Гардемарин Ее Величества. Инкарнация

Впрочем, нет. Как раз это-то и значит, что поводы для беспокойства есть, и еще какие.

Но все, что сейчас остается — расслабиться и хотя бы попытаться получить удовольствие. В конце концов, у Морозова и прочих безопасников в подчинении целая армия, а у меня только три малолетних шалопая.

Я сам до конца не понимал, чего именно ожидал, рассказав соседям по блоку о внезапно выпавшей мне роли на балу. Наверное, просто хотелось поделиться, но парни вдруг настолько воодушевились, что принялись планировать чуть ли не операцию под прикрытием. Судя по непрерывно вибрирующему в кармане парадного кителя телефону, они прямо сейчас разводили деятельность поистине вселенских масштабов.

Когда Оля ускользнула от меня догонять официанта с шампанским, я все-таки решил проверить, что там творится.

Общая конференция в мессенджере буквально разрывалась от сообщений.

Штаб: Эй, вы все на месте??!!

Икс: Так точно, братишка.

Маркиз: Антоша, задолбал. Врубай голосовую)))

Я протяжно вздохнул, но все-таки достал из кармана беспроводной наушник.

— … Икс, Острый, — проверка связи!

Голос Корфа звучал громко и четко — видимо, его сиятельство барон сидел в своей комнате с игровыми активными наушниками за двадцать имперских рублей. Остальных я слышал куда хуже: мобильная связь уступала старому доброму радио, и звук чуть запаздывал. Да и гарнитуры, пусть даже самые навороченные, до профессионального оборудования все-таки не дотягивали.

— Икс на связи, — сонно отозвался у меня в ухе голос Камбулата. — Сижу на заправке, пью кофе и не очень понимаю, что за дичь мы тут исполняем.

— Острый на связи, — вздохнул я, кое-как вспомнив собственный позывной. — Если честно, я тоже не понимаю… А где мой соседушка?

— Не знаю, о ком речь, но Маркиз на связи. А теперь посмотри налево… Еще левее.

Поплавский стоял у дальней стены в окружении дамочек в возрасте от пятнадцати до примерно пятидесяти, на всякий случай прикрывая гарнитуру в ухе ладонью, и улыбался во все тридцать два зуба. Заметив, что я обернулся, он отсалютовал мне бокалом с шампанским.

— Виталик, ты чего здесь вообще делаешь?!

— У секретных агентов свои… кхм, секреты, — Поплавский откашлялся в кулак. — И впредь попрошу называть меня «Маркиз». Как слышно, Острый?

— К сожалению, нормально. Все, отключаясь, — вздохнул я, убирая гарнитуру обратно в карман. — Ваше, блин, сиятельство.

Я представление не имел, каким именно образом он смог за пару дней раздобыть приглашение на самое закрытое столичное мероприятие, но почему-то даже не удивился. Если уж Поплавского за два года так и не выперли из Корпуса на сухогруз, у него действительно были свои секреты — и еще какие.

— Вот ты где. — Оля сунула мне в руку бокал с шампанским. — Ну что, пойдем танцевать? Говорят, сама великая княжна уже здесь.

— Говорят? — усмехнулся я. — Ты-то наверняка успела даже поприветствовать лично… Познакомишь, кстати?

Оля нахмурилась и картинно поджала губы, изображая ревность, но отказываться не стала — тут же подхватила меня под руку и потащила куда-то в центр зала, где понемногу собиралась толпа. Но стоило нам сделать несколько шагов, как дорогу буквально преградили три расфуфыренные в пух и прах девицы лет этак по двадцать с небольшим. Видимо, Олины знакомые. Но, судя по мелькнувшей на ее лице недовольной гримасе — уж точно не подруги.

— Ольга, дорогая, здравствуй! — высокая блондинка с явно искусственными губами…гм, и не только, широко улыбнулась. — Отлично выглядишь!

— Спасибо, Ира, ты тоже.

— Оу, а кто твой спутник? — вступила в разговор вторая из девушек. Полная противоположность первой: болезненно худая, с длинными темными волосами и большими голубыми глазами. — Представишь нас?

— Да, конечно, — Оля старательно держала лицо, но было видно, что происходящее ей ничуть не интересно. — Владимир Острогорский. Морской корпус.

Здесь следовало бы уточнить курс обучения, но Оля не стала — видимо, чтобы поскорее закончить беседу. Поэтому и представила мне всех троих как-то походя, вскользь — я запомнил только брюнетку — баронессу Фогель.

— Ух ты, — Блондинка смерила меня заинтересованным взглядом. — Острогорский? Уж не тот ли, у которого недавно вышла ссора с графом Ходкевичем?

Теперь разговор не понравился уже мне. Не то, чтоб я чего-то опасался, но обсуждать такие вещи в логове красноперых определенно не стоило.

— Да, я слышала… всякое, — Баронесса хищно улыбнулась, пожирая меня глазами. — Говорят, бедняга до сих пор никак не может починить свой автомобиль.

— И мне хотелось бы поинтересоваться, кто разносит эти сплетни, — послышался недовольный голос.

За спинами девушек стоял мой старый знакомый паж Саша, он же сиятельный граф Ходкевич собственной персоной.

— Ой, — расплылась в глупой улыбке блондинка. — А мы тут…

Оля едва слышно вздохнула. Видимо, бестолковое трио уже не раз устраивало подобные представления. В свое время я сам встречался с такими девицами. И обычные сплетницы были не худшей их разновидностью: некоторые буквально видели своим долгом разжигать скандалы, а устроить дуэль прямо на балу для них считалось высшим пилотажем.

— А вы тут болтали, полагаю, — мрачно проговорил Ходкевич и перевел взгляд на меня. — Или это вы, милостивый сударь, позволяете себе…

— Нет. Не имею подобной привычки, знаете ли. И едва ли вы станете обвинять в чем-то мою спутницу. — Я взял Олю под руку. — А значит… На вашем месте я бы, пожалуй, задал пару вопросов друзьям.

Ходкевич вспыхнул и насупился. Видимо, понял намек, но быстро придумать остроумный ответ все-таки не успел. И я тут же воспользовался повисшей паузой, чтобы увести Олю подальше и от него, и от этих… особ.

Бояться мне было нечего, но вряд ли можно придумать что-то хуже, чем устраивать нелепые петушиные бои на потеху курицам. В конце концов, Мещерский позвал меня присмотреть за великой княжной, а не нарываться на очередную дуэль.

Оркестр, расположившийся на небольшом возвышении у противоположной от окон стены, играл уже далеко не первую композицию, однако танцевали пока немногие. По большей части пары возрастом чуть постарше — а молодняк разве что не расталкивал друг друга плечами, чтобы поскорее лицезреть ее высочество.

Но к нам она сама шагнула навстречу. Я уже видел племянницу на фотографиях, где ракурс и ретушь наверняка добавляли ей и роста, и какой-то тяжеловесно-взрослой солидности, однако и вживую она вовсе не казалась девчонкой.

Белокурые волосы Елизаветы чуть потемнели, но так и остались куда больше похожи на шевелюру матери — в девичестве принцессы Анны Каролины Рикке Датской. От которой унаследовала заодно и фигуру: Романовская стать в дочери брата так и не проявилась, и небольшой рост приходилось компенсировать узким кроем бального платья и каблуками. Впрочем, грации Елизавете было не занимать — от забавной детской неуклюжести не осталось и следа.