Гарри Поттер и новая семья. Первый курс

— У эликсира были побочные эффекты? — Глаза Гермионы горели от любопытства, как всегда, когда она узнавала что-то новое, чего не могла узнать из книг.

— Вовсе нет, мисс Грейнджер, — ответил директор. — Наоборот, он подействовал именно так, как и должен был — даровал Николасу и Перренелле бессмертие, вылечил от недугов, присущих их возрасту, и избавил от самых неприятных симптомов старости. Жизнь, подаренная камнем, была вполне полноценной. Проблема была в самом камне, точнее, в ингредиентах, которые требовались для его изготовления.

Дамблдор покрутил камень в руках, задумчиво глядя на отбрасываемые им на стены красные блики.

— При создании камня погибло двенадцать человек, — произнес, наконец, он. — Двенадцать юных волшебников и волшебниц, которые все вместе могли прожить больше тысячи лет. Камень отнял годы их несостоявшейся жизни и вложил их в эликсир, выпитый Фламелем и его женой, дав им по пять с лишним веков жизни каждому.

Конечно, Фламель не знал об этом, когда получил эликсир жизни. Разделив с женой первую порцию, он начал готовить еще, желая поделиться с близкими друзьями, но что бы он ни делал, отныне у него получалась лишь обычная вода. Довольно вкусная, кстати, но не дающая ни бессмертия, ни здоровья. И способность камня превращать один металл в другой с того момента тоже исчезла. Отныне он был совершенно бесполезен.

Дамблдор покачал головой.

— Как только не называли Фламеля за прошедшие века, — сказал он. — Многие до сих пор считают, что жизни всех людей, которые умерли за последние пятьсот лет, лежат на его совести. Но на самом деле, я не знаю человека благороднее его. Николас нашел в себе силы отказаться от создания нового камня. Он как-то сказал мне, что ему помогло то, что благодаря своим открытиям он уже и так был богат и имел в своем распоряжении целых пятьсот лет, а это достаточно много, чтобы устать от жизни. Но я думаю, он бы устоял перед соблазном даже и без этого.

— Но почему он не рассказал о том, что для создания философского камня нужна человеческая жизнь? — удивилась Гермиона.

— Кто знает... — пожал плечами Дамблдор. — Может быть, боялся, что сотни людей погибнут в экспериментах алчных безумцев, пытающихся его воссоздать. А может быть, ему просто было стыдно. Ведь пусть ненамеренно, но свою долгую жизнь он получил ценой чужой смерти.

Во всяком случае, я знаю, что поначалу Фламель и вовсе хотел уничтожить камень и все свои записи, но все же отказался от этой мысли. Он вел жизнь затворника и встречался лишь с теми редкими людьми, которым мог доверять. И всю свою долгую жизнь он посвятил изучению камня, надеясь, что жизнь человека можно подменить хотя бы на жизнь животного или какой-то иной ингредиент. Он совершил при этом немало открытий, взять хотя бы те самые двенадцать способов использования крови дракона, которые он нашел с моей скромной помощью. Но увы, самый главный секрет так и остался ему недоступен.

Лично я полагаю, что Фламель был обречен на неудачу и что «жизнь за жизнь» — это не просто особенность философского камня, но один из фундаментальных законов магии.

— Получается, мы зря полезли в подземелье? — спросил Гарри. — Философский камень — бесполезный кристалл, дающий лишь сладкую водичку?

– И да, и нет, – ответил ему Дамблдор. – Том бы не смог воспользоваться этим камнем, и Квиррелл, скорее всего, умер бы, не сумев сделать своему господину эликсир жизни. И все же... Я знаю, что Риддл интересовался философским камнем еще до своей смерти. К счастью, он не успел его заполучить, когда был в полной силе, но, видимо, про какие-то его свойства он узнал. Хотя, насколько мне известно, он полагал, что человеческая жизнь нужна не при создании камня, а при изготовлении эликсира. Именно поэтому он и не убил вас сразу, рассчитывая использовать ваши жизни позднее.

Возможно, что потерпев неудачу, Том спрятал бы камень и вернулся к нему позже уже с другим слугой. И может быть, через много лет он смог бы раскрыть его состав. Правда, самому Фламелю на это потребовался не один десяток лет, при том, что он знал большую часть изначальных ингредиентов, но ведь и алхимия с тех пор тоже шагнула далеко вперед.

— Но тогда почему вы так рисковали? — спросила Гермиона. — Почему не спрятали камень под мощными заклятиями или просто не уничтожили?

— По двум причинам, — ответил директор. Во-первых, существует несколько способов возвращения тела бесплотному духу. К счастью, большинство из них очень сложны и ненадежны, но Риддл с его познаниями в черной магии, несомненно, смог бы воспользоваться ими. Поэтому я обратился к Николасу, и тот предложил отвлечь Тома при помощи камня. Отпущенный ему срок подходит к концу, он уже завершил все свои исследования и передал мне камень с условием, что я уничтожу его, как только в нем минет надобность.

Если бы Том смог получить камень и занялся его изучением, то на поиски точного рецепта у него ушло бы достаточно много времени, и я смог бы привести в действие некоторые другие планы. Но в результате вашего вмешательства все вышло еще лучше: Том вернулся в ничтожное состояние и ему снова придется искать себе слугу. А это далеко не так просто.

Дамблдор замолчал, раздумывая, стоит ли раскрывать вторую причину. Пожалуй... да, стоит. Дети уже и сами о многом догадались, а ненужная скрытность лишь вызовет у них недоверие, которое может аукнуться в будущем.

— И во-вторых, — признался он, — я хотел устроить вам испытание.

— Видишь ли, Гарри, если однажды Том возродится, то именно тебе суждено возглавить борьбу против него. Пока я не могу тебе сказать, почему, но поверь, это так.

— Это не секрет, — фыркнула Элин. — Если вы знаете, что будет в будущем, то это значит, что либо у вас есть машина времени, что совсем уж невероятно, либо вы слышали какое-то пророчество. Я только не пойму, почему вы не хотите нам про него рассказывать, ведь Том Риддл про него уже знает, потому и попытался убить Гарри... Я права?

— Ну что ж, раз вы уже догадались... — Дамблдор выглядел слегка озадаченным. — Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда. Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца.

— А это точно про меня? — спросил Гарри. — На исходе седьмого месяца родился не я один... Да вот хотя бы Невилл, который родился всего на день раньше. Не говоря уже о том, что седьмой месяц вовсе не обязательно должен быть по нашему календарю...

— О, будь уверен, Гарри, пророчество о тебе, — ответил Дамблдор. — Это лишь первая часть, та, которая стала известна Тому и из-за которой он начал искать детей, родившихся в конце июля в семьях тех, кто сражался с ним. К счастью, вторую часть пророчества он не знает, его слуга не успел ее подслушать. Я пока не могу раскрыть ее тебе, но знай: в ней говорится лишь о том, что у тебя будет достаточно сил для победы. Саму победу пророчество не гарантирует.

Именно поэтому я решил проверить, как ты поведешь себя в критической ситуации. Нельзя ведь просто взять обычного человека и сказать ему: «Ты избранный, иди, сражайся с темным лордом». Поэтому во время вашего маленького ночного приключения я сделал так, что лестницы Хогвартса привели вас к запретному коридору, затем устроил вашу встречу с зеркалом... Да, да, я уже извинился перед Невиллом, мисс Грейнджер, не надо метать в меня молнии. Я попросил профессора Снейпа поговорить с Квирреллом там, где ты, Гарри, сможешь его услышать. Ну и устроил вашу встречу с Флоренцем, чтобы он смог с вами поговорить.

Разумеется, я принял все меры предосторожности, каждая ловушка изначально была создана так, чтобы не причинить непоправимого вреда студентам. Пушок мог вас лишь слегка покусать, дьяволовы силки связали бы и оставили до прихода профессора Спраут, шахматы в случае проигрыша – оглушили бы, а зелья профессора Снейпа – погрузили бы в сон.

— Так вот почему мы выжили при встрече с троллем, — догадалась Элин.

— Верно, — усмехнулся Дамблдор, — но это не отменяет ваше мужество. Свои баллы за победу вы получили вполне заслуженно.