Газета День Литературы 156 (2009 8)

И мировой кризис явился словно затем, чтобы проэкзаменовать взрощенное в ельцинское и путинское правления чудовище.

Экзамен наш назначенческий капитализм провалил по всем пунктам.

Все мы знали и раньше, что капиталисты-назначенцы не зарабатывали своих капиталов. Мы догадывались, что они не сумеют приумножить собственным "капиталистическим" трудом полученные на халяву богатства.

И тем ни менее наглость этих назначенцев превзошла самые пессимистические предчувствия. Теперь, когда бывшая общенародная собственность оказалась заложенной ими в иностранных банках, а вырученные средства промотаны на скупку заграничной недвижимости и яхт, приобретение иностранных футбольных команд и устройство бесстыдно разорительных корпора- тивов, они требуют, чтобы их бездарность и мотовство снова были покрыты за счёт государственных, общенародных ресурсов.

Ещё на X Всемирном Русском Народном Соборе нынешний патриарх Кирилл говорил, что декларация прав человека, которой так гордятся западные демократии, уже не способна сейчас осуществить подлинную защиту личности, если она не обеспечена нравственной и духовной поддержкой, что права и свободы человека действенны лишь в той мере, в какой они помогают восхождению личности к добру, охраняют её от внутреннего и внешнего зла, позволяют ей положительно реализоваться в обществе...

К сожалению, принятую тогда Декларацию не восприняла бесчисленная армия чиновников, продолжавшая жиреть за счёт ограбления народов России. И мы видим сейчас, как эти чиновники, демонстрируя свою полнейшую беспомощность, предлагают самые нелепые рецепты выхода из разразившегося кризиса.

Между тем есть и настоящий выход. Он очень трудный, но он единственный.

Надо вернуть нашу жизнь в нравственные координаты, надо воспитывать в наших гражданах нетерпимость к тому бесстыдству, которым обливают нашу страну с экранов телевизоров.

И совершенно очевидно, что бессмысленно говорить о каком-либо (экономическом, политическом, государственном) возрождении нашей страны, пока мы не возродим духовность, пока не найдём выход из той нравственной пустыни, в которую завели нас лукавые и корыстные поводыри.

Разумеется, эти пожелания останутся лишь декларацией, пока не найден механизм претворения их в жизнь. Ведь и чиновники, и армия прикормленных писателей, политологов и журналистов будут делать всё, чтобы помешать восстановлению в нашей жизни нравственных координат.

Но тут на нашей стороне сама перенасыщенная ожиданием справедливости современная русская жизнь. В ней, как в перенасыщенном растворе, достаточно самой малой структуры, чтобы вокруг началась кристаллизация нравственного порядка.

Такой изначальной структурой и могла бы стать писательская общественность, если бы нам самим – это важнее больших тиражей и новых изданий! – удалось выработать систему независимых от партийных интересов и групповых пристрастий оценок литературных явлений и процессов. Это и должно стать одной из главнейших задач Союза писателей России, на этом и должно быть в первую очередь сконцентрировано внимание и председателя и Правления.

В минувшем году прошло 90-летие Александра Исаевича Солженицына.

Как это ни кощунственно звучит, но Александр Исаевич, этот величайший мастер по выстраиванию собственной биографии, угадал и на сей раз. Голоса критиков писателя оказались приглушёнными его кончиной, и фигура Александра Исаевича в хоре не омрачаемых ничем славословий возвысилась до высот монумента.

В следующем году нам предстоит отметить 90-летие не менее замечательного русского писателя Фёдора Александровича Абрамова.

Нам ещё предстоит осмыслить эту великую и непостижимую загадку...

Как получается, что на страницах произведений Солженицына, который позиционировал себя как православного человека, живёт сатанинский дух разрушения и переустройства, а произведения Абрамова, всегда считавшего себя коммунистом, проникнуты духом православной любви и смиренномудрия?

Нет нужды возводить Фёдора Абрамова на высоты солженицынского монумента, но вырвать его из засасывающей трясины полузабвения, заново с позиций нашей действительности осмыслить наследие писателя – необходимо и важно сейчас.

Во втором номере журнала "Аврора" за этот год начинается публикация, может быть, одного из самых значительных, и без сомнения самого мучительно-трудного произведения Федора Абра- мова – его дневников.

День за днём, месяц за месяцем, год за годом необыкновенно ярко и бесстрашно правдиво описал Фёдор Александрович то, что происходило от кончины И.В. Сталина и практически до начала перестройки. Лично мне незнакомо другое столь же масштабное и глубокое произведение о судьбах послевоенной интеллигенции.

Поразительно и то насколько актуальны сейчас мысли Фёдора Абрамова о духовности, которую нельзя отрывать от социально-экономических идей, о совести, которая одна только и может компенсировать нам недостаточно развитое правосознание. Они особенно важны, когда в условиях кризиса с абсолютной очевидностью проявилась вся убогость либерального мировоззрения...

Галина РЫМБУ ПОСЛЕ ДОЖДЯ

***

После дождя остаётся только песок,

пахнущий морем, ледяная тоненькая свирель,

языческая тоска

и вода, –

набухающие карточные города,

где номер каждого дома безвестно скрыт,

где под гитару орут в переходе:

"Мама, мы все сошли с ума",

бледные девушки в сарафанах,

старый фотоаппарат

наводит резкость,

наводит, наводит –

никак.

После дождя на губах умирает соль,

цыгане смеются, отплясывая на пустыре,

городские чертополохи виновато склоняются в ночь,

мосты не выдерживают сияния своих рек.

После дождя ты ещё долго ходишь, как бог,

с выцветшей памятью, взглядом, лучащимся вниз,