Гарри Поттер и двойной капкан

— Никуда я не пойду! — заорал Гарри. — Оставьте меня в покое! Не трогайте меня!

Гарри выбежал их кухни и взлетел на третий этаж, закрыв дверь со всей силы. Он рухнул на кровать, лицом уткнувшись в подушку, и дал волю эмоциям. Он не слышал, как в комнату вошел Римус и сел на край постели.

— Что случилось, Гарри? — мягко спросил он.

— Я больше не могу, Римус, — захлебывался Гарри. — Не могу, у меня нет сил. Ни физических, ни душевных. Я ничего не понимаю. Я не сплю уже несколько дней.

— Не спишь? — спросил Римус. — Почему?

— Волдеморт обещал, что не даст мне спать — выполняет свою угрозу, — ответил Гарри. — Я не выдерживаю такого напряжения, Римус. Я не могу больше.

— Молли сказала, что ты поссорился…

— Со всеми, — перехватил Гарри. — Снэйп сегодня выпер меня с обоих своих уроков.

— Чем он мотивировал?

— Тем, что я бесполезен и ничего не могу делать, — ответил Гарри. — Я пытался поговорить с ним ментально, но он выставил такой блок, что я просто натыкался на глухие стены. За что он так?

— Я не знаю, Гарри, — сказал Римус. — Ты должен поговорить с ним или с Дамблдором.

— Снэйп, не будет со мной говорить, — сказал Гарри. — А с директором бесполезно говорить — он начнет мне читать мораль, но это не поможет. Да что же происходит? Эта проклятая рука никак не хочет заживать!

— Неужели нет никаких улучшений, Гарри? — обеспокоено спросил Римус.

— Могу только немного двигать ею до локтя, а дальше нет, — ответил Гарри. — Если Волдеморт меня выкрадет или еще что-то в таком роде, а даже и палочки против него не подниму! Снэйп говорил мне еще до нового года, что рядом со мной шпион Волдеморта, я поссорился со всеми друзьями, чтобы хоть как-то себя оградить.

— Ты кого-то подозреваешь в измене, Гарри? — спросил Римус.

— Всех, Римус, — ответил Гарри, садясь. — Я уже никому не могу верить. Я не хочу думать, что это кто-то из моих близких друзей, Рон, например.

— Рон? — изумился Римус. — Гарри, да такого не может быть! Уизли же все…

— Особенно Перси, — перехватил Гарри.

— Гарри, не надо так, — покачал головой Римус. — Перси погиб, защищая…

— Да я знаю! — воскликнул Гарри. — Но перед этим он целый год ходил петухом, выставляя свою семью идиотами. Он был на стороне Фаджа, а значит на стороне Волдеморта!

— Гарри, тише, — взмолился Римус. — Молли не должна такого слышать. Она убита горем, вообще перестала улыбаться. Артур с нее глаз не спускает, боится, что она на себя руки наложит…

— Я уже тоже готов на себя руки наложить, — протянул Гарри.

— Прекрати! — крикнул Римус, напугав Гарри. — Что ты раскис? Где твоя сила и уверенность, Гарри? Я перестал тебя узнавать! Ты не похож на того Гарри, которого я учил!

— Тот Гарри умер прошлым летом, — сказал Гарри.

— Ты просто поддаешься эмоциям, так нельзя! — продолжал кричать Римус, нервно ходя по комнате. — Ты живешь!

— Нет, не живу, — отрицал Гарри.

— Нет, живешь! — заорал Римус. — Сириус погиб, а не ты! И накручивая себя переживаниями о нем, ты просто показываешь всем, что ты слаб! Всю эту слабость видит и чувствует Волдеморт, ты вручаешь ему оружие против себя!

— Не ори на меня! — взорвался Гарри, вскакивая на ноги. — Что ты орешь на меня! Ты мне не отец, чтобы так со мной говорить! Я не спрашивал тебя, не просил о помощи, Римус!

Гарри явно перебрал этими словами, потому что Римус побелел и передумал говорить.

— Я тебе не отец, я тебе не крестный, я тебе никто, Гарри, ты прав, — тихо сказал Римус голосом, полным обиды. — Но если ты не хочешь слушать даже тех людей, которые тебе желают добра и любят тебя, как ты тогда будешь жить дальше?

— А я не хочу жить дальше…

— Ты слабак, Гарри, — жестко сказал Римус, выражение его лица сейчас так напоминало Снэйпа, что Гарри даже передернуло. — Ты просто слабак. Ты сломался после первого потрясения — ты совсем не похож на Джеймса.

— После первого потрясения? — крикнул Гарри, подходя к Римусу. — Да моя жизнь только и состоит, что из потерь и потрясений! Я только и делаю почти семнадцать лет, что пытаюсь все это пережить, но у меня уже нет сил! Что было хорошего в моей жизни, сразу у меня отбирали! Родителей убили, я помню лишь последние секунды их жизни — спасибо Дементорам! Я прожил одиннадцать лет с родственниками, которые меня ненавидели, били меня, унижали, морили голодом, но даже после этого я не обозлился на весь мир! Я надеялся, что, придя в Хогвартс, я найду друзей и буду счастлив! Где уж там! Каждый год Волдеморт пытается меня убить, каждый год мне приходится выпутываться из его сетей и играть роль героя, чтобы спасти друзей, которые все время пытаются мне помочь! Теперь я боюсь и за них тоже, потому что Волдеморт может их выкрасть, чтобы добраться до меня! А еще мне сообщают, что рядом со мной — предатель. Я вынужден оттолкнуть от себя всех, кто мне дорог, чтобы не подвергать ни их, ни себя смертельной опасности! Я обрел крестного, но, не прошло и двух лет, как его убили! Я боюсь за всех, с кем рядом живу, Римус, я боюсь за тебя, за Уизли, за Гермиону, за Дамблдора, за Снэйпа, за всех! Потому что вы все можете умереть, потому что я приношу только смерть вам, находясь рядом.

— Это не так, Гарри…

— Это так! Я предложил Седрику взять этот проклятый Кубок вместе, — кричал Гарри навзрыд, — если бы я не играл в благородство с ним, он бы остался жить! Если бы не пошел спасать Сириуса, он бы тоже остался жить! Столько людей рискует ради того, чтобы я жил и чему-то учился, но в этом году я ничему не научился — я почти весь год пролежал в больничной койке из-за этой подлой скотины Малфоя. Как я жалею, что не убил его!

— Гарри, перестань, успокойся, — Римус пытался остановить Гарри, потому что парень уже обезумел.

— У меня уже нет сил на все это! — орал Гарри. — Я хочу жить один, я не хочу, чтобы из-за меня погибали другие люди! Я не могу жить с таким грузом на сердце! Это выше моих сил! В каждой смерти я виню себя! Перси погиб из-за меня, потому что я наорал на Дамблдора и обвинил Перси в предательстве! Он чувствовал свою вину передо мной, поэтому погиб! Я не могу смотреть в глаза его матери! Не могу ей сказать, что я подозреваю ее младшего сына в измене! Как ты мне прикажешь жить со всем этим? При первой же встрече с Волдемортом, он меня убьет, потому что я не хочу больше с ним бороться, я устал.

— Гарри, не смей так говорить! — крикнул Римус. — Возьми себя в руки!

— Я не могу! — сорвал голос Гарри. — У меня нет сил! Я не могу жить в этом доме, здесь мне все причиняет боль! Тут все принадлежало Сириусу.

— Гарри мне тоже тяжело, ты страдаешь не один, — сказал Римус. — Погибают мои друзья. Сириус погиб на моих глазах — думаешь, я легко пережил это? Посмотри на мою жизнь — что в ней было хорошего? Что? Я относительно был счастлив в школе. Но потом… — я не могу найти работу, у меня нет семьи, и никогда не будет! Мне тридцать шесть лет, а я никогда не был с женщиной, Гарри! Думаешь, я хочу жить? Для чего мне жить? Найди мне хоть одну причину? У тебя есть цель — победить Волдеморта. Это не только твоя цель — ты должен это сделать, так как ты — единственный, кому это под силу. И я живу только ради того, чтобы хоть как-то тебе помочь, Гарри. Если я могу внести малую лепту, прочитав тебе мораль, как ты сказал — мне есть для чего жить. Ты просто слишком молод, чтобы понимать ценности жизни в ее самых, казалось, незначительных мелочах. Когда ты поймешь, что жизнь и счастье — мимолетны — ты найдешь в себе силы ценить то, что у тебя есть в данный момент.

Гарри подошел к Римусу и прижался к нему, как к отцу.

— Прости меня, Римус, — тихо сказал Гарри. — Прости.

— Я знаю, как ты устал, Гарри, — сказал Люпин. — Мы все знаем, какая ноша на твоих плечах, именно поэтому тебе помогает столько людей. Тебе не справиться одному. А теперь главное — тебе нельзя тут оставаться, Гарри, тем более, что ты еще болен. Ты обязан вернуться в Хогвартс. Дамблдор, наверное, уже всю школу перерыл в поисках тебя.

— Мне надо вылечить плечо, иначе незачем возвращаться туда, — ответил Гарри.