Гарри Поттер и повелитель дементоров

– Благодарю вас, сэр.

– Рад, что ты зашел, Гарри. Лучше избавиться от сомнений прежде, чем они дадут опасные плоды.

Стоило Гарри выйти в коридор, как к нему подбежала Гермиона:

– Ну как?

– Похоже, я действительно параноик. И ты заодно.

– Что за приступ самоуничижения?

– Видел я этот реестр. Все как надо.

– Кому надо?
– озадаченно переспросила девушка.

– Не мне, определенно. Никуда мне от Дурслей не деться… Даже даты совпадают.

– А как выглядел реестр?

– Такая толстая коричневая книга.

– И почему ты решил, что это был именно он?

– Ну, Дамблдор дал мне именно его… - В душе Гарри вновь зародилось сомнение.

– Понятно, - вздохнула Гермиона.
– В этой ситуации радует одно: директор и вправду считает тебя безнадежно тупым.

– С чего ты взяла?
– оскорбился Гарри.

– Он показал тебе гербовую книгу. Туда заносят всякие записи о перемене семейного положения волшебника и рождении детей. Она и в библиотеке есть, но никакими особенными магическими свойствами эта книга не обладает. В реестре не может быть дат, никто так и не додумался, как их туда заносить, он отображает только родственные связи.

– Ясно, - уныло отозвался Гарри.
– И что теперь делать? Может, это все-таки домыслы - вот и директор сказал, что Анцерус служит только для запудривания мозгов, и о родственности по нему судить нельзя… - Перемежая свою речь вздохами, парень поведал подруге все, что рассказал ему директор, не утаив и возможных последствий этого разговора для О’Рахилли.

– Заклятье Анцеруса не предназначено для выявления родственных связей, это верно, - кивнула девушка.
– Это всего лишь его побочный эффект. Мне кажется, Дамблдор неверно судит об этом заклинании, возможно, из-за сильного предубеждения против его создателя…

– Вообще-то, на месте директора я бы тоже был от этого субъекта не в восторге.
– не преминул заметить Гарри.
– Мне представляется, что по сравнению со своими бывшими коллегами профессор Снейп еще может считаться милым, душевным человеком.

– Нельзя судить о заклинании только по его создателю, - пожала плечами Гермиона.
– Множество великих открытий были сделаны не самыми приятными людьми. Хотя, конечно, это спорный вопрос - имеем ли мы моральное право пользоваться заклинаниями, которые созданы врагами человеческого рода? Но знаешь, едва ли Уолтера можно причислить к их числу: если он когда-то и был Пожирателем смерти, то исключительно по недоразумению. Неприязни к магглорожденным в нем не больше, чем у Рона к собственной метле.

– Одиозная личность этот ваш Уолтер, - хмыкнул Гарри.
– Может, он присоединился к Дамблдору, потому что забыл, на чьей стороне находится?

Гермиона ответила ему со вполне серьезным видом:

– В таком случае, лучше, чтобы он этого и не вспомнил.

Глава 28. Стопами Сусанина

Отдохнувшие от волнений прошлого полугодия преподаватели с новыми силами принялись за изобретение разнообразных способов озадачить учеников. Они преуспели в этом более, чем ожидали, поскольку даже Гермиона несколько занятий провела, погруженная в уныние, не пытаясь отвечать на вопросы учителей. Лишь ближе к концу урока Защиты от темных искусств она подняла руку:

– Профессор, а какое значение в борьбе с Темными силами имеет родословная?

– Смотря с какими Темными силами, - поморщился Люпин.
– Но, уверяю вас, из мракоборцев лишь единицы обладают настолько древней родословной, чтобы она могла хоть на что-то повлиять.

– Значит, заклинания, для которых необходима древность рода, используют только темные маги?

– Раз уж вы спросили, - сухо ответил оборотень, - эти заклинания, как правило, имеют очень узкие области применения и практически не используются ни темной, ни светлой стороной. Этот вопрос и ему подобные носят политическую окраску и не имеют никакого отношения к моему предмету. Поэтому, позвольте, я вернусь к предстоящей вам практической работе.

– Профессор заговорил о походе к болоту на отдаленной границе Запретного леса для более близкого знакомства с разновидностями тамошних магических существ.

– Очень интересно - после уроков грязь на болоте месить!
– ворчал Драко во время перерыва.

– Зато как романтично!
– фыркнул Гарри.

– У твоего дяди все идеи такие?

– Он мне не дядя, - вздохнул студент.
– А идеи у него чаще разумные. Главное, что до полнолуния еще далеко.

– А что, если там завалялась парочка изголодавшихся дементоров?
– не унимался Малфой.

– Может, Анцерус, наконец сдашь со страху, - рассудил Гарри.
– Да и чего нам бояться, если рядом с нами будет мисс Гроза Дементоров… - Он покосился в сторону Гермионы.

После уроков ответственные по зачетам были вызваны к О’Рахилли.

– Мы с тобой - очень удачные заместители, - прокомментировал это Гарри.
– Легко найти обоих вместе.

– Или, наоборот, не найти ни одного, - продолжила его мысль подруга.

Занятый своими мыслями O’Рахилли заметил их не сразу; когда они вплотную подошли к его столу, он сообщил:

– Мистер Поттер, мисс Грейнджер, появились некоторые изменения в списке зачетов: из него исключается заклинание Анцерус Эритаре.

Гермиона тут же принялась делать пометки в своем пергаменте, с которым теперь не расставалась, а Гарри спросил:

– Профессор, надеюсь, у вас не было неприятностей… хм… по моей вине?

– Нет, только по своей.

– Я не знал, что заклятие Анцеруса запрещено к преподаванию…

– Я тоже, - просто ответил Рахилли.
– Впрочем, все заклинания, созданные этим типом, и вправду стоило бы запретить, на всякий случай. Хотя без этих заклятий сложновато будет найти общий язык с дементорами.

Двигаясь по коридору, Гарри задумался. Все, что он слышал ранее про «этого типа», не слишком хорошо согласовывалось между собой. Послушать Дамблдора с О’Рахилли, так Уолтер - жуткое чудовище, немногим лучше производного от Тома Риддла; судя по словам Рона с Гермионой, этот Повелитель Дементоров - какая-то лунатическая личность, а Люпин вообще темнит. В то же время, этому человеку со стофунтовым криминальным прошлым и легким расстройством рассудка поручили руководство магической тюрьмой, в которой, выходит, сидели его же бывшие товарищи… И, надо сказать, в течении дюжины с лишним лет сидели довольно смирно, а при исходе оттуда вместо того, чтобы пожать руку коллеге, перебили всех его сторонников.

Если задуматься о приписываемых Уолтеру чувствах по отношению к грязнокровкам, здесь тоже намечались серьезные расхождения: Гермиона, потенциальный объект его ненависти, первой кидалась его защищать, да и Люпин, которого едва ли можно считать чистокровным, относился к нему чуть ли не по-дружески. В итоге, выходила полная бессмыслица. Увлеченный этими размышлениями, Гарри обратился к подошедшему к нему Рону:

– Вот скажи, как тебе показалось, Уолтер… даже не знаю, как сказать… Похож он на сторонника Темного Лорда?