Гарри Поттер и Кубок Огня(Potter's Army)

Рон громко и показно закашлялся, издавая при этом звук, подозрительно напоминающий слово "Локхарт".

Появление плаката у подножия лестницы произвело неизгладимый эффект на обитателей замка. Всю последующую неделю весь Хогвартс говорил только об одном — Турнире Трёх Волшебников. По замку ходили слухи, которые передавались от одного ученика к другому, словно зараза: кто будет пытаться стать чемпионом Хогвартса, как будет проходить турнир, чем отличаются ученики Бобатона и Дурмштранга от них самих.

Между тем, замок подвергли генеральной уборке. Несколько засаленных портретов почистили к величайшему неудовольствию изображений, которые, съёжившись, сидели в своих рамках, угрюмо бормотали себе под нос и морщились, потирая свои розовые, свежевымытые щёки. Доспехи вдруг ярко заблестели и перестали издавать громкий скрип при движении, а смотритель Аргус Филч приходил в такую ярость, когда кто-нибудь из учеников забывал при входе вытереть ноги, что довёл до истерики двух напуганных первогодок.

Остальные работники школы тоже находились в крайне нервном напряжении.

— Лонгботтом, будьте любзены, не говорите при делегации из Дурмштранга, что ты не в состоянии сотворить даже самое элементарное Замещающее заклинание! — раздражённо сказала профессор МакГонагалл во время одного, особенно трудного урока, когда Невилл нечаянно пересадил свои собственные уши на кактус.

Когда утром тридцатого октября они спустились вниз на завтрак, перед их глазами предстал разукрашенный за ночь Большой зал. Со стен свисали четыре огромных шёлковых знамени с изображениями каждого из четырёх Домов Хогвартса: красное — с золотым львом Гриффиндора, голубое — с бронзовым орлом Рэйвенкло, жёлтое — с чёрным барсуком Хаффлпаффа и зелёное — с серебряным змеем Слизерина. На стене позади стола преподавателей висело самое большое знамя, на котором был изображён герб Хогвартса: лев, орёл, барсук и змей вместе вокруг большой буквы Х.

Гарри, Рон и Гермиона уселись рядом с Джорджем и Фредом за стол Гриффиндора. Эти двое опять сидели в стороне от других, что само по себе являлось довольно необычным зрелищем, и тихо переговаривались. Рон первым уселся рядом с ними.

— Вот гадство! — угрюмо говорил Фреду Джордж. — Но если он не хочет с нами разговаривать, мы пошлём ему письмо. Или, ещё лучше, мы просто дадим письмо ему в руки. Он не сможет вот так всё время нас избегать!

— Кто вас избегает? — поинтересовался Рон, устраиваясь рядом с ними.

— Хотелось бы, что бы ты… — раздражённо ответил Фред.

— Что за гадство? — спросил Рон у Джорджа.

— Гадство — иметь брата, который постоянно суёт нос не в своё дело! — отрезал Джордж.

— А вы уже что-нибудь придумали по поводу Турнира Трёх Волшебников? — спросил Гарри. — Всё ещё собираетесь попытаться в нём участвовать?

— Я спросил МакГонагалл, как будут выбирать чемпионов, но она нам не сказала, — горько пожаловался Джордж, — она посоветовала мне заткнуться и сосредоточиться на преобразовании енота.

— Интересно, а что за испытания будут? — задумчиво сказал Рон. — Знаешь, Гарри, я уверен, что мы сможем их пройти. Мы уже проходили опасные испытания…

— Да, но не перед коллегией судей, — ответил Фред, — МакГонагалл сказала, что чемпионам присуждают определённое количество очков в зависимости от того, насколько хорошо они справились с заданием.

— А кто будет судить? — спросил Гарри.

— Директора принимающих участие школ всегда в списке судей, — вмешалась Гермиона, и все с удивлением взглянули на неё, — потому что во время турнира 1792 года всех троих защитников ранил, начавший громить всё вокруг себя, василиск, которого они должны были поймать.

Она заметила всеобщее внимание к своей особе и, как обычно, всем своим видом демонстрируя раздражение по поводу того, что, кроме неё, никто не позаботился заглянуть в книги, произнесла: — Об этом написано в книге "Хогвартс: История". Но, конечно, не всё, о чём написано в этой книге, нужно принимать за чистую монету. Точнее бы было назвать эту книгу «Подправленная история Хогвартса», или «Крайне односторонняя и выборочная история Хогвартса, которая замалчивает наиболее неприятные аспекты школы».

— О чём ты? — спросил Рон, но Гарри уже понял, что за этим последует.

— Домовые! — сверкая глазами, вскричала Гермиона, как и предполагал Гарри. — Ни разу, ни на одной из тысячи страниц в книге "Хогвартс: История" не упоминается о том, что мы все коллективно участвуем в угнетении сотен рабов!

Гарри покачал головой и занялся яичницей. Отсутствие энтузиазма со стороны Рона и его собственной, ни на каплю не уменьшили решимости Гермионы добиться справедливости для домашних эльфов.

Правда, оба они заплатили по два сикля за значки З.А.Д., но сделали это только для того, чтобы умиротворить её. Но было похоже, что они зря потратили свои сикли — Гермиона разошлась ещё пуще. Она постоянно приставала к ним, сначала, чтобы они носили свои значки, а потом, чтобы убеждали других их носить. Кроме того, она завела привычку каждый вечер обходить гостиную Гриффиндора, гремя своей жестянкой со взносами и, загнав в угол очередную жертву, трясти ею под самым носом несчастной.

— Ты, я надеюсь, понимаешь, что твою постель застилают, зажигают огонь в каминах, убирают классные комнаты и готовят тебе еду волшебные создания, которым за это ничего не платят, которые находятся в рабстве!? — с яростью повторяла она.

Некоторые, вроде Невилла, заплатили Гермионе только для того, чтобы отделаться от неё. Нашлось несколько человек, которых затронули речи Гермионы, но и они не хотели принять более активного участия в агитационной работе. А большинство просто насмехалось над её стараниями.

Теперь же Рон закатил глаза, устремив их в потолок, освещённый ярким, осенним солнцем, Фред вдруг страшно заинтересовался своим беконом (близнецы наотрез отказались купить значки З.А.Д.), но Джордж склонился к Гермионе.

— Послушай, Гермиона, ты когда-нибудь спускалась вниз в кухню?

— Естественно, никогда! — отрезала Гермиона. — Насколько я знаю, ученикам не разрешается…

— Ну, а мы спускались, — перебил её Джордж, указывая на Фреда, — тысячу раз, чтоб стибрить еду. И мы знакомы с ними. Они довольны своей жизнью! Они считают, что их работа — лучше всех работ на свете…

— И только потому, что они не получили образования и им прочистили мозги! — с жаром начала Гермиона, но ей не удалось закончить начатую мысль, так как у них над головами раздался шум крыльев, оповещающий прибытие совиной почты. Гарри взглянул вверх и увидел Хедвигу, парящую у него над головой. Гермиона тут же замолчала и уставилась на Хедвигу, которая спустилась вниз, примостилась на плече у Гарри, сложила крылья и устало протянула ему лапку.