Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Мерлин, может, стоило ее вообще убрать?! — бормотала она. — Джинни, Рон! Вот вы где!

— А где нам еще и быть-то? — удивился Рон, но мать пропустила его ворчание мимо ушей.

— Сейчас начнут собираться гости, — воскликнула она. — Мерлин, Джинни, во что ты одета?! И я совсем еще не привела себя в порядок. Так не годится! Девочки, идемте со мной. Гарри, если тебе нетрудно, помоги Рону.

Гарри заверил ее, что ему нетрудно, и не пожалел об этом, хотя вскоре убедился, что его слова оказались сущей неправдой. Миссис Уизли попросила ребят «всего лишь поздороваться, проводить в сад и, если можно, недолго побеседовать», а на деле оказалось, что поначалу тонкий ручеек прибывающих гостей превратился в поток, все они были крайне словоохотливы и при этом желали общаться. Прибыл свадебный поезд, и Гарри пропустил их так же, как и всех. А Рон даже не обратил внимания на сказочную красоту Флер, к которой всегда был неравнодушен. Впрочем, он довольно нервно воспринял появление среди гостей Виктора Крама.

Гарри, напротив, был скорее рад видеть своего бывшего соперника по Турниру. За прошедшее время Крам прочно укрепился в качестве настоящей квиддичной звезды мирового уровня, и, хоть Гарри не очень за этим следил, все же Виктор был одним из немногих людей, с кем он не прочь был пообщаться. Увы, пришлось ограничиться рукопожатием, после чего Виктор затерялся в толпе гостей, а Гарри остался у калитки.

— Вот интересно, — проворчал Рон, избавившись от почтенного отцовского коллеги мистера Перкинса с супругой, — Гермиона захочет его видеть?

— Конечно, они же знакомы, — ответил Гарри. — Брось, Рон, совсем не уделить ему время будет просто невежливо!

Рон вполголоса пробормотал, что вежливость иногда превращается в настоящее проклятие, и его слова были недалеки от истины. Встреча гостей потребовала от Гарри не только вспоминания всех манер, которым его когда-либо обучали, но и банальной физической выносливости. То и дело приходилось провожать на место и усаживать пожилых ведьм и колдунов, а точнее попросту тащить их. Он даже не помнил, с кем из одноклассников успел поздороваться, потому что люди мелькали перед глазами, как картинки в калейдоскопе; но, кажется, Луна, проходя, сказала Рону что-то такое, отчего он покраснел, как спелый помидор. Он постоянных пожиманий у Гарри онемели обе руки и, несомненно, впервые в жизни Рон радовался, что он менее знаменит. Они последними присоединились к гостям, когда невидимый оркестр уже заиграл незнакомую, очень нежную мелодию.

Билл и Флер в качестве жениха и невесты смотрелись великолепно; Гарри подумал, что любовь всех людей, даже очень хороших, делает еще лучше и прекраснее. Церемония бракосочетания зато оказалась точно такая же, какие обожала смотреть по телевизору, млея от сантиментов, тетушка Петуния. Гарри даже неприятно сделалось здесь находиться, до тех пор, пока он не осознал, в чем дело.

— Как все-таки красиво, — нежно произнесла Джинни. Встретившись взглядом с Гермионой, Гарри почувствовал, что их мнения совпадают: все это, конечно, было важно и значительно, но он совершенно не понимал, для чего такие хлопоты, и окружающая толпа, и вообще, еще толком ничего не началось, а он уже как будто бы успел устать. Рядом с Гермионой он заметил Виктора, и не то чтобы подруга выглядела недовольной этим, все же она казалась напряженной.

Сразу после того, как новобрачные поставили свои подписи на огромном пергаменте, благоухающем розами и фиалками на весь сад, мистер Араукарис предоставил слово родителям. И эта часть праздника показалась Гарри наиболее трогательной, но вместе с тем он и почувствовал себя неловко, когда миссис Уизли, желая счастья детям, не сдержалась и всплакнула. Гарри не чувствовал ничего подобного, да и понимал, что не может, потому что не вырастил жениха и потому сейчас в какой-то степени лишний, ведь для него происходящее не может быть настолько важно.

Наконец, и эта часть ритуала осталась позади. Джинни и еще одна красивая девушка в такой же светло-голубой робе, в которой Гарри не без труда узнал сестру Флер Габриэль, отделились от гостей и, пристроившись позади новобрачных, двинулись следом за ними.

— Сейчас будет круг почета! — радостно прошептал Рон. — А потом, наконец, мы сможем нормально пообедать!

Билл уже оседлал метлу, Флер расположилась впереди, усевшись по-дамски и обвивая рукой шею мужа. Гости радостно подпрыгивали и аплодировали до тех пор, когда он, поцеловав руку Флер, аккуратно поставил ее на землю.

За столом Гарри с удовольствием обнаружил, что его соседями, помимо Уизли и Гермионы, оказались Луна и Невилл Лонгботтом, счастливый оттого, что сумел разминуться со своей бабушкой. Поскольку всем было, о чем поговорить, Гарри совершенно пропустил мимо ушей первые несколько тостов. Кажется, он слышал голос Перси, однако близнецы не пожелали обратить на это внимание.

— Мерлин, французы действительно умеют готовить мясо, — оценил Фред, — надеюсь только, мама не обиделась на мадам Делакур за то, что та взялась помогать и прислала свои блюда.

— Я бы не обиделся, — проворчал Рон. — Знаете, — обратился он к Невиллу и Луне, — здесь последние дни был полный дурдом.

— Да, — вздохнула Луна, размеренно орудуя ножом и вилкой, — это вам еще повезло, что ваш брат женится на француженке, а не на славянке. Там принято разжигать костер до небес, и жених с невестой должны перепрыгивать через него, держась за руки, и при этом не отпустить друг друга.

— Мерлин! А если платье загорится? — заволновалась Джинни.

— А так часто и бывает, — отстраненно сообщила Луна. — Даже пожар может начаться. Поэтому в итоге половина гостей оказываются облитыми. Но вообще это правильно, — подытожила она.

Фред и Джордж, веселясь, согласились с ней, и под приятную беседу гости ели и пили.

Потом жених с невестой танцевали. Гарри следил за ними, не отрываясь, и все равно чувствовал, когда Джинни смотрит на него. Ему очень хотелось бы пригласить ее; и он готов был это сделать. Но никто вокруг не присоединялся к танцующей паре, и Гарри подумал, что, возможно, так делать не принято.

Впрочем, танцы стали всеобщими сразу после того, как появились Чертовы сестрички. Ликованию гостей помоложе не было предела. Гарри тоже отправился танцевать и, как будто само собой, рядом оказалась Джинни.

— Здорово, да? — прокричала она, перекрывая музыку и крики.

Гарри кивнул; он искренне считал, что это могло быть действительно здорово. Но в глазах девушки он уловил затаенную грусть. Они продолжали кружиться, и хотя иногда получали толчки со стороны, в какой-то момент мир начал замыкаться на них, в голове замелькали воспоминания о прогулке по вечернему «Хогвартсу» в тот вечер, когда «Гриффиндор» выиграл без своего капитана.

— Гарри! — Невилл хлопнул его по плечу; лицо его было озабоченным, и Гарри, быстро извинившись перед девушкой, последовал за ним. Ему очень хотелось бы поверить, что только это побудило его побыстрее выбраться из круга танцующих.

— Я подумал, ты должен знать, — заговорил Невилл, увлекая его на дорожку, ведущую к калитке. — Сюда пришла мать Драко Малфоя. Я правильно поступил, что отвлек тебя?

Гарри поспешил уверить его, что он поступил совершенно правильно, и потребовал подробностей.

— Ну, я пошел к нашему столу, пить захотелось. А она позвала меня от калитки, а когда я подошел, спросила, здесь ли Ремус Люпин. Ну, я сказал, что да. Не надо было?

«Откуда я знаю?» — хотелось сказать Гарри, но он лишь нетерпеливо тряхнул головой, требуя продолжения.