Гамбит некроманта

— И что у нас стряслось?

Сущность, отлетев подальше от злого, пугающего некроманта, не любящего делиться, присосалась к темноволосому клерку в сером костюме и безвкусном оранжевом галстуке в розовую полоску. Клерк, вздрогнув, продолжил рыться в телефоне, кривя ухоженное скуластое лицо, и расставил ноги еще шире: так, словно вознамерился сесть на шпагат. Иногда в общественном транспорте и такие индивидуумы встречаются. Дари вот тоже решила отказаться от машины и спустилась под землю.

Лощеный, наглый… отвратительный, порядком давно забывший себя настоящего, живущий не в реальности, а в некоем подобии виртуальной игры, где главное — заработать денег, сделать карьеру, неважно каким образом, сжирая конкурентов и шествуя по головам таких же претендентов на вхождение в элиту перекупщиков-паразитов.

Дари таких людишек терпеть не могла, потому у нее и мысли не возникло развеять сущность. Если бы ей нечем было заняться, она, пожалуй, приставила к этому типчику кого-нибудь более кровожадного: чуть-чуть пообломать норов. Нехорошо? Надо же оправдывать чужие ожидания. Она — некромант, стоит отнюдь не на стороне добра и света, как понимают их глупцы, недавно ее вообще в отравлении обвинили. К чему ж тогда душить прекрасные порывы? Близость потустороннего обычно неплохо вправляет мозги тем, кто еще способен проявлять человечность. Ну, а ежели нет… то нет.

— Коломенское. Предположительно прорыв.

— Да ну? — съязвила она. — Кому померещился?

— Орден не дремлет.

— А следовало бы чуть-чуть отдохнуть, — проворчала Дари.

— Согласен. Сам с удовольствием бы, однако не дают.

— Одним больше, иным меньше… — она пожала плечами, прекрасно зная, что собеседник увидит, даже находясь на почтительном расстоянии и говоря с ней по телефону, не оснащенному видеосвязью. Она и сама его видела: побледневшего, осунувшегося и раздраженного, с кривым шрамом на шее: уже заживающим, но все равно лучше не показывать впечатлительным барышням. С безупречно-красивыми чертами лица создавался ужасающий контраст. — Съезжу.

— Я направлю в помощь Ветра и Ольшу.

— Пусть отдыхают, — отказалась она. — Ребята всю ночь носились по Замоскворецкой набережной.

— Можно подумать, ты прохлаждалась, — голос у него был раздраженным, под стать внешнему виду, и усталым.

Будь его воля, никуда бы Дари не поехала или же Дерк отправился вместе с ней, но не в этот раз, не с такой, как у него, кровопотерей. Ночью на Патриарших было жарко.

Даже люди знали о загадочном флере прудов, сверхи же ощущали его, но привыкли не замечать: плохих и хороших мест в Москве превеликое множество, проверять все не хватит ни сил, ни времени. Чаще всего они дремлют и почти не влияют на прохожих: чуть выше вероятность споткнуться или ноющий несколько часов висок вдруг пройдет — сущая ерунда, не стоящая внимания. Вот только люди способны влиять на явный мир гораздо сильнее, чем кажется: если деревенские жители станут искренне верить, будто в колодце живет водяной, способный утащить ребенка, рано или поздно он действительно там заведется и кого-нибудь умыкнет. Так и с Патриаршими.

Некий городской сумасшедший догулялся там до такой степени, что в прудах завелось нечто хищное и опасное. Конечно, не призрак Берлиоза или Бегемота, но и не привычная русалка, за которую приняли существо рыцари и Дерк. Думали, столкнулись с метаморфессой, превратившейся в монстра, а сражаться пришлось с очень древним, обретшим материальность кровожадным существом, обладающим умением насылать мороки. Оно доставило хлопот всем: и рыцарям, и Дерку, который, похоже, обзавелся долгом жизни (кто-то же отпоил его собственной кровью). Впрочем, выяснять подробности и, тем более, лезть с непрошеными советами и жалостью Дари не стремилась. Ей бы для начала следовало разобраться со своими внезапно возникшими проблемами. И ведь все, вроде, было неплохо, а с выходки дрянного человека, спасенного Некром, на стены бросало.

— Дождись Руду, — попросил Дерк. — Отправлю ее.

Дари вздохнула и посмотрела на невысокий потолок вагона. По поручням, за которые придерживались пассажиры, скакала невидимая для обычных людей потусторонняя тварюшка, немного напоминавшая мартышку, с лучистыми бирюзовыми глазами и золотым мехом. Красивая, только в метро делать ей было совершенно нечего. По своей природе она не являлась паразитом, не могла питаться остатком эмоций невесть кого, выбирала себе хозяина и следовала за ним тайным охранителем. Вероятно, ее прошлый компаньон погиб в метро. Вряд ли упал на рельсы: ничего подобного не проходило по сводкам. Но люди не застрахованы от внезапных смертей, вызванных инсультами или разрывами сердец.

Тварюшку было откровенно жаль. Увы, привязывалась она только к людям, со сверхом жить не согласилась бы даже временно. Дари обвела взглядом вагон: раз, другой, третий. Народу было немного, однако девочку лет четырех она заметила только раза с четвертого. Ничем не примечательный человеческий детеныш с куцыми хвостиками на голове, в джинсовом костюмчике. Девочка задирала голову и вертела ею, казалось, просто так, забавляясь, улыбалась и даже смеялась, как думалось ее мамаше и соседствующим с нею пассажирам, неуместно. Однако Дари видела, за кем она наблюдала, и кто именно ее смешил.

Дар видеть потустороннее встречался и у людей нечасто. Девочка была уникальна. Наверное, единственная в столице или даже всей России. Скоро она или убедится в собственной ненормальности, испугается посещающих ее «галлюцинаций» и постарается их не замечать, или научится скрываться, лгать родичам и знакомым, но тайно общаться с навьими духами. Раньше Гильдия отыскивала таких людей, помогала им. Кое-кто даже пополнил затем ряды некромантов.

— Я тебя понял, ментальный слепок получил, девочкой займутся, — быстро проговорил Дерк. — Дари, милая, не отвлекайся, прошу. У нас тварь в музее-заповеднике. Рыцари утверждают, что потусторонняя.

— Бред.

— Это понимаешь ты, я, Некр, все наши, но рыцари уперлись рогом, — Дерк покачал головой и скривился, скроив смешную рожу.

Дари фыркнула.

— В общем, — подытожил он. — Орден все оцепил, людей распугал и кордоны выставил. В Коломенском может хозяйничать недобитый прорвавшийся или кто-нибудь из поехавших крышей обыкновенных метаморфов, но рыцари утверждают, будто то тварь с Рубежа, и без нас туда не сунутся. Ты дождись Руду и…

— Дерк, ты издеваешься? — поинтересовалась Дари. Было довольно трудно одновременно говорить с ним, магичить и сохранять на лице благожелательность, чтобы не напугать девочку, но ей удалось. — До Коломенской — рукой подать, а ты требуешь от меня ждать от получаса и дольше? Твой так называемый прорыв и одного некроманта не стоит, просто наши меднолобые после веселой ночки дуют на воду.

Представив знак призыва, Дари выпустила в явный мир крохотную вирийскую птичку. Внешне она походила на колибри, но крылья двигались медленно и величаво. Длинный хвост с золотой кисточкой на конце вилял из стороны в сторону, розовый хохолок раскачивался, оперение меняло цвет каждую секунду. Для большинства людей она также оставалась невидимой, но девочка ее заметила. Чуть повисев перед ней, птичка вернулась к Дари и пропала, вернувшись в свой мир. Теперь, когда девочка заинтересовалась, можно было попробовать привязать к ней тварюшку.

Дари улыбнулась как можно приветливей, коснулась губ указательным пальцем и, кивнув на потустороннюю «мартышку», спросила одними губами:

— Хочешь?

Девочка отчаянно закивала. Мамаша немедленно одернула ее, приказав сидеть спокойно и не строить из себя дурочку. Но это уже было неважно: согласие получено. Очередная формула ничего не стоила Дари, она просто привязала двух существ друг к другу.

— Все? — простонал в трубку Дерк. — Аттракцион невиданной щедрости закончен? Я могу продолжать или ты облагодетельствуешь еще кого-то? Замечу, у меня тоже очень непростой день, который длится с позапрошлого вечера!