Гарем стервозных мажорок 4

— Хм, ну в общем ты прав, — Арина ощутимо зарделась. — Но говорю же вам, — она повернула голову к Анжелике, — это не моё и вообще меня не интересует. А после того, что произошло с Ингой — и подавно!

— Бедная Ингуличка, — протянула брюнетка. — Враги за это ответят.

— Аришка-рыжишка, а что твой папа тебе говорит по поводу того, что ты живешь у Анжелики? — негромко поинтересовался Виктор.

Арина закрыла ладошками лицо, а Анжелика усмехнулась, тряхнув головой.

— Ничего не говорит — он особо не в курсе, — с патетикой в голосе заявила Арина.

— Ого как, — протянул Виктор. — А ты вообще часто с ним видишься? Чем ты вообще мотивируешь своё нахождение в Москве, рыжушка?

Арина растерянно смотрела на него, потом перевела взгляд на Анжелику — та сделала очень серьёзное лицо и тоже вопросительно смотрела на неё.

— А чего я должна это делать? Я — девушка свободная, а здесь — готовлюсь к учёбе, посещаю библиотеки, — чуть срывающимся голосом вымолвила рыжая.

— Ах, вот как — библиотеки, значит. Как сегодня? — Виктор с трудом сохранял серьёзное выражение лица.

— А ещё — аэропорты, — произнесла Анжелика тоже вполне серьёзно.

— Знаете что — иди-ка вы нахер! — выкрикнула Арина, надулась и отвернулась.

Люди начали глазеть на их коляску. Виктор и Анжелика негромко засмеялись, понимающе глядя друг на друга.

Через пару минут за деревьями показался силуэт здания. Девушки молчали, отвернувшись друг от друга.

— Прошу, дамы и господа — прибыли! — объявил через минуту кучер, тормозя коляску.

Виктор помог обеим девицам выйти из фаэтона — каждой он подал руку и улыбнулся, потом отдал деньги кучеру и поблагодарил его.

Они оказались на сравнительно небольшой площадке, от которой уходили разные стороны четыре аллеи, одна из которых вела в сторону массивного здания, которое виднелось метрах в ста пятидесяти за деревьями.

Через пару секунд Виктор уловил музыку, доносящуюся оттуда — что-то очень знакомое. Много людей неспешно шли в ту сторону.

— Пойдёмте, красавицы, — улыбнулся парень обеим девушкам — Арина недовольно смотрела на Анжелику.

— Надо поторопиться — скоро будут играть гимн, — заявила брюнетка, улыбаясь парню.

— Тем более, чего ждём?! Вперёд, — Виктор взял Анжелику под руку, потом тоже это же продела с Ариной — та ещё дулась.

Они пошли, влившись в поток людей.

— Ариша, милая — улыбнусь поскорее, что такое? — прошептал на ухо рыжей Виктор.

— Я на вас обиделась, — ответила она.

— На обиженных воду возят. Быстро улыбнись, — парень чуть сжал её локоть, и она кое-как улыбнулась.

«Рыжушка совсем без чувства юмора — надо будет её немного потренировать в этом плане», — решил Виктор, когда они прошли половину аллеи и впереди показалась большая площадка перед зданием библиотеки — там было огромное количество людей, и глаз парня выхватил несколько черных рядов.

Через несколько шагов Виктор вздрогнул — мощно, громко и неожиданно заиграл оркестр где-то не очень далеко. Музыка была очень пафосной и очень ему знакомой — парень различил литавры, трубы, тромбоны, виолончели, скрипки. Играли красиво, слаженно и впечатляюще.

— Наша Республика, свободная и сильная… — тихонько запела Анжелика, вцепившись в руку парня.

Он с удивлением взглянул на неё.

— Что такое — тебе гимн не нравится? — в её взгляде было неприкрытое изумление.

— Очень нравится, — нашёлся Виктор, — а ещё больше — твой голос, милая!

— А, спасибо, — расплылась в улыбке брюнетка — они уже подходили к концу аллеи.

«Это же „Патриотическая мелодия“ Глинки, вот зуб даю на выбивание», — вслушавшись в мелодию, определил Виктор — это его впечатлило ещё больше. — «Точно — это же гимн РКДР», — окончательно вспомнил он.

— Ой, мне плохо, спасите! — капризно заявила Анжелика, демонстративно схватившись за сердце, когда они вышли на площадь перед зданием, чуть протолкавшись вперёд сквозь толпу.

Виктор хмыкнул — вся площадь слева от них была забита, если можно так выразиться, стройными черными рядами.

«Марковцы, кто бы мог подумать. Кстати, на вид — молодые, вероятно, что младшие курсы привлекли сюда. В касках — довольно красиво, блестят на солнце», — парень бегло рассмотрел стоящих в красивом, выверенном строю марковских юнкеров и облаченных в плоские, отполированные до блеска каски французского образца. — «Не меньше батальона навскидку».

— Помаши ручкой своим друзьям, — подколол он брюнетку.

— Я если бы знала — вообще бы сюда не пошла! — Анжелика страдальчески вскинула брови. — В афише этого не было, знаете ли.

— Ой, не драматизируй, — засмеялась Арина. — Лучше посмотри, насколько красиво стоят — они всегда считались лучшими среди именных частей по выправке.

Оркестр продолжил играть гимн — Виктор нашёл подобную живую музыку крайне впечатляющей. На краях построения марковцев развевались флаги, ещё дальше за ними, ближе к самой библиотеке, виднелась большая трибуна, явно сделанная на скорую руку, но солидно — там стояла группа людей. За трибуной виднелась статуя, накрытая брезентом, стоящая ровнехонько напротив центрального входа в библиотеку, метрах в пятидесяти от неё. С правой стороны, напротив марковских рядов, играл оркестр — одетые в бело-серые вицмундиры музыканты. Ещё ближе был поставлен большой телевизионный экран.

Когда отыграл гимн, толпа одобрительно захлопала. На трибуне, которая находилась метрах в ста пятидесяти от них, началось шевеление — это было хорошо видно на экране, там шла трансляция происходящего.

— Мать моя женщина, а вот об этом я не знала, — громко и потрясённо вымолвила Арина, когда на трибуну вышла девушка в парадном дроздовском мундире.

Виктор пораженно повернулся к Анжелике, она тоже взглянула на него — в её взгляде было потрясение, потом она перевела взгляд на рыжую:

— А что это твоя сеструха делает на трибуне? Что вообще за дела, Арина?

— Милая, я правда не знаю, — даже побледнела рыжая. — Сама в шоке. Я не знаю ничего, правда не знаю!

Тем временем раздались аплодисменты, а строй марковских юнкеров по команде щелкнул каблуками и взял «на караул», флаги при этом чуть приопустились — всё это смотрелось очень впечатляюще и завораживающе, и Виктор не мог оторвать взгляда.

«Первые три ряда — девочки, потом парни, и потом девочки-парни, смешанные через один», — насчитал он двенадцать рядов.