Гамбургский оракул

–  Ну? - с вызовом спросил Дейли. - Надеюсь, вы теперь поняли, с кем имеете дело?

–  С мелким жуликом. Это еще хуже, чем бескорыстный дурак.

Дейли, усмехнувшись, бросил монету в щель. Подставив под пульверизатор ладони, он довольно долго растирал одеколоном лицо и пальцы.

–  Изумительный аромат! - промолвил он наконец. - Кажется, это великий Лонгфелло назвал одеколон жидкой весной в твердой упаковке.

–  Если вашего парикмахера зовут Лонгфелло, это еще не причина считать его великим! - Мун без особой охоты продолжал пикировку. В начале их совместной деятельности наклонность Дейли заниматься юмористической физзарядкой в самые напряженные моменты раздражала. Но со временем Мун постиг, что это неплохое средство против нервных перегрузок.

–  Вы говорите, я мелкий жулик? - самодовольно повторил Дейли. - А это что? - Он не спеша вытащил из кармана туго спрессованную пачку. - Даже если Мэнкуп умрет через минуту и тем самым лишит нас обещанного гонорара, здесь достаточно на обратную дорогу плюс целый вагон шампанского.

–  Прошу прощения! Поскольку в нашем обществе моральная оценка зависит от размера прибыли, произвожу вас из мелкого жулика в крупного коммерсанта.

–  Благодарю. - Дейли поклонился. - А как вам понравился американский пилот, пьянчужка, который на основании факта, что я когда-то засадил его за решетку, выманил у меня почти десятую часть заработанной с таким риском суммы!

–  Как раз крупные коммерсанты и занимаются филантропией.

–  Если учесть, что я сегодня увидел его впервые в жизни, что знаком он не со мной, а с таможенником, которому весьма кстати намекнул, что я детектив Интерпола, то филантропом можно назвать скорее его.

–  Боже мой! - Мун имел вид совершающего панихиду пастора. - С вашим талантом работать в детективном агентстве - это то же самое, что папе римскому стать лектором по пропаганде атеизма... Куда он пропал? Увлеченный беседой, Мун на миг упустил из вида Мэнкупа. - Сумку я тоже больше не вижу.

–  А вы уверены, что пистолет вам не померещился? - Насладившись своим триумфом, Дейли сразу же стал серьезным.

–  Слава богу. - Мун с облегчением вздохнул. Заслонившие Мэнкупа посетители отошли в сторону. Все было целым и невредимым - бутылки с шампанским, бокалы, сумка и сам Мэнкуп.

–  Так как же с пистолетом? - повторил Дейли.

Мун сделал ему знак замолчать. Молодой красивый блондин, вошедший полминуты назад, все еще продолжал мыть руки. Покончив с этим занятием, он продолжал прислушиваться.

–  Пошли! - предложил Мун. - Тем более что проторчали мы тут вполне достаточно, чтобы утвердить за нами национальную репутацию...

–  Страдающих хроническим расстройством желудка? - пошутил Дейли.

–  Зачем так грубо? Я говорю о легенде, согласно которой американец направляется в уборную только затем, чтобы вытащить из заднего кармана плоскую фляжку и высосать до дна... Подождите! Я еще не все сказал. - Мун удержал Дейли, намеревавшегося возвратиться к столику.

–  В таком случае предлагаю продолжить роль стыдливого алкоголика за буфетом! - улыбнулся Дейли.

Стойка была мраморная. Облокотившись о нее, несколько наспех забежавших в кафе прохожих пили лютилют, - видимо, традиционный напиток гамбуржцев. Один из официантов, совсем еще молоденький, беспрерывно уносил пустые кружки и рюмочки, не забывая каждый раз тщательно вытереть мокрую стойку.

–  Вы спрашивали насчет содержимого сумки. - Заказав водку, Мун продолжал разговор. - Не знаю.

–  Только что вы были более уверены.

–  Эти пять минут я, в отличие от вас, размышлял. Ловиза Кнооп мне нравится. Когда Мэнкуп сказал, что она стоит их всех, вместе взятых, это не походило на замаскированный сарказм. Почему же он, такой умный и проницательный, ошибается на ее счет?

–  Допустим, что не ошибается.

–  Поищем другой конфликт? - нахмурился Мун.

–  Ревность.

–  Я уже думал об этом. Похожи они на любовников? - Мун посмотрел в сторону Мэнкупа.

Метрдотель только что запустил вентиляторы, дым косыми слоями уходил к потолку, лица Мэнкупа и Ловизы были отчетливо видны.

–  Не будь большой разницы в возрасте, я бы сказал - да. Но, помнится, кто-то не без основания заметил, что если людям удалось преодолеть бездонную пропасть между мужской логикой и женской непоследовательностью, то все остальные различия скорее сближают.

–  Мне пришло в голову еще одно соображение. - Мун задумался. - Судя по письму, Мэнкуп уже несколько недель страшится за свою жизнь. Допустим, что угроза действительно исходит от Ловизы. Почему она так долго ждала?

–  Пошли! - Увидев, что Ловиза встает, Мун заторопился. Но она, поздоровавшись с проходившей мимо пожилой женщиной, опять села.

–  Я только расплачусь. - Дейли бросил на стойку банкнот. - А между прочим, выпивка пошла мне на пользу. Как вы относитесь к идее, что Ловизе известно, кто мы такие? И почему-то стало известно, что Мэнкуп откладывает объяснение с нами?

–  Как вижу, Дейли, вы все еще не отказались от своих подозрений.

–  Ну, а если все-таки? В таком случае логика подсказывает, что она выстрелит именно сегодня.

Когда они подошли к столику, оказалось, что скульптор пересел поближе к Магде. Стул возле Ловизы был свободным. Дейли сразу же воспользовался этим. Оживленно флиртуя, он незаметно подтягивал лаковую сумку к себе.

–  Извините! Мы немного задержались. - Мун занял старое место, рядом с Мэнкупом. - Обсуждали серию статей, которые Дейли хочет написать о Гамбурге. - Мун сказал это нарочито громко, чтобы проверить, как реагирует Ловиза на эту разработку легенды. Если ей действительно известна истина, это должно как-то проявиться. Актриса продолжала спокойно разговаривать с Дейли.

–  Не пора ли нам на спектакль? - спросил Мун.

–  Торопиться незачем. - По голосу Мэнкупа можно было судить, что пил он немало. - Это театр для избранных, для интеллектуальных гурманов... Беккет, Ионеско, Олби. Туда ходят люди, которым не надо рано вставать. Представление начнется только в девять.

–  Одним словом, театр эксперимента, - поморщился Мун. - Впрочем, ради того, чтобы посмотреть Ловизу Кнооп на сцене, я пошел бы даже на пьесу, где все остальные актеры будут в течение целого вечера изображать глухонемых.

–  От вас такая жертва не потребуется. Ловиза сообщила мне по секрету, что сегодняшняя вещь нечто вроде детектива.

–  По секрету? - удивился Мун.

–  Так точно. Этот спектакль обставлен полной тайной. Репортеров не допускали на репетиции, с актеров взяли обет молчания, автора никто не знает. Псевдоним - Арно Хэлл, настоящее имя не известно даже литературному агентству, которому он прислал пьесу.

–  Если она нуждается в такой рекламе, ничего хорошего ждать не приходится, - улыбнулся Мун.