Галстук для моли

– Здесь съемки будут проходить всего неделю, – “успокоил” он меня, стоило нам рассесться по местам напротив друг друга. – Потом переберемся дальше в Негев. Там есть небольшая долина, защищенная известковыми скалами. Давным-давно там был водопад… место очень красивое.

– И все это время ты тоже будешь ездить с группой? – поразилась я. – Мне казалось, продюсеры таким не занимаются.

– Это мое желание, – пожал плечами Давид. – Две недели я посвящу фильму. Хочу видеть, как будут работать люди. Насколько знаю, твой начальник тоже любит все контролировать, и он уже спрашивал у режиссера, когда планируется выезд в долину. Поэтому, думаю, эти несколько недель мы проведем рядом.

Давид смотрел на меня, не отводя светло-голубых глаз, необычно контрастирующих со смуглой кожей. Холеный, спортивный, богатый… Чем не идеал?

Только мне все время хотелось кое-что поправить в его внешности: выпрямить вьющиеся волосы, сделать скулы чуть выразительнее, немного увеличить подбородок и надеть очки… Приблизить его к внешности Малкина. И не только к внешности. Он был мил и спокоен, учтив и вежлив. Серьезен, уверен в себе и… скучен. С ним мне не хватало драйва.

Похоже, я мазохист и мне нравится, когда на меня орут.

– … горы, солнце и море, – тем временем вещал Давид, не подозревая, что я мысленно уходила. – В самом центре пустыни. Воздух раскален. Коварный знойный ветер сюда не долетает, Ульяна. А еще мы можем посетить Мертвое море. Ты видела его когда-нибудь?

– Нет.

– О, думаю, оно не оставит тебя равнодушной.

– Я больше мечтала увидеть Красное, – сообщила, вспоминая разговор с Малкиным на побережье Тель-Авива. Тогда он говорил, что там развит дайвинг, и обещал предоставить возможность выгулять второй купальник.

– Красное море тоже прекрасно. Вода там прозрачная, как слеза. Мы могли бы посетить Подводную обсерваторию. Это безопасно и зрелищно, – Давид задумался на миг и выдал новую гениальную идею: – Или отправимся в сафари на верблюдах по пустыне? По настоящему караванному пути, вдоль гор. Это очень впечатляет, поверь мне. Отправимся на закате и полтора часа…

– Полтора часа верхом на верблюде? – поразилась я, смутно представляя, какое от этого можно испытать удовольствие. Разве что фото сделать, чтобы Регине подарить потом. В рамочке.

– Ты не любишь долгие прогулки? – в голосе Давида послышалась тоска, даже некоторое разочарование.

И тут до меня дошло: продюсер откровенно намекает на продолжение знакомства. Он жаждет новых свиданий и уже даже составляет план…

Пришлось спешно отнекиваться и оправдываться:

– Почему же? Я люблю гулять. Даже очень. Но сюда приехала работать и сомневаюсь, что смогу столько времени уделять развлечениям.

Давид расслабленно улыбнулся, подвинулся вперед и, чуть наклонившись, взял меня за руку, поцеловав тыльную сторону ладони:

– Мы что-нибудь придумаем, Ульяна.

И только я хотела ему возразить, как в шатер вошел Александр Сергеевич собственной персоной.

– Вот вы где, – сходу сказал он, приближаясь чеканя шаг. – Я вас искал.

– Меня? – отозвался Давид.

– Ее, – в меня обличительно ткнули айфоном. – Ульяна, будь добра, вспомни, зачем ты здесь!

На последних словах голос Малкина стал ниже и злее.

– Так ведь… – я вскочила, растерянно хлопая ресницами, – вы же сами…

– Самуил Яковлевич едет в город, – недослушав меня, отмахнулся начальник. – И он любезно согласился захватить нас с собой. Макс прибудет позже, у них репетиции до ночи, а потом первые съемки.

– Сейчас? – Давид тоже поднялся, нахмурился.

– Сию минуту, – Александр Сергеевич поманил меня указательным пальцем. – У нас масса дел, Ульяна Михайловна. Прохлаждаться времени нет!

– Что ж, я провожу вас, – Давид снова предложил мне свой локоть.

– Самуил Яковлевич ждет за шатром. – Малкин бесцеремонно схватил меня за руку и повел прочь, бросив через плечо: – Провожать не нужно. Но я помню про ваше приглашение. К восьми будем на месте.

– Всего хорошего, – только и успел сказать Фельдман.

Шатер остался позади, а я бежала за Малкиным, снова жарясь на солнце.

Начальник молчал, но пыхтел так, словно у него внезапно разыгралась одышка астматика. Сама я с расспросами, оправданиями и тем более обвинениями не приставала.

Остановились мы у машины типа джип. Из нее вышел мужчина в шляпе “а-ля Боярский”, в черном костюме и белой рубашке. Лицо его наполовину скрывалось за длинными усами и бородой, по вискам вились длинные кудрявыми локоны. На раввина похож.

– Вот и мы, – сказал начальник, подталкивая меня вперед. – Это моя помощница, Рыбкина Ульяна Михайловна.

– Шалом, – мне подарили снисходительный кивок головы.

– И вам добрый день, – улыбнулась я, с интересом рассматривая нового знакомого.

– Самуил Яковлевич, – представился мужчина и вдруг громко ехидно хмыкнул: – Весьма рад знакомству. Знаете, вы удивительно похожи на мою жену Соню. В молодости, разумеется, а не теперь…

– Польщена, – неуверенно ответила я, понятия не имея, что там за жена.

– Да-а, – протянул Самуил Яковлевич, – даже и забыл, что и она была некогда такой стройной газелью.

Я покосилась на Малкина, тот вытащил из кармана белый платок и демонстративно вытер пот со лба.

– Жарит здесь не по-детски, – пробормотал шеф словно бы самому себе.

– Так поехали скорее, – спохватился мужчина и распахнул передо мной заднюю дверь: – Прошу вас, Ульяна Михайловна. Сейчас включим кондиционер, и вы снова поймете, насколько прекрасна жизнь.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, забираясь на мягкие удобные сиденья. В салоне автомобиля пахло апельсином, тонированные окна плохо пропускали свет, и мне сразу стало уютно и хорошо.

Пока Малкин не расселся рядом, буравя меня таким взглядом, словно я пропила общее наследство. Хлопнула передняя дверь, скрипнуло сиденье, завелся мотор. Самуил Яковлевич снова ухмыльнулся мне, теперь уже в зеркало заднего вида, проговорив удивленно:

– Ну надо же, какое сходство. Нарочно не придумаешь. А нет ли у вас родственников в Израиле?

– Насколько мне известно, нет, – ответила, пожимая плечами и глядя в окно. Там, чуть поодаль у одного из автобусов, стоял Давид Фельдман и внимательно наблюдал за нашим автомобилем.