Гарри Поттер и Кольцо Согласия

— Да нет, же, он просто играл роль, — вступилась за бывшего учителя Гермиона.

— Если спасал, то что он делал в том доме? — подала голос Габриэль.

Ей никто не ответил. Гермиона подошла в своем рассказе к щекотливому месту. Ей неудобно было рассказывать миссис Уизли о том, как она целовалась с ее сыном. Судорожно пытаясь придумать, как бы полегче изложить этот эпизод, она замолчала.

— Не верю я ему, — сказал в наступившей тишине Рон. — Хитрый, как лис. Невозможно понять, как ему это удалось. Сказал Сами-Знаете-Кому, что приглашение ложное, а нам — что оно правдивое. Ну и кто ему должен верить? А потом, когда мы целовались, кинулся защищать жизнь своего… господина.

— Целовались? — восторженно воскликнула Габриэль.

Этот вопрос явно хотела задать миссис Уизли, но боялась, что дрожащий голос ее выдаст. Поэтому она кинула на девочку благодарный взгляд.

— Ну да, защищались, — не заметив бушующих вокруг страстей, пояснил Рон. — Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван ведь больше всего на свете боится любви, это всем известно! Так что против него есть только одно средство: люби себе любого, кто рядом окажется.

Гермиона внезапно покраснела и откинулась на стуле подальше от стола. Гарри увидел, как губы ее сжались, а на глазах выступили слезы.

— Ты не прав, Рон, — сказал он серьезно. — Кого попало нельзя полюбить. Волдеморт хорошо чувствует любую ложь. Если бы ты соврал в тот момент, он бы сразу это понял.

Настала очередь Рона покраснеть. Гермиона заметно приободрилась. Миссис Уизли растерянно переводила взгляд с сына на сидящую рядом с ним девушку.

— О! Если п’г авда, что он боится любовь, то я бы могла сп’г авиться с ним легко! — громко сказала Флер и посмотрела на двух волшебников, сидевших рядом с ней.

Гарри их видел мельком на свадьбе, но кто они такие — не знал. На протяжении всего обеда они сидели молча, внимательно вслушиваясь в то, что говорят подростки. Впрочем, они то и дело отвлекались на Флер, бросая на нее восхищенные взгляды.

— Интересно, каким образом? — фыркнула Джинни.

— О! Я бы задушиль его в своя объятия! — пылко ответила француженка. По лицам двух ее соседей было видно, что они безоговорочно верят в это. — Инте’гесно, почему мне ’ганьше никто не сказал такое? Мы бы могли уже жить спокойно, если бы я знала об этом там, в Но’ге.

Гарри вспомнил, как в саду Норы она яростно кидалась заклятиями в Волдеморта, пока тот не уложил ее… И тут в памяти возникла диадема, которую они нашли в Выручай-Комнате. Интересно, где она сейчас? Осталась в гостиной Гриффиндора? Он взглянул на Гермиону, но та, не поднимая глаз, сосредоточенно резала яблоко в своей тарелке.

— И что там случилось, с вашим поцелуем, — нарушил возникшую паузу Люпин.

— Снейп… Не дал Сами-Знаете-Кому напасть на нас, — выдавил из себя Рон. — Сказал: «Вспомни Годрикову Лощину»!

— Так он хороший или плохой этот Снейп? — поинтересовалась Гарбриэль.

— Если бы мы знали, — задумчиво проговорил Люпин, оглядывая всех сидящих за столом.

* * *

Остаток вечера оказался не столь радостным и спокойным, как бы хотелось. Отдохнуть друзьям не дали. За обедом, на кураже, изголодавшиеся подростки охотно рассказывали о своих приключениях. Но потом те два незнакомца, которые сидели с ними за столом и оказавшиеся аврорами (и членами Ордена Феникса) попросили Рона и Гермиону пройти с ними — в разные комнаты. Гарри, которого увел в свою комнату Люпин, подозревал, что теперь о событиях этих двух дней им придется рассказывать и рассказывать... Так оно и вышло.

— Я понял, Гарри, что у тебя с Волдемортом произошло что-то экстраординарное, о чем бы ты не хотел говорить при всех, — сказал Люпин, когда они пришли в его комнату. — Если чувствуешь в себе силы, можешь попробовать рассказать мне…

Гарри не знал, хочет ли он кому-нибудь рассказать о том, что случилось в комнате Волдеморта. С одной стороны, информация была очень личной и касалась только его одного. С другой, возможно, какая-то информация может оказаться полезной Ордену. Тот факт, что два члена Ордена, слушавшие их рассказ, оказались аврорами, оставило неприятный осадок. Гарри даже сам себе не мог объяснить, почему у него возникло это неприятие авроров — ведь совсем недавно он сам хотел стать им…

Однако кое о чем он даже рад был поговорить с Люпиным. Вернее, даже рад, что ему представиласьвозможность поговорить именно с ним. Но начать разговор было очень сложно…

— Профессор Люпин, — обратился, наконец, Гарри.

Люпин поморщился, он уже просил парня называть его по имени, но перебивать все же не стал, ожидая продолжения, которое явно затягивалась. Выдержав долгую паузу, Гарри все же задал вопрос, который так тревожил его:

— Профессор Люпин, вы знали, что Питер Петтигрю любил мою маму?

Ремус Люпин явно не ожидал этого вопроса. Он побледнел и откинулся на спинку кресла, на мгновенье прикрыв глаза.

— Да, Гарри, мы знали об этом, — наконец ответил он, решив, что лгать юноше он не имеет права. — Знали и даже шутили над этим… А тебе об этом сказал… Волдеморт?

— Нет. То есть да… Волдеморт убил его. При мне…

— Убил? Питера? Когда?

— Сегодня. Я не видел, как это случилось…

Гарри, который до этого пристально смотрел на Люпина, опустил глаза и уткнулся взглядом в свои колени. Потом медленно, словно выдавливая из себя каждое слово, описал, что произошло после того, как Волдеморт рассказал ему о маме и вызвал Хвоста к себе в кабинет.

Люпин слушал очень внимательно, не вмешиваясь, не задавая вопросов, не подгоняя мальчика, когда тот надолго замолкал…

— Питер был в Годриковой Лощине в ту ночь? — не выдержал он, наконец.

— Да. Я так понял. Только не знаю, был ли он в доме когда… когда Волдеморт убил мою маму… Кто такой Карадок Дирборн?

— Карадок? О, это был очень хороший человек. Мы бы, наверное, стали хорошими друзьями, если бы… Он исчез… исчез вскоре после гибели Джеймса и Лили. Над его домом Пожиратели зажгли Черную метку примерно через неделю после… после той ночи. Но тела его мы так и не нашли. Дом был цел, в нем ничего не было нарушено…. Больше мы его не видели, исчез…

— Его убил Питер Петтигрю, — сказал Гарри и посмотрел на Люпина.

— Питер?

— Да. Волдеморт сказал, что Карадок был в доме, когда он пришел. И что он его обездвижил.… Не хотел терять силы.… А потом… потом, когда он… оставил мне этот шрам, в комнату вошел Питер, увидел тело Волдеморта…

Гарри почувствовал, что комок в горле уже мешает не то что рассказывать, но даже дышать. Он замолчал, сглатывая слюну. Люпин открыл банку сливочного пива и протянул Гарри, который с благодарностью отхлебнул холодный напиток. Ему стало легче. Потом он закрыл глаза, немного посидел, подумал. И понял, что нужно рассказать Люпину все с самого начала.

— Профессор Люпин, Волдеморт сказал, что мой папа ходил в разведку в ту ночь. И что… что он убил его в своем замке, а не в Годриковой Лощине.

Увидев искреннее изумление на лице Люпина, Гарри успокоился, поняв, что тот об этом не знал. Хоть в этом не обманывал…. Дальше рассказывать стало легче…

Гораздо сложнее оказалось позже беседовать с Дожем, который приехал уже после того, как все в Юле поужинали. Выглядел он устало, вокруг рта резко обозначились глубокие морщины. Гарри впервые видел его таким печальным.