Гардемарин Ее Величества. Инкарнация

— Слушаю, ваше сиятельство.

— Насколько мне известно, не так давно один… скажем так, наш общий знакомый. — Мещерский почему не стал называть фамилию. — Передал вам в Ростове одну безделушку. Маленькую коробочку, которую следовало сразу же по прибытии вручить моей внучке. С который вы так кстати уже оказались знакомы.

— Не понимаю, о чем вы.

— Полагаю, все-таки понимаете. Не могу не отдать должное вашему умению хранить чужие секреты, Владимир Федорович, — усмехнулся Мещерский. — Но все же давайте хотя бы попытаемся обойтись без подобных излишеств. Ольга уже рассказала мне куда больше, чем известно вам.

— Тогда мне решительно неясно, зачем вашему сиятельству понадобилась наша встреча. — Я развел руками. — И к чему все эти разговоры.

— И я обязательно объясню, друг мой — имейте терпение. — Мещерский оперся на подлокотник, усаживаясь поудобнее. — Вам сообщили, что именно вы повезете в Петербург?

— Нет, — ответил я. — Не имею привычки задавать вопросы. Особенно когда речь идет лишь о незначительной личной просьбе.

— Боюсь, эта просьба имеет куда большее значение, чем вы можете себе представить… Но, раз уж вас не потрудились поставить в известность, я, пожалуй, сделаю это сам.

Мещерский взял с сиденья рядом и открыл ноутбук — небольшой прямоугольник в металлическом корпусе. Легкий и плоский, как блин, но при этом наверняка запредельно мощный. Десять лет назад таких игрушек еще не было, и даже самым состоятельным господам приходилось таскаться с «кирпичами» по два с лишним килограмма весом.

— В коробочке лежало украшение — пара сережек с бриллиантами. Вот эти. — Мещерский положил ноутбук на колени и развернул так, чтобы я мог видеть экран. — Симпатично, не правда ли?

Фото было сделано крупным планом, но, похоже, не на профессиональный аппарат, а на камеру в телефоне. Она кое-как поймала фокус, но и сам кадр, и разрешение явно указывали на то, что снимали быстро, наспех. Скорее всего, та же самая девушка, что держала сережки на ладони. Фон слегка размылся, но я без труда разглядел изящную ручку и ногти с темно-красным лаком.

Таким же Оля подправила художества пажей на баке мотоцикла, когда мы гоняли на залив.

Оценить мастерство ювелира я при всем желании не мог, потому как нисколько не разбирался в ремесле… Зато кое-что смыслил в геральдике. И сразу узнал выполненный фамильный герб Морозовых: выложенного бриллиантовой крошкой орла с мечом на фоне прямоугольного рыцарского щита.

— И эта изящная вещица, — Изображение на экране чуть увеличилось, — предназначалась в подарок…

— Ее высочеству великой княжне Елизавете Александровне, — вздохнул я.

— Верно… Откуда вы знаете? — Мещерский нахмурился и чуть подался вперед. — Ольга рассказала?

— Нет, ни в коем случае… Но это же почти очевидно, ваше сиятельство. — Я протянул палец к тачпаду и навел стрелочку курсора на грудь бриллиантового орла. — Любому, кто хоть иногда заглядывает в общий гербовник. Птица, щит, меч…

— Вот уж не думал, что в Морском корпусе все еще изучают геральдику, — удивленно пробормотал Мещерский. — Впрочем… Если уж вам ясно, кому предназначались сережки, вы наверняка без труда сообразите, что может означать появление ее высочества на публике с подобным украшением.

— Полагаю, высшую степень близости с родом Морозовых, ваше сиятельство. — Я поморщился, представив заголовки столичных газет — особенно «желтых». — Великой княжне всего семнадцать, но наверняка кто-то непременно увидит в этом помолвку.

Матвей старше Елизаветы чуть ли не в два раза, но кого и когда это останавливало? А мне, пожалуй, следовало сообразить раньше: разгадка по этому пункту, можно сказать, лежала на поверхности. Сейчас, когда страна осталась без императора, брак с единственной живой наследницей Романовых — самый быстрый путь в Зимний. Пусть не прямо на трон, но куда-то рядом.

Амбиции Морозовых не то чтобы впечатляли — скорее оказались именно такого масштаба, которого и следовало ожидать. А сам незамысловатый план — почти очевидным решением. В грызне за власть, которая непременно начнется даже раньше, чем завершится расследование гибели императорской семьи, пригодятся любые козыри. И пусть просто взять и женить Матвея на несовершеннолетней великой княжне старик не сможет еще год или даже два-три, «застолбить» ее руку и сердце, а заодно и позиции в грядущей схватке — задача более чем осуществимая.

И эти сережки — самое обычное тавро. Выполненный из золота и бриллиантов знак того, кто уже считает себя хозяином в императорской резиденции, а может, и во всей стране. Только в роли собственности в данном случае выступит не дойная корова, а великая княжна.

Моя племянница, черт бы побрал всех Морозовых вместе взятых!

Видимо, часть эмоций, все-таки прорвалась наружу — Мещерский чуть отстранился и даже слегка выставил вперед плечо, будто испугался, что я сейчас разобью ноутбук ему об голову.

— Верно, друг мой. Должен сказать, что я, как и вы, ничуть не в восторге от подобного развития событий, — осторожно проговорил он. — Хотя бы потому, что это ставит ее высочество под удар.

— Кто ей угрожает? — Я усилием воли заставил голос звучать спокойно, как раньше. — И почему?

На второй вопрос я, пожалуй, мог бы ответить и сам, но первый пока буквально повисал в воздухе… И, похоже, не только для меня одного.

— Увы, этого я пока не знаю, — вздохнул Мещерский. — Но если уж эти люди убили императора с супругой, они наверняка смогут избавиться и от единственной уцелевшей Романовой. Или хотя бы попробуют.

— В Зимнем дежурят гардемарины! — Я прекрасно понимал, что старик прав, но злоба никак не хотела униматься и заставляла спорить. — Если Морозов еще не выжил из ума, Совет Безопасности бросит все силы на защиту Ли… Лизаветы Александровны.

— К сожалению, Владимир Федорович, даже Совет не всемогущ, хоть многие и считают иначе. — Мещерский покачал головой. — А для врагов Морозова его герб на сережках ее высочества — как красная тряпка для быка.

— Значит, нужно сделать так, чтобы она их не надела.

Я определенно уже и так сказал куда больше, чем следовало бы говорить новоиспеченному курсанту Морского корпуса, но передо мной сидел один из немногих людей, в чьей власти было повлиять на расклад до того, как ставки взлетят до небес — и повлиять без особого для себя труда.

— Велите Оле… то есть, Ольге оставить подарок Морозовых у себя, — поспешно продолжил я. — Если придется, их можно даже выкрасть… якобы выкрасть, чтобы…

— Вы читаете слишком много приключенческих романов, Владимир Федорович. — Мещерский усмехнулся. Но его лицо тут же снова стало смертельно серьезным. — К сожалению, все не так просто: сами по себе эти бриллианты — лишь дорогая безделушка. При желании Морозов наделает еще хоть сотню таких… Впрочем, сейчас это уже не имеет значения. Ольга еще в среду передала серьги ее высочеству, и та… — Мещерский ткнул пальцем в тачпад, переключая изображение на экране. — В общем, посмотрите сами.