Гарри Поттер и новая семья. Первый курс

— Ну, я тут читаю кое-что... — он показал на лежащую на столе книгу. — Там все про это есть, как их кормить, как ухаживать... Все в порядке будет, я ж с живностью завсегда поладить могу! А дракона я всегда мечтал иметь, с самого детства еще, как про них впервые узнал...

— А твой дом тоже всегда хотел завести дракона? — спросила Элин. — Или ты забыл, что живешь в деревянной хижине?

— И что будет потом, когда он вырастет? — поддержал ее Гарри. — Ты же не сможешь долго скрывать гигантского дракона.

— Да что-нибудь придумаю, — отмахнулся Хагрид.

— Думаешь пристроить его к охране философского камня? — спросила Элин.

— Что? Да нет, что ты, там дракон-то не нужен... — Хагрид смутился. Было видно, что предположение девочки попало в точку. — Ну, может быть, да. Хотя это плохо, растущий-то организм в подземелье запихивать... Да там и без дракона много всего, уж профессоры постарались...

— А что именно? — Элин постаралась использовать самый невинный свой тон, но Хагрида это не обмануло.

— Не надо вам про то знать, — решительно ответил он, — вы и так уже про многое догадались. Да я и сам не знаю толком, что там есть, это же в секрете держится.

— Хотя бы расскажи, кто именно эти ловушки делал, — попросила Элин. — Мы просто хотим знать, кому Дамблдор доверяет так же, как и тебе.

— Ну, про это, полагаю, можно... — Хагрид задумался. — Значит, профессор Спраут — раз, профессор Флитвик — два, профессор Макгонагалл — три... Еще Квиррелл, конечно, уж кому, как не ему про всякие там хитрости знать, верно? И еще Снейп, он в этом тоже неплохо разбирается. Ну и сам Дамблдор, конечно.

— Снейп!? Но ведь именно от него камень и охраняют! — воскликнула Гермиона. — Это он пытается его украсть!

— Да что ты такое говоришь? — удивился Хагрид. — Он мне, по правде говоря, тоже не нравится... Да и вообще, слизеринцы сплошь пожиратели смерти да темные маги. Но Дамблдор много раз говорил, что Снейпу доверяет. Уж не знаю, почему так, да ему виднее. А я верю Дамблдору, вот. И хватит об этом! Вам вообще не стоит о камне думать, ребята. И пообещайте, что не будете туда лезть!

— Не волнуйся, Хагрид, — успокоила его Элин. — Мы и директору тоже обещали, что ничего такого делать не будем. Ну, в смысле, без крайней на то необходимости.

7 мая 1992 года

Спустя несколько дней Гарри за обедом получил короткую записку от Хагрида: «Он вылупляется».

— Это нехорошо, — качала головой Гермиона, — если кто-то узнает о драконе, то у Хагрида будут большие неприятности. И у тех, кто окажется рядом с ним, тоже! Нам нельзя к нему ходить. Я думаю, что самое лучшее, что мы можем сделать — это уговорить Хагрида самому рассказать обо всем директору. Если он признается, то его, наверное, не будут сильно наказывать.

— Чистосердечное признание смягчает наказание, но увеличивает срок. Знаем, проходили, — Элин посмотрела на подругу щенячьими глазами. — Гермиона, ну пожалуйста! Не случится ничего плохого, если мы просто посмотрим. Это ведь наш единственный шанс увидеть, как рождается настоящий дракон.

— Тише! — толкнул ее в бок Гарри. — А то другого дракона накличешь.

Обернувшись, она увидела Малфоя, отходящего от их компании с очень нехорошим выражением на лице.

— Похоже, он что-то услышал, — озабоченно произнесла Гермиона.

В этот день последним предметом была гербология, и, разумеется, о том, чтобы прогулять предмет профессора Спраут, друзья даже не думали. Но едва прозвенел звонок, они побросали инструменты и бросились к хижине лесничего.

— Вы почти опоздали! — взволнованный Хагрид пропустил их внутрь и тут же запер дверь. — Скорлупа уже треснула.

Затаив дыхание, они следили за тем, как раскачивающееся яйцо раскалывается пополам и из него вылезает что-то, по виду напоминающее попавший под автобус зонтик.

— Ну разве не красавец? — умиленно воскликнул Хагрид, протягивая к своему питомцу руку. — Иди к мамочке, Норберт...

— Норберт? — воскликнула Гермиона.

— Ну, надо же его как-то назвать... — начал Хагрид.

— Северное сияние... — неожиданно произнесла Элин, и дракончик, который до этого растерянно озирался по сторонам, вдруг нежно курлыкнул, выспустив из ноздрей две струйки дыма, и заковылял к ней.

— Иди сюда, маленькая, — Элин осторожно взяла дракона на руки и прижала к груди. — Ты же голодная, да? Хагрид, ее срочно надо накормить!

— Почему «ее»? — удивился великан, наливая в плошку куриную кровь.

— А разве ты не видишь? — удивилась Элин. — Она же девочка, не Норберт, а Норберта... По-моему, ей нравится это имя.

Она поднесла дракончика к миске, и та, высунув длинный раздвоенный язык, принялась жадно лакать кровь. Хагрид и Элин смотрели на нее умиленными взглядами.

Насытившись, Норберта расправила крылья и сыто рыгнула, выдохнув при этом сноп искр, подпаливших бороду лесничего.

— Она же тебе весь дом сожжет! Хагрид, тебе нужно пойти к директору, пока не поздно... — Гермиона вновь завела свою речь, общий смысл которой сводился к фразе «покайся, тебе скидка выйдет».

— А это еще кто? — прервал ее Хагрид, показав на окно, за которым мелькнуло знакомое лицо.

— Малфой! — ребята переглянулись. — Это очень нехорошо, Хагрид, он может тебя выдать.

— Я думаю, он не выдаст, — возразила Элин. — Не потому, что такой добрый, но он скорее постарается придумать что-то поинтереснее, чем простой донос. Ну, по крайней мере, я бы придумала... если бы была слизеринкой, конечно.

(14) Имя Norbert состоит из старогерманских слов Nord (север) и Berht (сияющий), т.е. его можно литературно перевести как «Северное сияние». По-моему, очень удачное имя для норвежского дракона. А про то, что Норберт оказался Норбертой, говорится в седьмой книге канона.

23 мая 1992 года

То, что Драко не оставит дело просто так, стало понятно после матча Пуффендуя со Слизерином, на котором Гарри поймал снитч уже на пятнадцатой минуте игры, так и не дав соперникам в полной мере реализовать преимущество своих метел. Змеиный факультет, так хорошо начавший сезон, после поражения откатился на третье место, и многие однокурсники винили в этом именно своего ловца. Малфой ходил по школе мрачнее тучи и лишь злобно щурился при виде Гарри.

На Пуффендуе же царило напряженное ожидание. После трех игр у них по разнице забитых и пропущенных голов было сто семьдесят очков, что временно выводило факультет на первое место, однако получат ли они кубок или нет, должно было решиться через неделю, после матча Когтевран — Гриффиндор. Чтобы стать победителями чемпионата, синей команде достаточно было выиграть с разницей в счете хотя бы в тридцать очков.