Гарем на шагоходе. Том 6

Кабинет выглядел хреново.

Вместо стекол — натянутая полиэтиленовая пленка, хлопающая при каждом порыве ветра. Стены в следах от пуль, пол усыпан осколками и бумагами. И посреди этого хаоса — Лекса.

Она сидела за столом и яростно заполняла какие-то отчеты.

Я постучал костяшками пальцев по дверному косяку.

— Работаешь без выходных, лейтенант? И это после всего случившегося?

Лекса даже не подняла головы.

— Кто-то же должен. Пока одни героически спасают город, другие разгребают последствия.

Я усмехнулся и шагнул внутрь, осторожно переступая через разбросанные осколки.

— Ты отлично показала себя на заводе.

Наконец-то она посмотрела на меня. Голубые глаза сверкнули.

— Ты тоже. Для бабника и мажора.

— Ох.

Я притворно схватился за грудь, будто от удара. Лекса фыркнула и откинулась к спинке кресла, отложив ручку.

— Не корчи рожи. Ты знаешь, о чем я.

— Знаю.

Я подошел ближе, обогнул стол и повернул кресло с девушкой к себе. Она не отводила взгляда, но ее губы чуть дрогнули в улыбке.

— Лекса…

— Что?

Я наклонился и поймал ее губы. Она замерла на секунду, затем ответила — резко, почти сердито. Но оттолкнуть не попыталась — уже хорошо.

Когда отстранился, она тяжело вздохнула.

— Черт тебя дери, Волк!

— Нет, это не мой профиль.

Лекса покачала головой, но ее пальцы сжимали подлокотники уже не так яростно.

За окном завыл ветер, заставляя полиэтилен трепыхаться, как парус.

Где-то вдали кричали экзотические птицы, выпущенные Сэшей из зоопарка.

Я снова наклонился к девушке. Ощутил тепло ее дыхания, смешанного с горьковатым привкусом кофе. В поцелуе будто выплеснулась вся ярость вчерашнего боя, вся усталость от этих проклятых отчетов, вся та боль, что она так отчаянно прятала за колючими словами.

Я прижал ладонь к ее щеке, и она вздрогнула, но не отстранилась. Не впилась зубами в мою губу, как угрожала вчера. Просто позволила мне продолжать этот странный, нежный бой. И быстро сдавалась.

Ее дыхание сбилось, а пальцы вцепились в мой плащ, притягивая ближе, и в этом движении была вся Лекса — яростная, противоречивая, неспособная даже в этом признать свое поражение.

Поцелуй на миг прервался, и она тут же прикусила мою губу — не больно, но достаточно чувствительно.

— Выполняешь обещание?

— Ага, чтоб не зазнавался.

Я провел большим пальцем по ее подбородку, чувствуя, как дрожит ее тело. В кровь девушки уже попал тот адреналин, что заставлял ее бесстрашно идти под огонь. Только теперь этот огонь был между нами.

— Просто признай, что хочешь этого. Впрочем, твое тело уже сделало это за тебя.

— Ты самовлюбленный наглец!

— Ошибаешься, я гораздо хуже, — поцеловал уголок ее рта.

— Угрожаешь, капитан?

— Предупреждаю, лейтенант.

Она фыркнула, но ее пальцы уже притягивали меня обратно. А за окном ветер рвал полиэтилен, и где-то далеко кричали птицы, и весь этот разрушенный город на секунду показался не таким уж плохим местом.

— Мажор, — снова обозвала она.

— Скоро судебное разбирательство. Вероятно, меня разденут, как липку. Бедным я тебе больше понравлюсь?

— Бедным? Капитан, за все, что ты учудил в Ходдимире, я могу упечь тебя в тюрьму лет на тысячу. И тебе придется очень постараться, чтобы я хоть немного скостила срок.

— А то, что мы чудили вместе, не считается?

— Конечно, нет. Я — офицер при исполнении. А ты — гражданский, который решил, что ему все можно. Давай, отрабатывай, и чтобы мне понравилось.

Девочка хочет поиграть, хорошо!

Усмехнулся и снова поцеловал ее, на этот раз дольше и настойчивее.

— Этого достаточно, чтобы уменьшить мое заключение на пару лет?

— Хах, может, на пару дней, но не более, — лейтенант хитро улыбнулась. — Тебе придется очень много поработать. Не думай, что свобода дастся тебе легко.

Я взял ее за подбородок и заставил встать с кресла.

Подхватил под бедра и усадил на край стола.

Наши губы слились в бесконечном поцелуе. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась.

Я запустил руку под чашечку лифчика и быстро нащупал торчащий сосок. Начал слегка крутить его то по часовой стрелке, то против часовой.

Стянул жакет с плеч девушки.

Затем стянул с нее бюстгальтер вместе с топом.

Мои руки провели по мягким холмам. Соски попали между пальцев. Теперь я мял сильнее, периодически сводя груди девушки вместе. Ее дыхание стало еще более отрывистым.

Я целовал ее шею, облизывал соски.

Когда прикусил, она вздрогнула и прошептала мне на ухо:

— Пару месяцев свободы ты честно заработал.

Тогда я расстегнул ее джинсы и резким движением стянул их.

Лекса посмотрел на меня со смесью предвкушения и сомнения.

Все же она пошла на поводу у желаний. Наверняка часть ее мозга била тревогу и вопила «он же бабник!»

Я вернулся к губам девушки, ощущая нарастающий жар.

В штанах уже наступила полная боеготовность.

Ее пальцы загремели пряжкой у меня на поясе, вжикнула молния.

Девушка засунула руку мне в трусы и принялась наминать.

— Совсем не корнишон, — отстраненно проговорила она. — Если еще и пользоваться умеешь, сокращу срок на пару лет.

Это уже хамство.

Я провел пальцем по ее губам.

Она прикусила мой палец и сладко обсосала.

— Придется показать тебе, лейтенант, что грубить мне не надо.

Девушка улыбнулась, глядя на меня из-под ресниц.

Игриво, с вызовом.

Боги, как мне это нравится!