Гарантирую жизнь

– А его можешь привести в сознание? – кивнул капитан на Дмитрия.

Сергий послушно погладил Булавина по руке.

Рука чуть вздрогнула, потом дернулось веко, затрепетали ресницы, Дмитрий пошевелился, глубоко вздохнул и открыл затуманенные глаза. Щеки его порозовели.

– Где я?

– Среди своих, – отозвался обрадованный Никифор. – Как самочувствие?

– Как после горного обвала… голова трещит… хотя нет, успокаивается. – Дмитрий огляделся. – Как я здесь очутился? На меня напал майор Дегтярев, новый начальник КОП, и дальше я ничего не помню…

– Это был я, – удрученно признался Никифор. – Принял тебя за своего напарника из ЧК. А ты меня за майора.

– Не может быть!

– Может, к сожалению. Вот Глеб расскажет.

Тарасов коротко объяснил Дмитрию, что произошло. Никифор виновато вздыхал и отводил глаза.

– Прости, Дима, я тоже поддался этому дьявольскому внушению.

– Так мы когда-нибудь друг друга перестреляем!

– Придется постоянно контролировать ситуацию и держаться вместе, – сказал Тарасов, – тогда не перестреляем. А сейчас ничего не чувствуешь?

Булавин прислушался к себе, нахмурился, выглянул в окошко джипа.

– За нами наблюдают?..

– Они снова включили «лунный свет» через «усилитель» храма.

– Так чего мы ждем? Пока в натуре не примчатся те, кто охотится за нами?

– Вот он! Наконец-то! – вдруг воскликнула Мария, стремительно выскакивая из кабины.

Сзади к джипу пристроилась зеленая «Мицубиси-Харизма», из которой вышел Ираклий с ребенком на руках. Мария бросилась к ним, обняла обоих, поцеловала ребенка в обе щеки, и они тут же втиснулись в кабину джипа.

– Еле оторвался, – сказал Ираклий, поздоровавшись со всеми за руку. – Но они буквально сидят на хвосте. Давайте расходиться.

– Кто висит? – нахмурился Никифор,

– Волкодавы «Зубра» и взвод киллерш отдельного батальона спецопераций ФАС.

– Этих я знаю, никого не пощадят.

– Знакомьтесь, – необычно нежным голосом сказала Мария, посадив мальчика, которого привез Ираклий, себе на колени. – Это мой сын Сергей.

– Наш сын, – мягко поправил ее Ираклий. – Он и пойдет с вами вместо Сергия.

В кабине джипа стало тихо. Все рассматривали сына Марии, действительно как две капли воды похожего на «серебряного мальчика». Разве что волосы у него были чуть потемнее, ближе к русому оттенку, да кожа на лице посмуглее, а так с ходу отличить их было невозможно: тот же овал лица, те же голубые глаза, носик-курносик, губки бантиком и роскошная улыбка чистой души.

– Вы так смело рискуете жизнью сына? – пробормотал Никифор, прокашлявшись.

– Мы рискуем всем, – спокойно сказал Ираклий.

– Выйдите из машины на минутку, – попросила Мария негромко. – Я их переодену.

Мужчины вылезли из джипа, поглядывая по сторонам, прислушиваясь к звону невидимой струны: «лунный свет», усиленный храмом БЕСа, продолжал работать и пронизывал весь город волнами пси-излучения, внушающими людям чувства подозрения и страха. Однако члены триады уже перестали реагировать на него слишком бурно, да и влияние Марии и «серебряного мальчика» помогало им отстроиться от внушаемых образов. На Ираклия же, по всей видимости, излучение не действовало совсем.

– Извините, мэтр, – сказал Никифор, поддаваясь внезапному любопытству, – кто вы в иерархии Сопротивления? Если, конечно, это не секрет.

– Я Витязь, – невозмутимо ответил Ираклий, – и муж Марии.

– В чем же состоит ваша работа?

– Область моей ответственности – оператор систем воспитания. Но в данный момент мы с Машей выполняем поручение координатора по защите Сергия.

– Координатор – это Крутов?

Ираклий не ответил.

Помолчали.

– Вот же сволочизм! – проворчал Никифор, морщась, и добавил в ответ на недоуменные взгляды товарищей: – Я имею в виду психотронику. Если НРИ станет у власти, мы все будем плясать под одну дудку.

Ираклий снова не ответил.

Дверца джипа открылась, появилась невеселая Мария с «девочкой».

– Мы готовы.

– Поедешь дальше на джипе, – покачал головой Ираклий. – Он заговорен. Они пересядут в мою машину. Так будет правильнее.

Мария задумалась на мгновение, глянула на его непреклонное лицо, на лица спутников и залезла обратно. Прижала к себе второго мальчика.

– Ты все понял, малыш?

Мальчик серьезно кивнул.

– Делай, что скажут наши друзья, и ничего не бойся. Скоро встретимся. Я тебя люблю.

Мария еще раз поцеловала сына, Ираклий протянул руку, помог ему выбраться из машины и повел к «Мицубиси». Мальчик смешно засеменил ногами. На одно мгновение Тарасову показалось что-то знакомое в походке мальчугана, но, возможно, это было следствием переодевания: до этого он ходил в платьице, изменявшем походку.

– Капитан, – окликнула Тарасова Мария. – Я надеюсь на вас. Сделайте все возможное… и невозможное, но…

– Я понял, – кивнул Глеб. – Парни, забирайте сумки.

Хмель и Булавин вытащили сумки со снаряжением.

– Есть всего лишь один метод защиты от «массивного» пси-нападения, – добавила Мария. – «Заземление», то есть подсоединение к эгрегору с достаточно большим количеством единомышленников. Если придется туго – попытайтесь.

Дверца закрылась. Джип сорвался с места, исчез за поворотом кремлевской стены.

– Поехали, – подозвал их рукой Ираклий. – За город я выеду с вами, потом пересяду.

Мужчины молча подхватили свои сумки и заняли места в «Мицубиси». Ираклий тут же погнал машину к мосту и дальше, к окраине Новгорода.

Глеб взял на колени сына Марии, от которого исходило то же ощущение «пушистости», что и от «серебряного мальчика», сказал на ухо:

– Ты меня не боишься, малыш?

– Не-а, – отозвался тезка «серебряного мальчика» с кротким простодушием.

Джип миновал площадь Строителей, забитую мотоциклами всех видов, затем пост ГИБДД, устремился по Ленинградской улице в сторону Санкт-Петербурга, однако уже на выезде из города, перед Трубичином, Ираклий вдруг замедлил скорость, а потом и вовсе остановился, не доехав до моста через речку Стипенку около трехсот метров.