Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО

— Тебе. В Хогвартсе новая мода: письма переправляют в'oроны. Весьма импозантно.

У Гарри отлегло от сердца.

— От кого, не знаете? — спросил он. — Все, вроде бы, здесь.

Барин вновь улыбнулся.

— Значит, не все. Я пойду… с твоего разрешения.

Гарри опустился на траву и разорвал верхний слой бумаги. Письмо было от Джинни.

Гарри!

Последнее время мы не очень ладили. Не слишком много разговаривали. Только сейчас я поняла, как ты дорог мне.

Пожалуйста, напиши ответ.

И береги себя.

Твоя Джинни. Гарри в задумчивости сложил письмо. »«Твоя» Джинни«, — повторил он. Так ли это? На все его попытки близости она отвечала резким отказом: „Только после свадьбы!“ Вот оно — то, что так бесило Будогорского в соотечественницах Гарри: никогда, ни при каких обстоятельствах не терять головы. Трезвость и холодный расчёт. Может, он не так уж и нужен Джин. Не так „дорог“, как она пишет, если не в состоянии отринуть маменькины запреты. Волшебники и волшебницы стали кучковаться вокруг объявившегося шамана.

— Брак на небесах свершился! — торжественно провозгласил верховный жрец.

— Мы это успели заметить, — хмыкнул Рон.

— Что ты там успел заметить?! — цыкнула на него Гермиона. — Тебе же мало один раз увидеть — нужно ещё сто раз пояснить!

— Ну, это как раз мне объяснять не надо, — парировал Рон, недвусмысленно изобразив акт „любви на небесах“. — Ты видел, Гарри, как у этих болванов перья встопорщились?

— Скабрезник! Прекрати немедленно! — щёки Гермионы пылали.

— Па-жалоста! — Рон отвернулся с деланным равнодушием.

С небес стали спускаться парочки: охотник и его „трофей“. Чуть поодаль стояли одинокий воин, рядом — нахмурившаяся девушка, которую никто не возжелал.

— Сегодня вы — собравшиеся — будете свидетелями нашего великого таинства! — пророкотал жрец. — Мы решили показать нашу силу не для того, чтобы испугать, а для того, чтоб вы знали: кто дружен с нами — так же силён, как мы! Сегодня — великий день!

Негритянский колдун привычно-театральным жестом обратил руки к небу. Гарри невольно поднял глаза вверх. Одна из планет медленно застилала диск Солнца. Стало интенсивно темнеть.

— Ас-сейн! — воззвал шаман.

Тьма накрыла посёлок. Никто не издал вопль ужаса — видимо, племя было подготовлено к затмению. Но вот у Гарри почему-то волосы зашевелились на затылке от кошмарного предчувствия. Ледяной ветер пробежал по ногам. И только ладонь Будогорского, своевременно прикрывшая ему рот, помешала ему заорать во всё горло, когда чья-то холодная рука взяла его за запястье.

— Тише, дурачок, — услыхал он голос Барина. — Что бы сейчас не произошло, сохраняй спокойствие.

Это предупреждение прозвучало вовремя. И всё же удержать крик страха было непросто. Земля под ногами вдруг зашевелилась, и Гарри отпрыгнул в сторону. Деревянный настил во дворе стал ломаться с чудовищным хрустом.

— Ай! — уцепилась за его рукав Гермиона.

— Что за чертовщина! — попятился Рон.

Зловещий сумрак чуть рассеялся — дневное светило выступило из-за заслонившего его чёрного круга, образовав грязно-оранжевый серп света. В этом сумрачном свете обнаружилось, что между коренными жителями и их гостями выстроились в шеренгу… инферналы (!).

— Нет, это не инферналы, Гарри. Это зомби, — „успокоил“ его Будогорский.

И правда, хоть новоявленные выходцы из-под земли и имели бледно-зеленоватый оттенок, но кожные покровы их оставались чистыми, а ткани — целостными. А вот таких глаз, как у них, Гарри не доводилось видеть ещё ни у кого. Это были глаза потенциальных убийц: с остановившимися зрачками, жуткие, безжизненные.

— Повелеваю! — протрубил Шаман своим зычным голосом. — Отныне и навсегда! Служить армии правых сил, с представителями которых вам оказана честь сегодня познакомиться!

„Эта речь обращена к зомби?!“

— Р-разойдись! — гаркнул жрец, и ходячие мертвецы стали разбредаться среди гостей.

Зомби шли будто на ощупь, поводя носом, точно ищейки, вышедшие на охоту. Гарри боковым зрением отметил, что Гермиона зажмурилась, а Рон, которого обычно бросало в краску по любому поводу, стал белее постельного белья тётушки Петуньи. Гарри сжал кулаки и напрягся. Зомби прочёсывали их ряды, не останавливаясь и нигде не задерживаясь — судя по всему, самих их ничего не интересовало.

— Как они разберутся потом: кто „правые силы, а кто — ‚левые‘? — спросила Гермиона Будогорского.

— Разберутся, — туманно ответил тот, не поясняя. — А сейчас, если не ошибаюсь, нас ждёт экзотическое угощенье.

— ЭТИ тоже будут угощаться? Вместе со всеми? — пробурчал Рон, кивая в сторону зомби.

— Не думаю… хотя точно не знаю. Посидим — увидим, — ответил Барин.

Откуда ни возьмись, появились вертела с тушами кабанчиков. Под ними — свежевырытые ямы с горящими угольями. Потянуло шашлычком.

У ребят потекли слюнки.

— Есть как хочется, — заныл Рон.

— Тебя не останавливает даже то, что это барбекю приготовлено на костях, в прямом смысле! Обжора! — воскликнула Гермиона с видом оскорбленной добродетели.

— Ой, а сама-то! Слепой — и тот заметит — как ты слюни распустила. Подбери, а то поскользнешься! — заржал Рон.

— Давайте не будем задирать друг друга. Лучше присядем, и я расскажу подробнее, кто такие зомби, — купировал назревающий скандал Будогорский.

— ‚Присядем‘ на могильник? — заносчиво спросила Гермиона, скрестив на груди руки.

— Тебе следует вспомнить недавние наши уроки по материализации нематериального и организовать нам туристический набор из четырёх скамеечек и столика. Только и всего, — Ростислав Апполинарьевич, как всегда, являл собой мягкость и деликатность.

После того, как все расселись, Будогорский рассказал им, что зомби — особая категория людей, способных на феноменальные вещи (с точки зрения магии). В обычной жизни потенциальные зомби своим даром не пользовались — лишь после того, как впали в летаргический сон.