Ганфайтер. Дилогия
Шрифт:
– Юта! – заорал Таскоза.
– ...Это потому, – договорил Юта, – что в теле ики есть лекарственный меч, а сам ика относится к роду крабов...» – и торопливо закончил: – «Книга вод».
Айвен ухмыльнулся и откинулся на спинку сиденья. Все шло по плану. По его плану!
– Подходим, – сказал он по общей сети. – Все переговоры в закрытом режиме. Заграждение!
По ушам ударил высокий визг, и сразу все стихло. Проплыли. А рыба или те же моллюски не решатся проскочить – электрическое поле и ультразвуковая завеса ограждали «Кальмарник» не хуже крепкой стены.
Расплывчатый подводный пейзаж
– Ага, – удовлетворенно сказал Хорхе, – кальмар! Буэно…» [40]
– Мелочь пузатая, – пробурчал Таскоза. – Ты нормальных ик высматривай!
– «В море водится ика, – подхватил Юта, – и спина его похожа на игральную кость „шупу“, телом он короткий, имеет восемь ног. Облик его напоминает голого человека с большой круглой головой». «Записи об обитателях моря».
– Вот всплывем, – мрачно проговорил Таскоза, – и я настучу по чьейто большой круглой голове!
По селектору хихикнули.
Мегатойтис явил себя внезапно и эффектно – воспарил вверх из глубокой донной трещины и повис в лучах прожекторов. И только хриплое дыхание слышалось теперь по селектору.
Кальмар был громаден, не менее пятидесяти метров в длину. Чудовищные глаза смотрели в упор – глаза, огромные, как два круглых стола на шесть персон, желтобелые глаза в подрагивающей слизи цвета артериальной крови.
Восемь толстых, как колонны, и гибких, как веревки, рук разморенно извивались, уходя со света в полутьму расселины, а два ловчих щупальца были свернуты у тела на манер хоботов. Ика отдыхал, и его исполинское тело было окрашено в темнобордовый цвет с фиолетовым оттенком.
– Какой громадный... – прошептал ктото из загонщиков.
– Божже мой... – послышался чейто дребезжащий голос. Айвен не разобрал, чей именно.
Гигантское головоногое почуяло опасность. И посветлело, стало алым. Янтарный клюв вылез из тела, разомкнулся и защелкал. Новаго подработал подруливающим устройством. Уловив вибрацию, ика выбросил вперед длиннющие щупальца. Расширенияманусы на концах захватили субмарину Хорхе, а серпообразные когти, торчавшие в каждой присоске, противно заскребли по корпусу.
– Не стрелять! – гаркнул Айвен. – Хорхе, полный назад!
Кальмар, притянувший субмарину, выпустил ее. И сильно рассердился.
– Анестезирующей бомбой его! – закричал Новаго. – Быстрей!
– Щас! Щас!
Бомба влетела в пучок щупалец и лопнула, брызнув стеклянными осколками. Дыхание кальмара замедлилось – сифон, мясистая воронка, торчавшая из мантийной щели, открывалась и закрывалась все слабее, замедлившись до пятнадцати циклов в минуту. Цвет кальмара потускнел, став сероватокоричневым, руки его и щупальца свободно расправились в воде, как прическа Горгоны Медузы. Ика заснул.
– Хорхе! – позвал Айвен, глубоко дыша, словно лично усыплял чудовище. – Поведешь этого красавца!
– Буэно...
Шесть субмарин, оставив седьмую, пошли на юг. Следующего кальмара обнаружили в огромном гроте, своды которого сходились, как ладони, «домиком».
Почувствовав пульсации движения, ика подобрал руки, а ловчая пара свернулась в кольца.– «Согласно старинным преданиям, – возвестил Юта, – ика являются челядью при особе князя Внутреннего моря. При встрече с большой рыбой они выпускают черную тушь, чтобы спрятать в ней свое тело...» «Книга гор и морей».
– Ты когданибудь заткнешься?! – зло спросил Таскоза.
Юта не ответил.
– Харви, – сказал Родд, – угости ику бомбочкой.
– Это мы мигом, – бодро откликнулся Кинзелла. – Чёрт, мимо!
Кальмар, атакованный странным полупрозрачным существом, закованным в гладкий теплый панцирь, пришел в ярость. Его щупальца начали нервно извиваться и скручиваться. Окраска резко менялась – от серой до коричневой, от желтобордовой до красной и розовой и снова становилась пепельнобелой.
– Выстрел! Есть!
Кальмар распустил свою мантию, втянул воду внутрь, но не выбросил ее через воронку на животе – анестезирующая бомба нокаутировала цефалопода, и тот оцепенел.
– Харви, это твой! Сторожи пока, мы себе других подберем!
– Понял. Да вон они! За вами! Эй, эй!
Субмарину Айвена дернуло, и он ударился лицом о приборную доску. На правом иллюминаторе, заняв его полностью, расплющилась присоска – розоватосерое кольцо, а посередке у него торчал коготь янтарного цвета с чернью.
Субмарина закачалась и повалилась на сторону, по корпусу заскребли когти, а потом пол стал потолком. Новаго прошипел пару крепких выражений – привязной ремень удержал его от падения, но больно впился в живот.
В передний иллюминатор стукнул клюв, потом на спектролит надвинулся розовый конус языкарадулы, расплылся по кругу, прошелся как теркой, с противным скрипом.
– Таскоза! Юта! – сдавленно крикнул Айвен. – Бомбу! Быстрее!
– Уже!
Чтото звякнуло по корпусу, субмарина заплясала и освободилась. Новаго вернул «Пинто» в нормаль и только тут выдохнул, обтер пот. Вроде ж и не жарко...
– Айвен, тут еще один! Они сами выбрались! Нет, ну вообще... Метров шестьдесят! Да, Шелвин?
– Ага! Айвен, это... это... Ну...
– Не, это уже не ика… Это ооика!
Колосс глубин, прикормленный экологами и зоопсихологами, надвигался на маленькие субмарины. Тело Великого Кальмара было окрашено в глубокую зловещую красноту.
– Айвен! – позвал Хорхе. – Мой очнулся! Шевелится!
– Мой тоже! – подал голос Шелвин. – Быстро они...
– Таак… – затянул Новаго. – Все открываем баллоны, даем струю – и ходу!
Айвен нажал рычажок, разворачиваясь к «своему» кальмару кормой – пусть учует аттрактант, пусть возбудится... Новаго дал малый ход. Ага! Почуял, исчадие пучины!
Кальмар остановился. Бросился в одну сторону, замер, кинулся в другую. Окраска плоти менялась от бледносерой до розовой, темнобордовой и красной – в ооике разгоралась похоть.
Новаго сбавил выброс приманки и пошел средним ходом – Великий Спрут устремился следом.
– Мой клюнул! – крикнул Айвен.
– И мой! – доложил Хорхе. – Класс!
– Шелвин? Юта? Таскоза?
– Идут! Идут! Догоняют!
– Держите их на расстоянии! И ниже четырех с половиной старайтесь не спускаться, не то пузырики пойдут…