Ганнибал. Революция

В тот момент «я» уже не обращал внимания на разбитую ногу и сочащуюся из нее кровь. «Меня» ругали за джинсы, хотя в тот день я мог умереть…

Я упал на колени и схватился за голову.

– Это все ложь! Моя мама не такая, она замечательная, заботливая, милая. Она всегда переживала за меня. Она очень скучала и каждый раз, когда я возвращался домой, обнимала меня со слезами на глазах. Она очень любила меня! Она поддерживала меня! ОНА БЫЛА НЕ ТАКАЯ!

– Я знаю, – опустилась рядом со мной Саша. – Она наверняка была для тебя самой лучшей в мире. И все это лишь плохие воспоминания о ней, и есть куда больше хороших, но… Ган, эти воспоминания тоже есть. Они не делают ее плохой. Не делают ее чудовищем. Все мы совершаем ошибки, все мы порой срываемся. Настроение не то, на работе проблемы, и вроде бы из-за ерунды, но ты срываешься. Я понимаю, что твоя мама тоже была человеком. Не нужно прятать в себе эту боль. Не нужно хранить ее, выпусти.

Я не знаю, что случилось со мной дальше. Впервые за очень долгие годы я заплакал. Я просто заревел навзрыд. Я кричал, что-то говорил своей маме, пытался объяснить ей, что на самом деле я просто хотел ее порадовать. Я был противен себе за все это, и мне было тошно от того, что все это видит Саша, но она не осуждала и не обвиняла, она только обнимала меня, а в ее глазах было искреннее понимание. Возможно, только благодаря этому я смог идти дальше. Когда я уже собирался выйти из этой комнаты, я услышал голос мамы:

– Ты самый лучший.

Обернувшись, я увидел, как уже в старших классах лежу, положив голову ей на колени.

– Правда? – посмотрел «я» на нее.

– Да. Ты самый лучший сын в мире. Самый умный и хороший. Я очень горжусь тобой, сынок, – она наклонилась и поцеловала меня в лоб.

На моем лице снова появились слезы, но совсем по другой причине.

– Когда мы закрываем плохие воспоминания, порой для хороших просто не остается места, – улыбнулась Саша. – Теперь тебе не нужна сейфовая дверь здесь. Думаю, тебе приятно будет возвращаться в эту комнату.

Я посмотрел на нее, а потом на дверь, которая испарилась в воздухе под моим взглядом.

Лекция II: Новое начало

Мы пошли в следующий коридор. Снова послышался все тот же рев и крики, но уже намного ближе.

– Скажи, Ган, меня ты тоже хочешь водить по лабиринту, пока я не замерзну? – обратилась ко мне девушка. – Ты ведь не ведешь меня ко входу в этот купол.

Я остановился и глубоко вдохнул.

– Его нет.

– Что? – не поняла девушка.

– Входа в купол нет.

– Тогда создай его, – она пожала плечами и посмотрела так, словно это какая-то ерунда.

Я еще раз вздохнул, развернулся к стене и просто махнул рукой. К моему удивлению, проход действительно открылся. Мы прошли через образовавшуюся арку и оказались в широком коридоре около купола. И были мы здесь не одни. Огромное количество горящих заживо людей бежали к нам, и, если честно, я так испугался, что чуть не бросился обратно.

– Кто это, Ган? – с тревогой посмотрела вперед Саша.

– Те, кто был убит в Ростове, – еле ворочая языком, произнес я.

– Почему они здесь?

– Я… не знаю.

– Ган, ты знаешь! Почему они здесь?!

– Потому что это я виноват! Я ведь понимал, что вскоре все приведет к этому, и ничего не предпринял, я даже не попытался образумить людей или увести. Я сбежал, сбежал, чтобы не видеть всего этого!

Горящие уже подбежали ко мне вплотную, и я почувствовал жар их тел. Они облепили меня со всех сторон.

– Ты в этом не виноват! – Саша пыталась докричаться до меня, но я ее не слышал, смотря в глаза мальчика.

Я видел, как этот ребенок горел в своей квартире, видел… и ничего не мог сделать…

– Ган, ты не виноват! Каждый из них имел собственную голову, и все они понимали, что к этому придет. И за детей в ответе их родители, а не ты! Ты ни в чем не виноват!

Но я не слышал. Я ничего не слышал, смотря прямо в глаза маленького мальчика.

Саша бросилась вперед, расталкивая горящих людей, и прорвалась прямо ко мне. Она взяла мое лицо в свои нежные ладони и посмотрела прямо в правый глаз.

– Скажи, мне Ган, ты Бог?

– Что? – не понял я.

– Ты Бог?

– Нет, – ответил я, приходя в себя.

– Ты человек, понимаешь? Просто человек! Ты не в ответе за их жизни, не в ответе за них! Ты человек! Отпусти их, Ган. Отпусти. Ведь они не питают к тебе зла. Не ты виноват в их гибели. Пусть они идут с миром.

Я посмотрел на нее, пытаясь понять, что она от меня хочет. Медленно, но до меня начало доходить.

– Я человек. Просто человек, – я осмотрел всех погибших. – Я не виноват в вашей гибели. Вы умерли не из-за меня. Но я отомщу за вас.

Я посмотрел в глаза мальчишки и увидел легкую улыбку. Люди исчезли, а вместе с ними и все стоны, что звучали в моем мире. Но не рев…

– Р-р-р-р-ра!!!!

К нам вышло нечто… Оно было каким-то бесформенным, словно тварь, которая еще не определилась с тем, как будет выглядеть. Из него появлялись то клыки, то клюв, то когти, то рога.

– А это кто? – удивленно посмотрела на меня Саша.

– Князь, – заявил я, с трудом преодолев себя.

– Ты боишься его? – заглянула в мой глаз девушка.

– Я никого не боюсь, – покачал я головой.

– Слушай, – она положила мне руку на грудь и провела ею прямо между двух половин меня, – он такой же человек, как и ты. Причем ты точно сильнее его. Я уверена в этом. Я знаю, что ты с ним справишься. Просто представь сейчас вместо этого монстра его.

Я вдохнул воздух, успокаивая свои нервы, и вспомнил, как он выглядит на самом деле. Посмотрев на него сейчас, я уже не почувствовал той тревоги, что была раньше. Вместе этого я начал экспериментировать, и засунул князя в костюм пингвина. Он смотрелся в нем так нелепо, что Саша прыснула со смеху.

– А можешь его в осьминога одеть?

В общем, мы немного поигрались, превращая его то в одно, то в другое. Я с удовольствием слушал ее смех и смеялся сам. Тогда я понял, что справлюсь с ним. Ведь он просто человек. Такой же, как я. А Саша считает, что еще и слабее. Не вижу причин ей не верить.

– Ну что, пойдем внутрь? – предложила девушка, когда образ ее бывшего мужчины исчез.

– Да, пойдем, – кивнул я и сделал шаг.

Лед разошелся в стороны, открывая небольшой вход для нас двоих. Мы шагнули внутрь, держась за руки. Не знаю почему, но я не хотел ее отпускать.