Гарри Потер и Обряд Защиты Рода
Шрифт:
Гарри нетерпеливо вздохнул, сердце стучало так гулко, что, казалось, его было слышно во всей комнате и за её пределами. Гарри ещё раз глубоко вздохнул и принялся читать появляющиеся на страничке слова.
«Итак, ты влюбился, пригласил девушку на встречу и крепко задумался, где. Только твоя фантазия, Муни! С нашей картой это можно делать даже в кабинете Филча, пока он гоняется за Пивзом, но немного проблематично одновременно следить за перемещениями на карте и непосредественно любить девушку. То ли дело мантия-невидимка Сохатого, но он её никому не дает, увы! А моя мало того, что короткая, так ещё порвалась, но разовые плащи-невидимки мы с удовольствием тебе одолжим!
Поэтому лучше замани свою подружку в комнату по требованию. Пока что это лучшее место. Можно, конечно, залезть в спальню девушек, но это уже экстрим, от ваших стонов могут проснуться другие и позвать на разборки профессора Макгонагал. Она за такие вещи
Гарри жмурился от смущения, впервые в жизни читая описания «настоящих» поцелуев и сопоставляя его со своим скромным опытом. Как это, оказывается, сложно!
«Не разбивай губы о её же зубы, она и так знает, что ты страстный волк. Следи, чтобы она могла дышать, поэтому не пытайся засунуть бедняжке язык в горло (Да, нет, такого не было!), не кусай её губы, это на любительниц (ну, этого точно не было, не хватало напугать до смерти Гермиону), не клюй свою «жертву» (Вроде бы не клевал), не целуйся широко раскрытым ртом, распуская по ней слюни (Ой!) и не болтай во время этого чрезвычайно важного занятия, тем более о всякой ерунде вроде недоученных уроков (О, тогда уже не до уроков!).
Гарри облизнул пересохшие от волнения губы и продолжил чтение: можешь поцеловать её в мочку уха, обязательно в шею (так, хорошо) глаза (как же я не догадался!) и не забывай про губы! В качестве экстремальной ласки можешь слегка подуть ей в ухо, но Сохатый это не любит, очевидно из-за того, что его таким образом несколько раз разбудил Пивз (Знакомо! Вот мерзавец!). Но лучше это самое ушко и шею облизать! А руки тем временем становятся всё более и более любознательными. Ты же не глупый, Муни, главное, не останавливайся! Ты уже тяжело дышишь ей в ухо? Тогда все идет нормально! Только не рычи ей в барабанные перепонки! Да, кстати, молчать вовсе не обязательно, говорить ртом ко рту очень возбуждает (если до этого ты не наелся чесночного супа!), ну и говорить надо явно не о новопринятых законах министерства магии, лучше расскажи девушке, как ты её любишь (а я, балбес, молча, надо попробовать!). Теперь ты приближаешься к горячей зоне – груди.
Гарри, прикрывая руками раскрасневшееся лицо, пробежал глазами о ласках груди. Ну надо же как это оказывается!… «Мы не сомневаемся. Муни, что ты делал всё правильно, и если это действительно так, то сейчас твоя левая рука под её плечом, сам ты немного наклонён вперёд и … Тут Сохатый открывает тебе ещё один важный секрет. У девушки все её тело – сплошная горячая зона, а это значит, что её нужно целовать и ласкать. Да, Муни, и языком тоже. Так что действуй!»
Читая последующие абзацы, Гарри несколько раз порывался смущенно закрыть книгу. Его лицо просто горело от смущения, любопытства и волнения. Вот что имела в виду Гермиона! Это же действительно круто. Сколького он не знал! Похоже, близнецы были правы на счёт своей сороконожки. Ведь справлялся раньше и без этих инструкций. Только теперь до Гарри дошли все тонкости их с Гермионой первой ночи. Бедная девушка! Куда ж он так, болван, торопился! Черт бы побрал этого Снейпа с его незабываемой фразой про действо за 30 секунд! А дальше? Гарри даже голову руками обхватил! Эгоистично получать удовольствие и наивно полагать, что ей также хорошо. Он надеялся теперь, что ей хотя бы не было больно или неприятно. Полная гармония, блин! Как она умудрялась успевать получать удовольствие – это, наверное, чудо или везение! Удивительно нежная и чуткая девушка, а он просто бревно, глупый подросток, балбес неуклюжий, неужели так тяжело было догадаться хотя бы отвечать на её ласки тем же! Наивно полагать, что двухминутное тыканье губами в её груди и, ну, ладно, пусть нежное, но все равно никудышнее ощупывание тела – это и есть Прелюдия! А после!.. Осталось для полного счастья только повернуться на бок и захрапеть, как последняя скотина! А ведь она всегда его приласкивала после того самого! Хорошо, что хватало ума прижимать её к себе, засыпая. И ещё (наверное, это единственное, что её подкупало) – в момент высшего наслаждения из него, кроме стонов, кажется, иногда вылетали связные слова благодарности за то, как ему хорошо. Но все же (Гарри схватился за это воспоминание, как за спасительную нить) часто и Гермиона делала то же самое, и совершенно искренне. Значит, у него не всё потеряно. Только теперь всё будет иначе, он исправится и отблагодарит свою бедную молоденькую жену за то, что разделила с ним все тяготы познания искусства любить друг друга. Разговор с отцом, который, наверняка бы состоялся, не погибни он, всё же произошёл.
Послание его не пропало зря, равно, как и куча галеонов, потраченная на гейлу.Гермиона пришла в комнату уже поздно, уроков стали задавать, просто жить невозможно! И это перед Рождеством-то!
– Гарри, тебя так долго не было в гостиной, пришлось наврать Рону, что Снейп устроил дополнительный урок тебе лично, - озабоченно произнесла девушка, расстегивая мантию. – Ты какой-то сам не свой. Что-то случилось?
Гарри покачал головой.
– Я искупаюсь, устала, да ещё первокурсники устроили такой шум. Рон и Парвати никак не могли их утихомирить. В такой обстановке трудно учить уроки, - Гермиона бросила мантию на кресло и закрыла за собой дверь ванной.
Уроки, какие к черту уроки! Не до них, потом. Что-нибудь придумаю, в крайнем случае, отбуду наказание, - Гарри снял очки, проверил, надежно ли спрятана книжка мародеров, и выжидающе уставился на дверь ванной комнаты.
Гермиона вскоре вышла, кутаясь в своих неизменных котятах, вот и хорошо, а то с той волшебной красивой штучкой много возни, действует только раздевающее заклинание, которое до сих пор плохо получается. Но теперь он обойдется без него!
– Гарри, что все-таки случилось? – насторожилась Гермиона.
– Я, - Гарри придвинул её к себе за плечи. Ну, давай же! Скажи это, не убудет с тебя! – хочу тебя! (Вроде бы мир не рухнул!)
Гермиона удивленно и одновременно смущенно посмотрела на него, но тут же, словно спохватившись, согласно кивнула.
Нет, ну папа всё-таки был искушён для своих 17! Запомнившиеся советы действуют, словно правильно выполненные волшебные заклинания! Только теперь спать очень хочется, приятная вялость во всем теле. Нет, остался последний штрих – с бесконечной нежностью пройтись пальцами по её лбу, щеке, проследить линию губ. Теперь всё, с чистой совестью можно упасть на подушку рядом. Гермиона вдруг разрыдалась и повисла на шее.
– Я люблю тебя! – провсхлипывала она.
Вот так не долго и сойти с ума от счастья и ощущения себя самым крутым парнем в мире. А Рон ещё хотел удивить какими-то дурацкими батончиками!
Глава 39. Страшная проблема Рона
Гарри довольно долго пребывал под впечатлением от Секретной книжечки мародеров. Листая и перечитывая его в своей комнате, он думал о молодом отце, влюбленном в маму (в школе начали встречаться по-взрослому! Вот это да! Но тогда, наверное, не было строгого профессора Снейпа!), нахальном Сириусе, стеснительном и усовещивающем их Ремусе. О Петтигрю Гарри старался не думать. А ещё Гарри думал о том, что Снейп - … просто мерзавец, вот кто он! Гарри был готов поспорить на свою «Молнию», что книжечка была подрошена из мести за взлом блока, чтобы Гарри черт знает что подумал про отца! Ведь книжечка была так явно пропитана мыслями о сексе, что Гарри было страшно представить себе, что нафантазировал Снейп про мародеров. Гарри ожидал в себе новую вспышку ненависти к Снейпу, но её не последовало. Чтобы не хотел сделать профессор, получилось все к лучшему. Гарри перечитывал проделки отца и его друзей. Но самое главное, что Гермиона теперь уж точно не думает про недописанные рефераты и сочинения. Гарри улыбнулся воспоминаниям: их переглядки, поцелуи, объятия среди подушек – ведь ни разу не отказалась, сославшись на головную боль или невыученные уроки! Выкинуть одну из таких картинок поверх блока Снейпу – ведь он так беспокоился о гармонии. Но Гарри тут же вздрогнул. Нет, это личное, пусть довольствуется счастливыми лицами своих учеников!
Не в силах удерживать свои чувства в себе, Гарри о некоторых вещах рассказал Гермионе. Девушка слушала его с огромным интересом и потрясенно смеялась над проделками с Филчем.
– Я даже представить себе не могла, что твой отец и Сириус были такими озорниками! – воскликнула Гермиона, выслушав рассказ о похищенных журналах. – Выходит, ты только внешне похож на отца, Гарри!
Ещё девушка удивилась талантам Джеймса и Сириуса.
– Не знаю, как им удалось наложить такие сложные чары на обычную тетрадь, - потрясенно произнесла Гермиона, когда Гарри описал ей, как действует книжечка.
– Большинство волшебников накладывают на свои личные записи чары сердца – например, дневник покажет свое содержимое только тому, кому захочет хозяин. Опытные взрослые волшебники способны эти чары сломать, но тогда записи могут сгореть. Твой отец и Сириус пошли другим путем – их книжечка словно содержит их частичку. Очень забавно и интересно!
Из приятных размышлений о мародерах Гарри вывело неприятное чужое ощущение. Черт возьми, блок! О нем можно забывать только в своей комнате. У кого-то из сидящих рядом парней болело в таком месте, которое должно было болеть в самую последнюю очередь. Пусть уж лучше ноет шрам на лбу. Кого это так угораздило!? Гарри осмотрелся. Рон! О нет, бедняга Рон!