Гарри Поттер и Кубок Огня(Potter's Army)
Шрифт:
Русалы внезапно завизжали. Те, что держали Гарри, ослабили захват, глядя ему за спину. Гарри повернулся и увидел, как что-то чудовищное мчится сквозь воду к ним навстречу; человеческое тело в плавках с головой акулы… Это был Крам. Он, похоже, Преобразовался, но неудачно.
Человек-акула поплыл прямо к Гермионе и принялся рвать и кусать связывающие её веревки; беда была в том, что новые зубы Крама были расположены очень неудобно для того, чтобы перекусить что-нибудь меньше дельфина, и Гарри был почти уверен, что, если Крам не будет осторожен, он разорвёт Гермиону пополам. Рванувшись вперед, Гарри с силой ударил Крама по плечу и подал ему зазубренный камень. Крам схватил его
— Что теперь? — отчаянно подумал Гарри. Если бы он мог быть уверенным, что Флёр появится… Но её всё не было. Ничего нельзя было сделать, кроме…
Он схватил камень, который бросил Крам, но русалы теперь окружили Рона и маленькую девочку, качая головами. Гарри выхватил волшебную палочку.
— Прочь с дороги!
Только пузыри вылетели из его рта, но было очевидно, что русалы поняли его, потому что они внезапно прекратили смеяться. Их желтоватые глаза уставились на палочку Гарри, и похоже они испугались. Их было намного больше, но Гарри мог, по выражению их лиц, сказать, что они видели на своём веку не больше волшебства, чем гигантский спрут.
— Считаю до трёх! — прокричал Гарри; струя пузырей вылетела у него изо рта, но он поднял вверх три пальца, чтобы удостовериться, что они поняли. — Один… — (он загнул палец) — два… — (он загнул второй)…
Они расступились. Гарри бросился вперёд и начал рубить верёвки, привязывавшие маленькую девочку к статуе, и, наконец, освободил её. Он обхватил девочку вокруг талии, схватил Рона за воротник и оттолкнулся от дна.
Подъём тянулся невыразимо долго. Гарри больше не мог грести руками; он неистово работал ластами, но Рон и сестрёнка Флёр тянули его вниз, как мешки с картошкой… Он всё время смотрел вверх, хотя знал, что он, должно быть, всё ещё очень глубоко, потому что вода над ним была такая тёмная…
Русалы поднимались вместе с ним. Он видел, как они непринуждённо сновали вокруг него, наблюдая, как он сражается с водой… Утащат ли они его вниз, как только кончится время? Может быть, они едят людей? Ноги Гарри сводила судорога от усилий; его плечи ужасно болели под весом Рона и девочки…
Дышать стало ужасно тяжело. Он снова почувствовал боль по бокам шеи… он чувствовал воду у себя во рту… и всё же темнота определённо отступала… он уже видел дневной свет над головой…
Он изо всех сил оттолкнулся ластами и обнаружил, что они снова превратились в ноги… вода через рот попала в лёгкие… он ощутил головокружение, но знал, что свет и воздух всего в десяти футах над ним… он должен добраться туда… он должен…
Гарри грёб ногами так сильно и быстро, что мускулы протестовали; его мозг будто был насыщен водой, он не мог дышать, он нуждался в кислороде, он должен был двигаться, он не мог остановиться…
А затем он почувствовал, что его голова пробила поверхность озера; замечательный, холодный, чистый воздух ужалил его мокрое лицо; он заглотнул его, чувствуя, будто никогда раньше не дышал так, как нужно, и, задыхаясь, вытащил на поверхность Рона и девочку. Повсюду вокруг него из воды высовывались дикие, зеленоволосые головы, но они улыбались ему.
Толпа на трибунах ужасно шумела; свистя и крича, они все, видимо, повскакали на ноги; Гарри показалось, что они думали, будто Рон и девочка мертвы, но слава богу… оба открыли глаза; девочка растерялась, но Рон просто выплюнул большую струю воды, моргнул на яркий свет, повернулся к Гарри и сказал: — Ну и мокро же здесь, правда? — тут он заметил сестру Флёр. — Ты что, сдурел? А она-то тебе зачем?
— Флёр
не появилась, а я не мог оставить её там, — пропыхтел Гарри.— Гарри, балбес, — сказал Рон, — ты что, принял песню всерьёз? Дамблдор не позволил бы никому из нас утонуть!
— Но в песне говорилось…
— Это для того, чтобы ты наверняка вернулся в срок! — пояснил Рон. — Я надеюсь, ты не тратил время зря там, внизу, изображая героя!
Гарри вдруг почувствовал себя идиотом и рассердился. Конечно, для Рона всё было нормально; он-то спал, он не чувствовал, насколько жутко было внизу в озере, в окружении вооружённых копьями русалов, которые выглядели вполне способными на убийство.
— Давай, — коротко сказал Гарри, — помоги мне, я не уверен, что она умеет плавать.
Они потянули сестру Флёр к берегу, откуда смотрели судьи; двадцать русалов сопровождали их вроде почётного караула, распевая свои ужасные визгливые песни.
Гарри увидел, что мадам Помфри хлопочет вокруг Гермионы, Крама, Седрика и Чо. Все они были завернуты в толстые одеяла.
Дамблдор и Людо Бэгмэн стояли, улыбаясь Гарри и Рону с берега, пока те подплывали ближе, но Перси, который был очень бледен и почему-то выглядел гораздо моложе, чем обычно, кинулся в воду, чтобы встретить их. Тем временем мадам Максим пыталась удержать Флёр Делакур, которая билась в истерике, кусалась и царапалась, пытаясь снова броситься в воду.
— Габрриэль! Габрриэль! Она жива? Она не рранена?
— С ней всё хорошо! — хотел крикнуть Гарри, но он так устал, что едва мог говорить, не то что кричать.
Перси обхватил Рона и тащил его на берег (— Отвали, Перси, я в норме!); Дамблдор и Бэгмэн поднимали Гарри; Флёр вырвалась от мадам Максим и обнимала сестру.
— Это были Гриндилоу… они нападать на меня… о Габрриэль, я думала… я думала…
— Идите сюда, вы все, — сказала мадам Помфри. Она схватила Гарри и потащила его к Гермионе и остальным, закутала его в одеяло так туго, что он почувствовал себя в смирительной рубашке, и влила ему в горло порцию очень горячей настойки. Пар повалил у него из ушей.
— Отлично, Гарри! — крикнула Гермиона. — Молодец, ты сам во всём разобрался!
— Ну… — начал было Гарри. Он рассказал бы ей о Добби, но тут заметил, что Каркаров наблюдает за ним. Он был единственным судьёй, который не поднялся из-за стола; единственным судьёй, не выказавшим удовольствия и облегчения, что Гарри, Рон и сестра Флёр вернулись.
— Конечно, — сказал Гарри, слегка повышая голос так, чтобы Каркаров услышал.
— У тебя вотяной жук в волосах, Эрм-он-нини, — сказал Крам. Гарри показалось, что Крам пытался снова привлечь её внимание к себе; возможно, чтобы напомнить ей, что он только что спас её из озера, но Гермиона нетерпеливо стряхнула жука и сказала: — Однако ты сильно опоздал, Гарри… Что, так трудно было найти нас?
— Нет… Нашёл я вас легко…
Гарри почувствовал себя ещё глупее. Теперь, когда он вышел из воды, было совершенно ясно, что меры предосторожности, принятые Дамблдором, не допустили бы смерти заложника только потому, что его освободитель не явился. Почему он просто не забрал Рона и отправился восвояси? Он вернулся бы первым… Седрик и Крам не тратили время впустую, заботясь о ком-то ещё; они не приняли всерьёз русалочью песню…
Дамблдор сидел на корточках у края воды, беседуя с особенно дикой и свирепой на вид русалкой, которая, видимо, была предводительницей. Он издавал те же самые визгливые звуки, что и русалы; было ясно, что Дамблдор умеет говорить на их языке. Наконец он выпрямился, повернулся к другим судьям и сказал: — Думаю, нам нужно посоветоваться, прежде чем мы выставим оценки.