Гавань измены

Он предоставил очень хорошие рекомендации от резидента в Каире и отличные отзывы из посольства в Константинополе в то же самое время, когда появились первые свидетельства о французских замыслах в Мубаре; но в таком срочном деле не было времени проверять подлинность письма резидента или отзывы. Наверняка это фальшивка, ибо оказалось, что в Суэце переводчик неоднократно передавал ободряющие слухи о галере, загруженной в Кассаве, которые наверняка выдумал, или знал, что это точно не так. Доктор Мэтьюрин это подтвердит, как полагает Рэй.

— Разумеется, — согласился Стивен, — но обманывал ли он нас или сам обманулся, я не могу сказать. Возможно, его бумаги помогут в этом разобраться.

— Какие бумаги после него остались? — спросил Рэй.

— Небольшая шкатулка с поэмами на современном греческом и несколько писем, — ответил Стивен. Отчасти потому, что ему нравился Хайрабедян, а отчасти из естественной склонности не давать всю информацию, он умолчал о челенке капитана Обри, продолжив: — Я просмотрел их по просьбе капитана Обри, пытаясь обнаружить сведения о семье, с которой можно связаться; те письма, что на греческом, не дали нам ничего, а те, что на арабском или турецком, я не смог прочесть. Увы, но я не знаток восточных языков.

— Письма не были утрачены при набеге бедуинов? — спросил Покок.

Адмирал двинулся к выходу, бормоча извинения.

— Нет, — ответил Стивен. — Они находились в рундуке капитана Обри, который удалось спасти.

В ожидании адмирала Покок говорил о сложности отношений между Турцией и Египтом, а когда тот вернулся, продолжил:

— Я думаю, вы согласитесь, сэр Фрэнсис, как следует из последнего доклада из Каира, стало очевидным, что Мухаммед Али никогда не оставил бы нового шейха в Мубаре даже на месяц, даже если бы тот смог получить власть.

— О, полностью, — устало ответил адмирал. — Ну что же, первый вопрос мы оставляем в подвешенном состоянии, до тех пор, пока не расшифруют остальные письма Хайрабедяна. Переходим далее. Мистер Рэй?

Мистер Рэй очень сожалел, что как бы ему ни хотелось сейчас рассказать о серьезном прогрессе, но особо сообщить нечего. В какой-то момент, благодаря точному и подробному описанию, полученному им у предшественника мистера Покока, он подумал, что почти поймал важного французского агента и нескольких его коллег. Но то ли профессор Грэхэм ошибся, то ли подозреваемый понял, что его раскрыли — никакого результата.

— Тем не менее, я выследил нескольких служащих. Это люди, не имеющие особой важности, однако они могут быть полезны в дальнейшем. В ходе моего расследования о коррупции на верфи я обнаружил несколько любопытных фактов. Я обычно так не говорю, но, несмотря на довольно напряжённые отношения между гражданскими и военными, я почти раскрыл главный источник неприятностей. Тем не менее, не исключаю, что некоторые высокопоставленные, весьма высокопоставленные чиновники выразили бы недовольство, если бы я стал называть конкретные имена на данном этапе.

— Совершенно верно, — ответил адмирал. — Но проблема должна быть решена до того как я вернусь к блокаде, если это вообще возможно. Нет ни тени сомнения, что информация попадает к французам быстро, даже быстрее почты. Ярроу, прочтите доклад о наших трех последних адриатических конвоях.

— Да, — сказал Рэй, когда закончили читать. — Я полностью согласен с необходимостью спешки; но как я упоминал, меня сдерживает отсутствие сотрудничества со стороны военных и гражданских. Также все осложняется отсутствием специалистов, знающих свое дело: как вам известно, сэр, средиземноморское командование всегда было слабым в сфере разведки, в гораздо слабее французов, по крайней мере, когда мы говорим об организованной разведке, передаваемой от командующего к командующему. Я не могу полностью открыться моим местным подчиненным, ни полностью полагаться на их донесения, и поскольку у меня это первая задача подобного рода, приходиться импровизировать и продвигаться шаг за шагом, нащупывая путь. Если у джентльменов, — улыбнулся он Пококу и Стивену, — есть какие-то замечания, буду рад их выслушать.

— Доктор Мэтьюрин? — спросил адмирал.

— Мне кажется, сэр, — сказал Стивен, — что налицо некоторое неправильное понимание моей роли. Да, у меня есть определенные знания о политической ситуации в Испании и Каталонии, и я обеспечивал ваших предшественников и Адмиралтейство подробными сообщениями, которые они ценили. На этом моя компетенция заканчивается. И позвольте заметить, что я всегда давал рекомендации или советы добровольно, это ни в коей мере не является частью моих служебных обязанностей.

— Так я всегда и считал, — ответил адмирал.

— Но как бы то ни было, — продолжил Стивен после паузы, — мне посчастливилось близко знать бывшего советника главнокомандующего по разведке, покойного мистера Уотерхауса, мы часто обсуждали теорию и практику получения информации и лишения этой возможности врага. Он был человек с огромным опытом, а поскольку правила контрразведки редко доверяют бумаге, я мог бы подытожить его рекомендации.

— Прошу, ради Бога, — сказал сэр Фрэнсис. — Я знаю, что адмирал Торнтон ему доверял.

Но Стивен не проговорил и пяти минут, поскольку адмирал снова вскочил и поспешил прочь. Но на этот раз он не вернулся. После значительного ожидания вошел его вестовой и переговорил с мистером Ярроу, который послал за флагманским врачом и объявил о завершении совещания.

— Я надеюсь, что мы вместе отобедаем у губернатора, — обратился Рэй к Стивену, когда они стояли на квартердеке «Каледонии». — Позвольте сопроводить вас на берег? Но возможно, пока еще слишком рано: наверняка вам лучше вернуться на корабль. Сэр Хильдебранд еще не скоро будет обедать.

— Вовсе нет. Я с радостью сойду на берег. Монахи из монастыря Святого Симона сегодня исполняют службы шестого и девятого часа вместе, и я собираюсь их послушать.

— Вот как? Мне доставит большое удовольствие пойти с вами, если позволите. Я был так занят этими жалкими расследованиями, что едва мог посещать службу в последние две недели.

— Жалкие расследования, — повторил Рэй, когда они вышли из полутемной церкви святого Симона на яркое солнце. — Я собирался вам рассказать о некоторых подозрениях, которые пришли мне на ум... Некоторых странных людях — здесь абсолютно некому доверять, munera navium saevos inlaqueant duces [42] , знаете ли — но после этой чистой глубокой музыки у меня душа к этому совсем не лежит. Пройдемте в беседку, пока не пришло время обедать?

42

munera navium saevos inlaqueant duces (лат) - дары могут затуманить рассудок даже самых жестких капитанов.

— Было бы чудесно, — ответил Стивен.

И действительно: сидеть в зеленой тени, пока легкий ветерок остужал дневную жару, а они попивали холодный кофе. И дело не в том, что Рэй старался его обаять, но человек, с бескорыстным интересом говорящий на темы, в которых хорошо разбирался — а Рэй обладал удивительными познаниями в современной и античной музыке — вряд ли может показаться неприятным собеседником тому, у кого схожие вкусы.

Но не во всем их вкусы совпадали: спрятавшись за стеклами зеленых очков, Стивен наблюдал за Рэем, когда молодой и красивый юноша-слуга вышел из дома и принес напитки, сигары, свечи, а затем еще раз ненужные свечи, и у Стивена сложилось впечатление, что второй секретарь, возможно, содомит, или из тех, кто, как Гораций, пристрастен к обоим полам. У Стивена это не вызвало сильного возмущения, вообще никакого.