элеонора. Это принц Саксонии Карл Кристиан де Веттин, с которым мне посчастливилось подружиться. Осмелюсь утверждать, что мое мнение о женщинах для него имеет силу рекомендации....
– Помню такого.... Он третий сын короля Польши и трона ему не видать....
– Он принц, а пути Господа неисповедимы. Шансы на трон всегда могут появиться....
– Так Вы для него авторитет? И готовы порекомендовать ему в жены меня?
– Мне Вы понравились, а ему понравитесь тем более.
– Не знаю.... Это так неожиданно. А когда Вы с ним можете увидеться?
– Он сейчас воюет в Саксонии. Мой полк после подготовки отправится туда же, тогда и встретимся. Для полного успеха предприятия предлагаю Вам отправиться со мной. Принц Вас увидит, тотчас влюбится и падет на колени просить руки....
– Боже, как в сказке! Ой, а я лежу здесь в Вашей постели и Вы ведь совсем голый!
Принцесса тотчас из постели выметнулась и стала впотьмах одеваться. Сашка предложил зажечь свечу, но она категорически не согласилась и вскоре ушла.
– Ну, ты и придурок, Александр Крылов!
– хохотнул вслух Сашка.
– Выпустил из рук голенькую бабенку! Рассказать кому - не поверят....
Утро порадовало охотников первым снежным покровом, на котором прекрасно отпечатывались следы, в том числе вожделенных оленей. Во дворе наперебой лаяли швейцарские собаки (их везли всю дорогу на телегах, в клетках), почуявшие снег и, значит, скорую добычу. После быстрого, но сытного завтрака все желающие поохотиться стали выводить своих коней во двор и грузить их оружием и теплой одеждой: при псовой охоте кабанов и оленей ищут и гонят на охотников собаки, а те сидят тихо в заранее распределенных местах и ждут возможности выстрелить. Сашка охотиться совсем не желал, но понимал, что отсиживаться в замке "низзя": авторитет упадет ниже плинтуса. С охотниками отправилось и несколько женщин, хотя принцессы предпочли остаться и обсудить без мужчин свои дела, "девичьи".
В двух километрах от замка группа охотников углубилась в хвойный лес: относительно густой, но изобилующий аккуратными полянками - скорее всего, искусственного происхождения. Охотники разделились на несколько группок, каждую из которых возглавили егеря и повели (уже без лошадей, которых стреножили на базовой поляне) от полянки к полянке, рассаживая на каждой по два охотника с противоположных сторон - для ее полного визуального и стрелкового перекрытия. При этом места для стрелков были оборудованы на деревянных помостах с лесенкой высотой по 3 метра,
за стволом дерева с прореженными у помоста ветками. Дамскому угоднику Сашке в напарники досталась, конечно, женщина, кареглазая итальянка лет 35 - кажется, жена графа Новарина, которого в числе охотников почему-то не было. Он осмотрел ее ружье (с цевьем и прикладом из красного дерева, изукрашенного прихотливой резьбой, с позолоченными деталями замка), пулевой и пороховой припасы, попросил зарядить пулю в ствол и довольно хмыкнул: с ружьем она обращалась достаточно ловко. Потом оглядел ее одежду и тут нахмурился: шубейка из рыжей лисы была эффектна, но хлипковата, а цветные рисунчатые сапожки из сафьяна казались плохой защитой от длительного холода.– Там у меня носки из козьего пуха, - успокоила напарника дама и заулыбалась: видимо, его забота показалась ей приятной.
– Вверх не стрелять, там я сижу, - напомнил Сашка суховато и пошел к своему насесту.
Сидеть в засаде этой парочке пришлось долго. Где-то в лесу охотничьи забавы, несомненно, происходили: то тут, то там лаяли собаки, через какое-то время послышались и выстрелы (обычно парные, реже многоразовые), но к данной полянке звери не выбегали.
– Мсье де Мож!
– раздался вдруг голос графини.
– Я ужасно замерзла.
"Началось!
– констатировал предполагавшуюся ситуацию Сашка.
– И как ее сейчас греть?"
Сам он тоже к этому времени подмерз, но не фатально. Прихватив все свое имущество, он пришел под насест напарницы и спросил:
– Спуститься сами сможете?
– Только без ружья - оно у меня из рук выпадает.
– Ну, спускайтесь.
Графиня нашарила сапогом одну перекладину лестницы, потом другую, вдруг подвернула ногу и полетела вниз. Сашка успел ее поймать, но не устоял на ногах и упал на снег спиной, удерживая женщину на себе и ощущая ее приятные мягкости. Какое-то мгновение они вглядывались друг в друга и она сказала:
– Gratitudine (Благодарю)
– Grazia e favore, la contessa (Сочтемся, графиня) - сказал с улыбкой Сашка, повалил мадам на бок, встал и кое-как поднял на ноги ее.
– Я не могу уже стоять, - сказала она вымученно.
– Тогда посидите, - предложил Сашка, снял с себя шубу (оставшись в камзоле и кафтане), положил ее на снег к лестнице, усадил даму на один край и укрыл ее ноги другим.
– Сейчас я разожгу костер, и жизнь покажется нам краше.
Он привычно разыскал под сосной присыпанные снегом отпавшие сухие ветки, разломал их на ровные палки, обобрал с них рыжую хвою, сложил шалашик, подсыпал на хвою пороху и чиркнул кресалом по кремню - порох вспыхнул, костер занялся. Теперь осталось натаскать еще веток из-под соседних сосен для поддержания огня.
Наконец, он вернулся к женщине, снял с нее сапожки, пуховые носки и взял ступни в свои горячие уже руки
– Какие холодные, - подивился он, подержал, помял и погладил их, но потом пристроил пятками к костру - надежнее нагреются.
– У меня еще спина замерзла, - сказала графиня.
– В чем проблема, - сказал Сашка.
– И ее согреем.
Он прицелился и уселся между дамой и краем шубы, прислоненным к лестнице, укрыв тем самым спину свою. Ну, а спина дамы оказалась прижатой к его горячей груди; кисти же ее попали в его руки, а бедра меж его бедер.... В итоге молодецкая кровь запульсировала: все сильнее и сильнее. Как вы думаете, долго ли дама продолжала оставаться холодной? В какой-то момент она откинула голову ему на грудь, открыв путь к своим губам, чем галантный согревальщик не преминул воспользоваться....
Глава тридцать вторая. Наглядные уроки
Каждую ночь за неделю пребывания в Сарре Аделаида ди Грези, графиня Новарина, проводила в объятьях Алекса де Мож. Женщины их отряда быстро об этом прознали, мужчины, как водится, позже - но поскольку на людях оба прелюбодея держались совершенно бесстрастно, приличия были сочтены не нарушенными, и все сделали вид, что ничего не происходит. Впрочем, этому заговору молчания была более весомая причина: у графа Пьетро в результате брака с Аделаидой не появилось детей, и род его должен был пресечься. Если же графиня вдруг забеременеет и родит мальчика.... После охотничьего сезона прошлого года она уже беременела, но произошел выкидыш. Только человек жив надеждой: а вдруг в этот раз все получится?