Гаруня

– Гаруня, а ты тоже изменилась, - заметил Алеш.
– Стала чуть повыше, а говоришь уже совсем понятно, - немного польстил парень. Речь давалась всё ещё с большим трудом и только при полной сосредоточенности, но похвала была приятна.

– Пойдём, посмотрим какого мне огнеяра отец купил! Тебе с ним неплохо было бы подружиться, - застенчиво закончил Алеш, сияя от удовольствия.

Ездовое животное впечатлило гаргулью. Мощный бычара с гордо поднятой головой объятый пламенем. Ну как такой экземпляр может не поразить. Парень оглаживал быка, не опасаясь огня, похлопывал его по шее и явно балдел от него. Гаруня плотно сжала зубы и пожала плечами, выражая что ничего особенного не увидела. Ну бык, ну полыхает, ну и что? Что его теперь любить больше её?

– Гаруня, смотри какие у него рога!
– восхищался Алеш, - и перемещаться он может проглатывая пространство, правда не помногу, но больше никто так делать не умеет. А смотри какая у него мощная грудь, а лоб, - не успокаивался парень, - отец мне хотел купить ящера, но когда мы увидели Зевуса, то кроме него никого не захотели. Мелкие твари изнанки даже близко не смогут к нему подойти! Осталось только проверить не причинит ли тебе его огонь вреда в принципе и сделать привязку к нему.

Гаргулья удивлённо посмотрела на Алеша.

– Для того, чтобы ты тоже могла ездить на нём, а одежда твоя не сгорала, - пояснил парень.

Партнёрша уже по-новому взглянула на бычару и нашла его по-своему привлекательным, этаким породистым и колоритным, хотя, всё будет зависеть от его покладистости. Всё ещё неблагожелательно кося синими глазищами на новичка в их команде с Алешом, Гаруня осторожненько сунула коготь в огонь. Ничего страшного не случилось. Обычное пламя, чуть закоптило палец, но не страшно.

– Ага, - довольно подвёл итог парень, - мне-то вообще пламя ни по чём. Теперь давай мне руку, смотри ему в глаза и скажи что-нибудь ласковое. Можно мысленно, он сейчас поймёт. Давай!

Гаргулья сосредоточилась, дело предстояло ответственное и начала мысленную речь.

"Э, Зевсик, симпомпончик...

Алеш фыркнул и Гаруня смутившись поняла, что в этот момент он точно так же уставившись в глаза быку слышит её.

...голубчик Бык, как истинный мужчина и галантный кавалер...

Алеш зажал свободной рукой рот и старался не отвлекать волнующуюся Гаруню, но кто бы знал, скольких сил стоило ему сдержаться.

...очень надеюсь, что твоё пламя меня не оконфузит с одеждой и вообще (тут Гаруня помахала лапой, не зная, как сформулировать речь, в виде пространного договора или слова "вообще" будет понятно этому интеллектуалу, жующему красную не горящую траву) В общем, смотри у меня, я особа важная, очень ценная и требующая бережного отношения. Ты понял?"

– Он понял Гаруня, ты его впечатлила, - засмеялся Алеш, - покататься на нём не хочешь?

Ей хотелось отказаться, но утвердиться в качестве хозяйки над питомцем, тоже хотелось, поэтому она просто кивнула. Ничего особенного не случилось. Пламя пугало, но теперь совсем никак не ощущалось. Она чинно проехала по кругу, растопырив крылья и почти упала, когда бык решил переместиться. Раз, и он в десяти метрах от предыдущей точки, а Гаруня в испуге полощет крыльями пытаясь удержаться без опоры.

– Оп-па, - воскликнул Алеш, - а я вместе с ним перемещаюсь. Интересный феномен, - задумался парень. Гаргулья же засомневалась в наличие феномена и взяла на подозрение Зевуса в неблагонадёжности и хитроумии. "Жрёт, глазами хлопает, и коварства от него не ожидаешь, так прост, так бесхитростен! У-уу тварюга!"

Глава 7. Дело о свинье.

На следующий день лэр-в Ферокс попросил сына съездить в деревню на день суда. Главнокомандующего было не оторвать от жены и все свои домашние дела он быстренько раскидал на добровольцев.

Лэр-в Тинек был дежурным владетелем более десятка земель и в его обязанности входило управлять, судить при необходимости, но когда лэры, лэр-вы, приезжали в отпуск, то подключались к домашней деятельности. Это не было необходимым, но являлось хорошим тоном, снимать часть хлопот с временного главы, ведь каждому предстояло впоследствии на десять лет возглавлять маленькое сообщество соседей. Законы, правила, традиции, регламент, всё действовало, предписывало, указывало, но владетельный догляд, пусть дежурного лэр-ва, всё-таки требовался за народом, пока все служили в крепостях.

Дару с рассвета переделывал для лэры Гаруни повозку. Особую сложность представляли её крылья. Ей должно было удобно сидеть и вставать, а при необходимости взлететь и в то же время она не любит прямых лучей Вариетаса, да и если дождь...

– Лэра Гаруня, крышу я придумаю, как сделать потом, сейчас не успел, - оправдывался Дару, спешно натягивая свой нарядный сюртук, сдавая работу.
– Лошадку подобрал спокойную, её предки из водяных коньков, так что она нераздражительна и надёжна. Митко, - молоденькому кучеру, на всякий случай был дан подзатыльник, - сядет управлять ею. Всё чин по чину.

Гаргулья в синем беретике с помпоном, обмотанная лёгким шарфиком в тон берету, в юбочке, в гетрах в бело-синюю полоску, шлёпках и украшенная чередой маленьких золотых колечек в ушах, смотрелась необыкновенно, но когда ей девчонки притащили голубой зонтик с рюшечками, который пока ещё не доделали, и он не умел складываться, то вид у неё стал фееричным. Глаз от лэры Гаруни никто не мог оторвать. Все, кто был в состоянии из живущих возле особняка, срочно седлали животных и спешили в место сбора всех жителей, чтобы не пропустить явление ДАМЫ, так себя иногда называла гаргулья.

Капитан выругавшись и обозвав происходящее дурдомом, не выдержал и побежал за своим ящером, столкнувшись с так же спешащим лэр-вом Тинеком. Только чете Фероксов всё было фиолетово. У них ожил свой единоличный мир, где небо в алмазах, бабочки табунами, искры с дрожью, и прочая дребедень на уме.

Настроение у Гаруни бродило, от слова забродить, и даже она не знала, выльется это в прекрасный праздник для всех с пузыриками восторга или наоборот, все компоненты хорошего дня перемешаются неправильно и тогда своим раздражением, она словно пеной накроет всех.

Митко изображал лихого парня и нёсся по дороге с гиканьем, с щелчками хлыста. У гаргульи был выбор, либо отсчитывать каждую кочку в своём эксклюзивном транспорте, либо положив зонтик в ноги, вцепиться в сидение и воспринять кошмар единым махом, как неизбежное. Лишь бы сидение не развалилось стучась об её каменный зад. Выбрав второй вариант и успокаивая себя тем, что вся кавалькада любопытных понесшихся за ней следом, дышит пылью из-под колес её драндулета, она лелеяла явление себя народу. Слишком сладок был тот миг, когда люди замирают от восторга пялясь на неё, теряют дар речи и забывают дышать. Улыбка расползалась по её лицу, а глаза сверкали довольством, поярче некоторых звёзд.