Гардемарины подводного плавания.

Расходы на содержание огромного корабля и жизненные потребности экипажа настолько разнообразны, что предусмотреть их заранее никакими нормативными положениями просто невозможно. Даже первокласснику рачительные родители доверяют карманные деньги на мелкие расходы. Государство вручало командиру многомиллионные средства в виде корабля и жизней людей, а вот мелочные деньги, расходуемые на их содержание, не входящие в рамки утверждённых нормативов, отдельной статьей выделить забыло.

Толковые высокопоставленные инстанции и начальники могут справиться с задачей укомплектования офицерскими кадрами для любого подразделения. Но даже с самими лучшими побуждениями и высокими мерками качественно укомплектовать экипаж подводного крейсера они не могут. Экипаж подводного крейсера это люди особые – обособленные от внешнего мира внутри замкнутого пространства хрупкой оболочкой прочного корпуса, под многотонной толщей воды, вдали от родных берегов, месяцами без глотка свежего воздуха они должны работать чётко и без сбоев, как единый механизм, беспрекословно и осознано подчиняться воле командира. Успех решаемых задач, и жизнь моряков – подводников зависела от слаженности работы каждого их них, глубокого взаимного доверия экипажа и командира, взвешенного знания возможностей каждого подводника командиром.

О какой слаженности и доверии могла идти речь, если командир получал офицерский состав, набранный каким-то «дядей», из которых многие служить на флоте не желали вообще, а добрая половина из них, испытав «прелести» службы на подводных лодках без квартир и семей, были недовольны и стремились сбежать на берег!? Если, не дай бог, среди них попадалась парочка спившихся офицеров, то карьера такого командира будет похоронена под кучей бумаг оправдательно – воспитательной бюрократии устаревших несостоятельных канонов в кадровой работе.

Всем миром уже давно принята аксиома, что, труд оценивается не только количеством, но и качеством выполненной работы. Удельный вес оплаты труда уже давно сместился в сторону оценки его качества. Бестолковый труд никому не нужен. Вы думаете, что благосостояние подводников – в смысле оплаты их воинского труда хоть как-то изменится, если они все курсовые задачи сдадут на «отлично»? Ничего подобного: и «троечник», и «хорошист», и «отличник» будут получать одинаковую зарплату! Вот только «отличник», получив грамоту, на боевую службу уйдёт гораздо раньше «троечника». Никакого фонда прибавок зарплаты, стимулирующего «отличника», у командира, да и у любого другого начальника не было вообще.

Существующая практика присвоения воинских званий, была настолько устаревшей и уродливой, что не соответствовала ни запросам службы, ни здравому смыслу. Несмотря на непомерную политизацию Вооружённых сил СССР, марксистский постулат, что форма должна соответствовать содержанию, свою пробивную большевистскую силу в вопросах присвоения офицерам очередных воинских званий терял начисто. Фактически, воинское звание нужно было «высидеть» - для каждой звёздочки определённым количеством лет. Непосредственный начальник на «созревшего» после очередной «отсидки» офицера писал представление к присвоению очередного воинского звания. Эта «бумага», подхваченная тягой бюрократической кадровой машины, поплывёт по промежуточным инстанциям остановок, на которых её могут положить под «сукно» или вернуть назад, сославшись на какую-нибудь оплошность. Наконец, соответствующему Командующему, Главкому или Министру подсовывали проект приказа, который после его подписи вступал в законную силу.

Если отбросить всю эту суету, то решающее значение на присвоение воинского звания офицеру оказывает заключение – «достоин» и «соответствует», которое может сделать только непосредственный начальник. Вот ему-то и нужно дать «все карты» в руки. Тогда командир корабля будет знать, с кем служит, каждый офицер – за что служит, а командующие будут чётко представлять, какие у них командиры. Ответственность приобретёт очертания, не будут ущемляться люди, не будет страдать дело, которому они служат.

Утверждая штатную численность личного состава корабля, государство одновременно определяет соответствующие должностям воинские звания по штату, назначает размер исходных окладов денежного содержания. Логическая схема прохождения службы на корабле могла бы быть следующей:

В ходе сдачи курсовых задач, весь офицерский и личный состав корабля, в случае получения положительных оценок, приказом командира РПК СН допускается к самостоятельному управлению занимаемыми штатными должностями.

В ходе плавания корабля на госиспытаниях или же при сдаче курсовых задач, командованием дивизии проверяется способность и умение командира управлять кораблём, руководить использованием оружия и технических средств. В случае успешного завершения курса боевой подготовки или госиспытаний, командир дивизии издаёт приказ о допуске командира корабля к самостоятельному управлению должностью.

На боевую службу корабль выходит с присутствующими на борту командиром дивизии или его первыми заместителями. После успешного выполнения задач боевой службы командир РПК СН подаёт рапорт с ходатайством о присвоении очередных воинских званий офицерскому составу корабля в соответствии со званиями, предусмотренными штатами на занимаемых ими должностях. Офицеров, не соответствующих занимаемым должностям, командир представляет к списанию или своим приказом сам списывает с корабля.

Теряется весь смысл службы, когда офицер добросовестно выполняет свои обязанности, соответствует занимаемой должности, вместе с кораблём сдал все курсовые задачи, в том числе и выполнил успешно задачи боевой службы, а ему не присваивают воинское звание соответствующее штатной должности лишь только потому, что он не «отсидел» положенное количество лет!?

На командира РПК СН, успешно выполнившего задачи боевой службы, командир дивизии представляет командующему флотом рапорт с ходатайством о его допуске к самостоятельному управлению подводным крейсером соответствующего проекта, с вручением командирского знака отличия. Комедия, которая разыгрывается с допуском к самостоятельному управлению кораблём офицеров, в том числе и старших помощников командира, ничего общего с фактическим умением управлять РПК СН не имеет, и в целом, вредит делу. Носить командирский знак, не будучи никогда командиром, - унижение самой идеи, заложенной в смысл этого знака отличия!

Командир корабля, успешно выполнивший задачи боевой службы, командиром дивизии представляется к присвоению воинского звания «контр-адмирал» или списывается с корабля, как офицер не соответствующий занимаемой должности.

На подводников корабля, особо отличившихся, командир подаёт представления для награждения правительственными наградами и денежными премиями, которые должны предусматриваться специальным фондом командира дивизии.

До появления РПК СН, на всех кораблях Флота, один старший помощник командира вполне справлялся с возложенными на него обязанностями. То ли на боевом патрулировании в море, то ли на дежурстве в базе, для обеспечения заданной готовности к пуску ракет, постоянное нахождение в центральном посту РПК СН офицера с командирскими полномочиями стало жизненной необходимостью. Введение в штат этого корабля трёх старших помощников командира решило бы проблему без нарушения существующего порядка трёхсменной системы вахты, принятой на всех кораблях Флота.

Ракетные подводные крейсера – оружие сложное, объёмное и очень дорогостоящее. Его простой и неэффективное использование должно исключаться. Обеспечить высокую боевую готовность корабля такого класса одним экипажем длительное время, по крайней мере, более года, просто физически невозможно.

РПК СН это не только оружие, это корабль, это одушевлённое технологическое существо, любовь к которому должна занять прочное место в сердцах всего экипажа. Существование двух экипажей, хоть и создавало бы треугольник, но треугольник больше любовный, чем конфликтный. Недокомплект вторых экипажей порождал условия, когда корабль пускался «по рукам» и превращал его в простое «железо», от которого одни неприятности. О какой любви тут могла идти речь?!

По существу, консерватизм флотского партийного руководства утратил перспективную возможность достойно оценить ракетные подводные крейсера, как оружие качественно новое, которое в полной мере могло проявиться только при революционном изменении структуры управления этими кораблями.

Флот не столько создавал, сколько разрушал благоприятные условия для продуктивной деятельности экипажей РПК СН, пытаясь, что-либо «урвать» от них для своего внутреннего пользования. В непробиваемом флотском консерватизме погибли даже те ростки нового реформаторства, которые принесли с собой атомные подводные крейсера со вступлением в состав Флота по настоянию промышленности.