Гарпунер

Свободные от вахты китобои, закончив работы, сидели на баке, и травила байки. Часть команды отдыхала — ночью предстояло немало работ: сдача китов базе, приемка угля и пресной воды, а после этого, на заре, выход на промысел.

Уже стали видны огни базы, когда я поднялся на мостик. Тщательно выбритый, посвежевший после короткого, но крепкого сна, я чувствовал себя отлично.

— Готов к битве? — спросил меня капитан.

— Всегда готов! — как пионер ответил я — а чего за битва?

— То, что Митька сегодня за гарпунёра был, многим это не понравилось, говорят, что ты мол сам ещё сопляк, а уже учеников набрал и к пушке их допускаешь — хмыкнул капитан — мне тут радиограмма пришла, за подписью Попова, он там намекнул, что нам нужно быть готовым к разбору полётов.

— Разборки, говоришь… — протянул я, ну что же, предупрежден, значит вооружён.

«Алеут» сиял огнями. С его широкой, как взлетное поле, палубы доносились шум голосов, скрип лебедок и паровых пил: разделка китов, добытых «Трудфронтом» и «Авангардом», была в самом разгаре. Зловонный запах постепенно, по мере приближения к базе, накрывал наш китобоец.

Капитан потянул за трос сигнала, «Энтузиаст» рявкнул, и вскоре к нам подошел небольшой катер, под предводительством знакомого боцмана, чтобы забрать на буксир горбачей. К борту базы был причален «Авангард» и над ним черной кисеей висела угольная пыль. Он бункеровался. «Трудфронт» тихо покачивался на волнах неподалёку. Вся флотилия в сборе.

На палубе нас встретил Попов, он видимо специально ждал нас, так как тут же взяв капитана под руку, потащил к капитан-директору, что-то тихо нашёптывая своему бывшему старпому на ухо. Из-за шума, стоявшего на разделочной палубе, я не слышал, о чем они говорили. Вокруг сновали люди, бригады раздельщиков работали ударными темпами, так как китов сегодня было много. Резчики сала с поразительной сноровкой орудовали длинными, загнутыми, похожими на хоккейные клюшки, фленшерными ножами. Крючники таскали куски сала к горловинам. Несколько рабочих беспрерывно смывали шлангами кровь и нечистоты. Работала, покрывая другие голоса, большая лебедка — на палубу по слипу поднимали очередного огромного финвала.

В кают-компании уже было полно народа, видимо ждали только нас и как только мы зашли, старпом «Алеута», недовольно взглянув на нас (хотя мы и не опоздали) предложил начинать.

— Сегодня на повестки дня несколько вопросов! — начал капитан-директор — первый и самый важный, это план товарищи! Мы до сих пор не догнали график! Только «Энтузиаст» идёт с опережением графика, а остальные отстают! В этом месяце, все должны постараться и подтянуть хвосты! Я понимаю, что обстоятельства вынудили нас несколько недель провести вдали от промысла, но сейчас нужно собраться и оправдать доверие партии! В этой связи есть несколько распоряжений! Первое — если китобоец удачно провел поиск, то капитан обязан пригласить в свой район те суда, которые китов не нашли! Не надо жадничать! Пока один часами ходит в пустую, другой, добыв одного кита, упускает целое стадо! Это не дело товарищи! Особо касается вас Рогов! Второе, но не менее важное — охотимся теперь только на крупных китов! Мелочь добывать, только если нет иного выхода! Всем всё ясно? Хорошо. У меня всё. Теперь есть вопросы у старпома.

— Да, есть у меня вопросы к некоторым товарищам, которые ведут себя безответственно — старпом встал и уставился прямо на нас с капитаном — конкретно вопрос к гарпунёру и капитану «Энтузиаста». Почему, в то время, когда каждая минута на счету, когда мы не можем догнать график выполнения плана, вы позволяете себе самодеятельность и вместо гарпунёра ставите на орудие фактически не подготовленного человека? Вы что, думаете, мы тут в бирюльки играем?! Поразвлечься решили? Отдохнуть? Считаю, что действиям вышеназванных товарищей надо дать оценку на партийном и комсомольском собрании плавбазы и сделать выводы!

— Интересно… — замполит плавбазы, который когда-то вручал мне именной компас и поздравлял с наградой, уставился на меня — что можете сказать в своё оправдание товарищи?

Капитан порывался встать, но я дёрнул его за рукав и встал сам. Я знаю своего командира, он человек хороший, но сейчас стал бы оправдываться, а тут надо по-другому…

— Я отвечу, если вы не возражаете. Ну что же, хорошо, что этот вопрос поднялся сейчас. А поднять его стоило очень давно! Давайте разбираться товарищи! А начать я хочу с тог, что сравню, не в обиду другим китобойцам конечно, результативность добычи. Как правильно заметил уважаемый капитан-директор, сейчас «Энтузиаст» не только догнал своих коллег, но и перегнал их по выполнению плана! «Энтузиаст» и дальше берёт на себя обязательства делать всё возможное, чтобы помочь флотилии выйти на заявленные показатели. Причины нашего успеха я считаю очень просты — у нас гарпунёрами работают наши люди, а не норвежцы! Постойте, дайте мне закончить! Наши норвежцы, гарпунёры хорошие, но что им наш план? У них контракт! Именно после того, как с «Энтузиаста» убрали иностранных специалистов, наши показатели и пошли вверх! Они не будут рвать себе жилы, ради наших показателей! Они привередничают, капризничают и показывают свой характер, тогда, когда этого делать не надо! Но самое главное не в этом, они не учат наших людей! Помощники на остальных китобойцах сидят в этой должности годами, а им дают только добивать китов! Они не охотиться! Думайте о будущем, в следующем году с норвежцами не будут продлевать контракт, все об этом знают! И что мы будем делать в следующем году? Учиться стрелять в китов прямо вовремя промысла? Вот вы сейчас говорите о том, что мы поступили безответственно, допустив ученика к стрельбе, а этот ученик, добыл сегодня горбачей, в два раза больше, чем тот же Хауган с «Трудфронта»! Вот что значить, комсомольская сознательность и желание не подвести партию и народ! Я предлагаю следующее: ввести обязательное правило, что бы помощники или капитаны судов и гарпунёры норвежцы стреляли по китам через день! По очереди! Пример «Энтузиаста» показывает, что мы стреляем не хуже, а то и лучше норвежцев! Это даст и стимул норвежским гарпунёрам, показать всё, на что они способны! Как они будут выглядеть, если ученики будут добывать китов больше чем они?! Так мы улучшим показатели добычи, это без сомнений!

Когда я закончил говорить, ещё почти минуту в кают-компании стояла звенящая тишина, а потом все начали говорить практически одновременно. Гвалт стоял такой, что расслышать хоть что то, было проблематично. Но из обрывков услышанных фраз, я понял, что со мной согласны практически все! В конце концов, капитан-директор был вынужден стучать ложкой по графину, чтобы остановить ор. Как только шум прекратился, слово взял Попов.

— Я считаю, что предложение Жохова очень своевременно и разумно! Именно то, что он озвучил сейчас, все мы давно обдумывали, у всех это было на уме. Считаю, что нужно поддержать предложение Жохова! Голосуем товарищи!

Итогом моего выступления и его поддержки Поповым, был лес поднятых рук и удивлённо обиженная морда старпома, который так же был вынужден поднять свою руку. Наша наказание за «самоуправство», обернулось сменой тактики добычи китов всей флотилии. И она принесла свои плоды…

Глава 7

Димка Бивнев погиб как герой, по-другому и не скажешь. Вредный и тяжёлый человек по своему характеру, он не задумываясь разменял свою жизнь, на жизнь двух матросов. И эта смерть стала второй на флотилии за сезон, и второй же на китобойце «Энтузиаст» …

Ничего не предвещало беды, всё шло как обычно. Прошло два месяца после памятного разговора. Флотилия «Алеут» уверенно нагнала отставания по плану и теперь промысел шёл даже с опережением графика. На «Трудфронте» и «Авангарде» добыча наладилась очень быстро. Как только наши норвежские гарпунёры поняли, что филонить больше не получиться и нужно реально показывать класс, чтобы не опозориться, когда их помощники и капитаны судов начали добывать больше китов чем они, то взялись за ум и показали на что способны. Они добывали китов больше, чем их ученики, но для этого им пришлось изрядно попотеть. Дух соревнования не отпускал флотилию, мы состязались во всём и руководство только поощряло и поддерживало эту здоровую конкуренцию.

В день, когда «Энтузиаст» добыл сотого кита (а это случилось через неделю после совещания), капитан-директор издал приказ по флотилии, премировал весь экипаж деньгами, а капитана, меня, Митьку и марсового Ашурова — ещё и охотничьими ружьями.

Три месяца мы находились практически непрерывно в плавании, почти не попадая на плавбазу. С Иркой мы виделись украдкой, в основном во время бункеровок. Она всё понимала, она не делала мне «нервы» и ждала. Всё больше и больше я привязывался к этой необыкновенной (по моим испорченным понятиям) девушке. Да и она была занята постоянно, работа в лазарете, с таким-то графиком работы флотилии, никогда не останавливалась. То раздельщик, потеряв бдительность от усталости, полоснёт себя ножом по ноге, то кому-то из матросов трос передавит и сломает руку, то кто-то упадёт во время шторма с трапа, да и простуженных и заболевших хватало, всё-таки не в тропиках работали. Мы прошли за это время более четырёх тысяч миль. Три неутомимых китобойца шныряли по волнам в поисках сырья для жироварных котлов «Алеута».

Я огрубел, руки мои покрылись мозолями, ходил вразвалку, быстро взбирался по вантам, прыгал в шлюпку с борта корабля. Мышцы мои окрепли, лицо загорело под весенним Камчатским солнцем. Я научился носить тяжелые промысловые сапоги, штормовку, ватник и ушанку, словно век ходил в этой «робе». Я научился различать птиц за милю от стаи по их поведению, определять глубины океана по цвету воды. Я многому научился…

Теперь мы не отстаивались в бухтах, когда океан или море штормило, волнение до пяти балов не вызывало уже тревоги, мы шли на промысел и в такую погоду, и только тайфуны и ураганы, заставляли нас искать укрытия, да и то, в бухтах мы охотились на касаток. Если из какого-то залива нас выжили плавучие льды и дикие ветры, мы шли в следующий или отправлялись в открытое море или океан, непрерывно ведя разведку. Стране срочно требовался китовый жир, мука и мясо, а значит на руках раздельщиков и на разделочной палубе «Алеута» не просыхала кровь.