Ганнибал. Враг Рима

Проревев такие же команды, Малх, Сафон и Бостар ринулись вперед, вместе со своими воинами. Позади них раздались команды на полудюжине других языков, и остальные тоже пошли в атаку.

Соперничество между Сафоном и Бостаром вспыхнуло с новой силой. Кто бы ни достиг первым вершины пролома, он заслужит похвалу Ганнибала и уважение всего войска. Опережая своих воинов, братья карабкались по зыбким предательским грудам камня и битого кладочного раствора, вровень друг с другом. Держа в одной руке копье, а в другой — щит, они не имели возможности удержаться на ногах, если бы хоть раз оступились. Безумие… Но возврата уже не было. Ганнибал вел войско вперед, и они были обязаны идти за ним. Вскоре братья поравнялись с командующим, бежавшим в двух шагах впереди его скутариев. Ганнибал ободряюще улыбнулся им, и они улыбнулись в ответ, прежде чем гневно поглядеть друг на друга.

Когда спустя мгновение Бостар глянул через плечо, его глаза расширились. Склон обвала давал ему прекрасную возможность во всей красе увидеть наступление карфагенян. Величественное и ужасное зрелище, которое точно должно было вселить ужас в защитников крепости, оставшихся на стенах. Впрочем, Бостар сомневался, что таковые еще есть. Их властители покончили с собой, чтобы не сдаваться, и обычные воины должны бы укрыться в домах вместе с семьями или тоже покончить с собой.

Но он ошибся. Не все сагунтийцы бросили оружие на милость победителям.

Когда Бостар снова кинул взгляд на склон впереди, то краем глаза заметил движение, справа и сверху, на участке стены, оставшемся целым. Увидел шестерых мужчин, облепивших огромную каменную глыбу. Они толкали его в сторону, к краю обвалившейся галереи, шедшей по верху стены. Прикинув траекторию падения камня, Бостар почувствовал, что сердце едва не выпрыгивает из его груди. Сагунтийцы хотели убить как можно больше карфагенян, но истинная цена могла оказаться намного выше. Бостар понял, что спустя всего несколько ударов сердца их полководец окажется именно там, куда упадет камень. Глянув на Сафона и Ганнибала, он уверился, что никто, кроме него, не заметил опасности.

Снова подняв взгляд, он увидел, как неровно обтесанный каменный блок уже висит на самом краю. Бостар открыл рот, чтобы крикнуть, предупреждая Ганнибала, и тут блок перевалил через край и начал падение. Невероятно быстро набирая скорость, он катился, подпрыгивая, по краю пролома, по ходу движения отколов от стены куски кирпича и кладки, каждый из который был в состоянии размозжить человеческую голову. Заорав от радости, защитники развернулись и убежали, уверенные, что их последнее усилие будет стоить жизни десяткам карфагенян.

Бостар не раздумывал ни мгновения. Бросив копье, он побежал в сторону, к Ганнибалу. Воздух наполнил грохот. Бостар не глядел наверх, боясь, что сам обгадится со страху. Несколько скутариев, которым он перегородил дорогу, выругались, но это было понятно только по движению губ. Бостар не замедлил движения, лишь взмолился, чтобы никто из иберийцев не решил, что он хочет напасть на военачальника, и не преградил ему путь. Шесть шагов. Двенадцать. Почувствовав приближение Бостара, Ганнибал повернул голову. Непонимающе нахмурился.

— Что ты творишь, во имя Баал Хаммона?! — крикнул он.

Бостар не ответил. Ринувшись вперед, он обхватил правой рукой тело Ганнибала и бросил его на камни, прикрывая собой сверху. Левую руку Бостар завел вверх, прикрывая щитом их головы. Спустя удар сердца камни под ними содрогнулись. Уши наполнил оглушительный грохот. К счастью, грохот длился недолго, стихая по мере того, как каменный блок покатился дальше.

— Вы не ранены, командир? — спросил Бостар, совершенно забыв о себе самом.

— Думаю, нет, — послышался приглушенный голос Ганнибала.

Хвала богам, подумал Бостар. Он осторожно пошевелил руками и ногами. Обрадовался, поняв, что все в порядке и на месте. Отбросив щит, сел и помог сесть командиру.

Тот тихо выругался. Шагах в трех от них лежал скутарий — вернее, то, что от него осталось. Человека даже не переломало, а просто размазало по каменной осыпи. Бронзовый шлем не защитил ему голову; камни вокруг были забрызганы белыми ошметками мозга, резко выделявшимися на фоне алой крови, забрызгавшей все вокруг, — вот и все, что осталось от его тела. Из спины скутария торчали острые осколки кирпичей, пробившие дыры даже в его доспехах. Руки и ноги были ужасно и неестественно вывернуты, а в нескольких местах из них торчали белые кончики сломанных костей.

Но это была только первая жертва камня. Ниже простиралась полоса смерти, проложенная им при падении. Бостар еще никогда такого не видел. Десятки воинов погибли… нет, их растерло в пыль, подумал Бостар. Накатила тошнота, и он изо всех сил старался, чтобы его не вырвало.

— Похоже, я обязан тебе жизнью, — вывел его из состояния оторопи голос Ганнибала.

Бостар еле кивнул.

— Моя тебе благодарность. Ты отличный воин, — проговорил командир, с трудом вставая и помогая встать Бостару.

В то же мгновение их окружили скутарии, не попавшие под удар. На их лицах читалась тревога. Естественно, атака затормозилась в результате такого отчаянного деяния сагунтийцев. В воздухе зазвучали осторожные вопросы, и иберийцы убедились, что их любимый командир не пострадал. Ганнибал тут же прервал их. Подобрав свою фалькату с земли, он поглядел на Бостара.

— Готов закончить начатое? — спросил он.

Бостара ошеломило, с какой скоростью полководец обрел прежнее самообладание. Он сам все еще был в состоянии шока. Но ухитрился кивнуть.

— Безусловно, командир.

— Превосходно, — ответил Ганнибал едва улыбнувшись и жестом показал, чтобы Бостар шел в наступление рядом с ним.

Подобрав копье, офицер выполнил приказ. Он едва успел увидеть довольную улыбку на лице Малха и столь же недовольное лицо Сафона. Облегчение сменило ужас, и он подумал, что попытается уладить дела с братом позже.

А сейчас надо лишь идти вместе с Ганнибалом.

Прирожденным военачальником и лидером.

Глава 9 МИНУЦИЙ ФЛАКК

Окрестности Капуи, Кампания

Ганнон оперся о стену кухни, наслаждаясь зрелищем того, как Элира наклоняется над столом, уставленным едой. Ее одежда приподнялась, обнажив изящные икры, и натянулась поверх упругих ягодиц. У Ганнона снова заломило в паху, и он поменял позу, чтобы не демонстрировать всем признаки охватившего его возбуждения. Элира и Квинт все еще делили ложе, но это не значило, что он, Ганнон, не может восхищаться ею на расстоянии. Его тревожило только то, что Элира уже заметила его внимание и отвечала на него страстными взглядами. Ганнон решил не рисковать, заходя слишком далеко. Его только что зародившаяся и, возможно, очень ценная дружба с Квинтом еще была слишком слаба, чтобы выдержать такое испытание.