Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

У Гарри не оставалось сомнений, что теперь, когда ситуация обострилась до открытого столкновения, даже те, кто доверял им до сих пор, включая Перси, сделают все возможное, чтобы оградить их. Никому и в голову не придет выставить Гарри Поттера против лорда Волдеморта.

— Мне бы тоже не пришло, — с виноватым видом заметила Гермиона, когда он выпалил это, вне себя от возмущения.

— Мило, — выдавил сквозь зубы Гарри. — Вот только Темного лорда не спросили. А битва будет, и притом настоящая. Здесь, в замке! Волдеморт надеется найти здесь много чего, хотя бы Шляпу-сортировщицу, ну и меня, при условии, что он не сумеет занять школу!

Он с вызовом уставился на собравшихся гриффиндорцев, ожидая новых призывов к благоразумию. Но никто не решался возражать ему. Наоборот, все сидели, словно придавленные его рычанием. И внезапно ему стало стыдно.

— Что говорит Малфой насчет того, как нам на это время устранить сопляков, которые Лордом восхищаются? — деловым тоном, но не без брезгливости обратился он к Гермионе.

— Он предлагает их просто запереть, — ответила та очень мирно, словно опасаясь, что он снова начнет психовать. — Говорит, выпускать их навстречу Лорду нельзя, не таким уж негодным подкреплением могут оказаться некоторые из них. А совсем убрать — себе дороже.

— Убрать? — переспросил Рон. — Что-то раньше я не слышал от тебя таких слов. Ну, у Малфоя, конечно, отличная логика. А он дополнил наш список пятой колонны? А то давно уже собирается…

Гермиона кивнула.

— Да, пергамент у меня. Там 42 человека, — сказала она. — И не только те, кого вы с Луной вычислили с помощью измерителя, но и такие, кого не заподозришь в связях с Лордом, потому что с них ему непонятно, какой прок. Слизеринцы хотят, чтобы все члены Д.А. ознакомились с этим списком. К сожалению, восемь гриффиндорцев, и на некоторых я бы не подумала… — Гермиона фыркнула. — На самом деле, слизеринцы, по-моему, не настроены так серьезно, как надо. Дергаются из-за того, кто доносит на них Серому Кардиналу.

— Я бы думал на Забини, — решил Рон. — Выслужиться хочет, карьерист!

Гарри скривился; для него это не имело значения, как и то, что он предупредил Министра, несколько смущаясь, потому что тот, согласившись забыть историю с машиной, сделал парню вроде как одолжение. Но главное, не объявить о намерениях Темного лорда членам Д.А. он тоже не мог; более того, он даже испытывал некие угрызения совести, так как считал, что должен был сначала обратиться к ним, а потом — в Министерство. Он попросил Гермиону назначить сбор в обычном месте.

Он рассчитывал, что из соображений осторожности послушать его отправятся два-три человека от каждого колледжа, но пришли все. Обрушив новость на их головы, гриффиндорец почувствовал себя так, словно разделил тяжелую ношу. Но затем ему сделалось стыдно, и он принялся давать объяснения, почему так, понимая, что потрясенные и, понятно, испуганные товарищи его не очень-то слушают.

— Напасть на «Хогвартс» и захватить его для Волдеморта разумнее всего. Тогда все ученики окажутся заложниками, и он сможет диктовать свои условия кому угодно. Министр на все согласится, — не сомневался Гарри.

— Ничего удивительного, — с нахально умным видом заметил Малфой, и его бравада никого не могла обмануть, ибо он разве что не трясся от страха. — Разоблачение «Друбблс» лишило Лорда основного резерва и прижало его к стенке.

Его слова послужили своего рода пусковым механизмом для того, чтобы слушателей, наконец, прорвало. Казалось, заговорили все разом, лица исказились от возмущения и страха. Глядя на все это, Гарри сделал неприятное открытие, что большинство его товарищей, которых он учил сражаться, на самом деле втайне больше всего рассчитывали на то, что их, как школьников, проблемы войны обойдут стороной.

— Они собираются напасть на «Хогвартс», — повторялось многократно, прокатываясь под сводами Комнаты необходимости, затихало и возвращалось вновь усиленное и расплывчатое эхо.

— Ну, так мы их здесь встретим! — разорвал разноголосый гул голос Гермионы. Она и Рон стояли по обе стороны героя, плечом к плечу, и Гарри с благодарностью подумал о своих лучших друзьях.

Заявление Гермионы сразу подействовало на всех отрезвляюще. Шум стал постепенно убывать, словно тяжелая волна страха, ударившая в головы, так же быстро отхлынула.

— Придется, — безо всякого энтузиазма проворчал Захариас Смит. — И хорошо бы нам помогли, а то ведь опять не поверят!

— А директора Фаджа вообще невозможно убедить в очевидных вещах! Он относится к нам, как к мелюзге! — подхватила Пэнси Паркинсон.

— Еще эту дуру Амбридж притащил, якобы она ему отлично поможет. А польза от нее есть? — вторила Лаванда.

Гарри был потрясен тем, насколько быстро люди все забывают.

— Не заблуждайся насчет Амбридж, — попросил он. — От нее огромный вред! Знаешь, Лорд нападет, а она будет твердить, что нам ничто не угрожает.

— Она ненавидит детей, — добавила Гермиона. — Не хуже Филча. И будет только рада, если нас станет меньше.

В тот раз они разошлись, пообещав сделать все, что будет от них зависеть. Выходили долго, по одному; Гарри, покинувший Комнату последним вместе с Роном, едва не опоздал к ужину. Но после этого собрания все изменилось, никогда еще, даже участвуя в Тремагическом турнире, Гарри не ощущал до такой степени серьезность происходящего.

Казалось, в душах прочно укоренилось состояние неусыпной бдительности. Недавнее ужесточение дисциплины как будто совсем не повлияло на выпускников, и снующая по замку в компании Филча Долорес Амбридж скорее раздражала Гарри, чем беспокоила. Многие продолжали усердно, по нескольку часов в день, уделять внимание подготовке к заканчивающимся экзаменам, но атмосфера приближения чего-то страшного и значительного довлела над всеми.

Порой, рискуя, прямо под носом у Филча члены Д.А. собирались в разных местах. Теперь они почти все обсуждали между делом, выделяя каждую минуту для поединков. Для Гарри как настрой товарищей, так и сами упражнения были большим утешением, и не потому, что ему первым удалось опрокинуть Малфоя, прежде чем тот расцарапал ему щеку. Дуэли были, по мнению гриффиндорца, наиболее полезным времяпровождением.

Однажды во время такой тренировки неумеренно довольный Захариас Смит заявил, что никому до них не удавалось вытрясти столько из Шляпы, и это должно вселять оптимизм.

— Ну и что? Универсальное противоядие не сработает против злобы и разрушения, — покачала головой Пэнси.

— А ты что, пробовала? — фыркнула Парвати. — Так уж сразу и руки опускать?! — и послала в слизеринку малиновый луч.

— Мы не остановим его ни мечом, ни противоядием, ни правдодымом, — подытожил Гарри.

— Значит, придется действовать с умом, — усмехнулся Майкл Корнер.

Гарри был согласен на что угодно, ожидание мучило его, и ему тоже хотелось сделать что-то полезное прямо сейчас. Прогуливаясь с конспектами по защите от темных сил во внутреннем дворике и пользуясь присутствием рядом половины единомышленников, он так и сказал.