Гарри Поттер и варианты бытия

МакГонагалл задумалась: как же в этой религии уживаются действительно достойные люди, такие о которых говорил только что директор и совершенно отвратительные тупые субъекты типа Дурслей (она точно знала, что весь бизнес этой семейки держался исключительно на магической поддержке Дамблдора)? Но вслух она этого не спросила, предпочитая доверять человеку, который давно стал для неё духовным руководителем. В конце концов, он всегда оказывался прав. Она задала другой вопрос, более насущный:

– Что ты собираешься делать теперь?

– Надо как-то расшевелить Гарри.

– Ты же вроде сказал, что он теперь не подходит для своей миссии?

– Минерва! Во-первых, мы не можем разбрасываться людьми! Нравится нам или нет, но Гарри живой человек, и его ждёт страшный враг. Волдеморт не оставит его в покое и однажды им придётся сойтись в смертельном поединке. А, во-вторых, те опыт и память, которые Гарри получил, живя у магглов, всё равно остаются с ним. Думаю, мы можем помочь ему в решающий момент сделать правильный выбор. А то, что он, по воле Провидения, прикоснулся к своему волшебному наследию... кто знает, ведь не зря сказал Спаситель, что один раскаявшийся грешник дороже ему, чем сто не грешивших праведников... Ведь ничто не происходит без воли Всевышнего, а Он ничего не делает просто так... Так, возвращаясь к нашим земным нуждам, как мы можем расшевелить Гарри, напомнить ему, что хочет он того или нет, он находится в центре событий, что ему, и ни кому другому, надо решать все ключевые проблемы, а значит надо проявлять активность, самому влезать во все дела, жить нашей борьбой?

– Расскажи ему о пророчестве.

– Рассказал! И что ты думаешь, он мне на это ответил? "Папа считает, что это не важно"!

– Так там тоже есть подобное пророчество?

– Угу. Как говорит Гарри – слово в слово с нашим. И тоже от Трелони.

– Тогда объясни ему, что Волдеморт считает это пророчество очень важным и от него не отвяжется. А вообще, ты же веришь в Провидение?

– Верю.

– Так позволь работать Провидению. Пусть оно покажет Гарри, что ему не стоит быть таким легкомысленным.

– Хм... – директор задумчиво погладил бороду. – Может ты и права... Поживём – увидим...

Глава 23. Две невесты

Джинни выбралась из прохода под Гремучей Ивой, отряхнулась и, как ни в чём не бывало направилась в сторону замка. Конечно, после достопамятного похода Невилла Лонгботтома в Хогсмид, следить за учениками стали намного строже, но поди уследи за всеми, особенно если эта ученица состоит в шайке самых отъявленных хогвартских хулиганов. Конечно, Джинни заранее позаботилась о прикрытии, поэтому её отсутствие не было замечено. А она, благодаря своей сегодняшней вылазке, будет полностью готова к выполнению своего плана. Осталось только написать письмо Гарри, где она расскажет, как обращаться с пейджером реальностей, так, на всякий случай, и письмо маме, чтобы не волновалась. Ведь она уходит не навсегда. Она вернётся, обязательно вернётся...

***

...Гриффиндорская сборная шумной толпой втянулась в гостиную. Настроение у всех было приподнятое: тренировка прошла отлично, если они сыграют так же послезавтра, то у Равенкло просто нет шансов. А ещё завтра суббота, выходной, уроков задали немного, в общем не жизнь, а сплошной праздник. Гарри плюхнулся на свой любимый диванчик возле камина, рядом сладко посапывал Аспид. Удивительно, но этот гадюк, которого поначалу все боялись, сумел подлизаться ко всем гриффиндорцам и сейчас стал чем-то вроде неофициального талисмана факультета. А девушки так вообще в нём души не чаяли. Уже и некоторые первокурсники просили родителей купить им такого же ужика. Пришлось Гарри терпеливо объяснять, что купить такого ужика нельзя, если только он сам приползёт и с тобой подружится. А если не подружится, то лучше держаться от таких подальше. Живее будешь. МакГонагалл тихонько ворчала, что если так пойдёт и дальше, то скоро Гриффиндор придётся переименовывать в Слизерин-2, а остальные деканы так же тихонько молились всем им известным богам, вознося хвалу за то, что эта вечная головная боль – Мальчик-Который-Выжил – учится не на их факультете.

Критически оглядев своего любимца, Гарри заметил, что последствия всеобщей любви уже начали сказываться. Он вздохнул, поднялся и обратился ко всем громким голосом:

– Ребята! У меня ко всем вам просьба!

Все затихли и повернулись к нему.

– Вот этого гада, – продолжил Поттер поднимая своего питомца над головой, – больше не кормите! Он уже начал жиреть, а если так пойдёт и дальше, то вообще превратится в колбасу!

Раздался общий хохот, а не до конца ещё проснувшийся Аспид непонимающе вертел головой в разные стороны.

Постепенно все угомонились, усталость начала брать свое, и ребята потянулись в спальни.

– Пошли спать, – сказал Гарри своему змею.

– А? – тот, сонно моргая, приподнял голову. – Я сссдесь посссплю... ссдесь камин, тепло...

– Ага. И сытое брюхо лучше не тревожить. Ладно, дрыхни, попрошайка.

– Я не попрошайка! – встрепенулся Аспид. – Они сами угощают, а отказываться невежливо!

Змей сладко зевнул и снова прикрыл глаза...

***

...Джинни терпеливо дождалась, пока все соседки по комнате уснут. Бесшумно встав и одевшись, она положила письма на кровать: одно маме, другое Лили. В последнем она извинялась за то, что взяла пейджер реальностей и обещала передать его Гарри. Отдёрнув полог, чтобы эти письма завтра утром непременно заметили, она взяла заранее приготовленную сумку и спустилась в гостиную.

"Интересно, там кресла стоят так же как и здесь?" – подумала она. Скорее всего нет, значит надо найти такое место, чтобы не наткнуться на что-нибудь по прибытии. Мало ли что может из-за этого произойти? Прикинув, где уж точно ничего не может стоять девушка отошла ко входу. Окинула ещё раз взглядом ставшую такой родной гостиную, накинула на шею цепочку пейджера и... И вдруг ей стало страшно. Очень страшно. Остро захотелось вернуться в спальню и отослать пейджер Лили с покаянным письмом. Но... "Нас двое, – подумала она, – а Гарри один. И он не сможет бросить ни одну из нас! А так... Только так я могу сделать всех счастливыми!" И она решительно повернула внутренний круг пейджера.

Словно какая-то сила перелистнула всё, что было вокруг неё и... она стоит в той же самой гриффиндорской гостиной. Той да не той! Кресла и столики стояли по-другому. То есть, совсем по другому, камин, который там почти прогорел, здесь тлел ещё достаточно ярко, иногда выбрасывая языки пламени. Только небольшой диванчик так и стоял возле самого камина. Почти так же. Джинни вздохнула. Прежде всего надо было убедиться, что она попала туда, куда и хотела, а для этого надо было поговорить с той копией себя, которая жила в этой реальности. Как вызвать саму себя в гостиную, не перебудив при этом весь Гриффиндор? Два варианта: вызвать эльфа или самой подняться в девичью спальню. Оба сопряжены с риском... Джинни подошла к дивану, который в той, решительно оставленной за кормой реальности, так любил Гарри, чтобы сесть и немного расслабиться, решиться хоть на что-то. На диване что-то лежало. Девушка присмотрелась...

– Аспид! – шёпотом воскликнула она. – Как же ты растолстел!

Змей сонно поднял голову, попробовал её кожу своим раздвоенным языком и вдруг встрепенулся.

– Ш-ш-ш-х-с-с-са! – возбуждённо зашипел он, сползая на пол.

– Прости, Аспид, но я к сожалению тебя не понимаю. А ведь ты меня всегда понимал. Можешь позвать... меня же из спальни?

Она протянула руку и змей подставил ей свою морду, как часто делал это там. Джинни почесала ему под подбородком, он радостно зашипел, но не спешил выполнять её просьбу, продолжая вертеться у её ног...

...Джинни проснулась словно от резкого толчка. Что-то было не так. Какое-то присутствие, которого быть не должно. На душе стало как-то очень неспокойно, словно её кто-то звал. Кто-то очень близкий, и в то же время незнакомый. Повинуясь этому зову она выскользнула из-под одеяла и спустилась в гостиную. Там, рядом с любимым диванчиком Гарри стояла какая-то девушка, а Аспид вился у её ног и возбуждённо шипел. В то же время было видно, что змей, очень чуткий и агрессивный ко всем чужим, настроен к этой незнакомке удивительно дружелюбно. А самой Джинни вдруг показалось, что она сходит с ума: с одной стороны она точно знала, что никогда не видела эту девушку на Гриффиндоре, с другой, она казалась удивительно знакомой.