Газета День Литературы # 65 (2002 1)

Назовите своею сестрой.

Иосифо-Волоцкий монастырь

ОДНО ПРОСТОЕ СЛОВО

Я вспоминаю с нежностью и грустью

Твоё лицо, заснеженный перрон…

Я знала, если сразу не вернусь я,

Вернусь ли я когда-нибудь потом?

Как падал снег в преддверии Покрова, —

Таких не помню ранних я снегов.

Никто тогда одно простое слово

Не произнёс в потоке разных слов.

А снег всё падал медленно, прощально.

Я обронила тихое "пора"…

Теперь твой взгляд пронзительно-печальный

Мне не даёт забыться до утра.

А на дворе вовсю метёт позёмка

И ветер рвётся в тёплое жильё.

И отчего-то бьётся громко, громко,

Как молот сердце бедное моё.

Быть может, там, в краях твоих суровых,

Вот также вьюга мечется в окне.

И ты не спишь, и шепчешь это слово,

И вспоминаешь с грустью обо мне.

Владимир Карпец SOLUS REX (Консервативная революция Императора Павла)

В 1762 году Император Петр III опубликовал свой знаменитый "Манифест о вольности дворянской", следом за коим через несколько дней должен был, по слухам, последовать и "Манифест о вольности крестьянской". Два этих документа призваны были вместе коренным образом изменить порядки в России, но... при полном сохранении самодержавной монархии, которая, как позже писал Лев Тихомиров, абсолютно совместима с любым политическим и экономическим строем. Тем самым, возможно, Европа избежала бы кошмара (в буквальном смысле; cauchemare — наваждение, морок) 1789 года, и история пошла бы по иному пути. Но, видимо, "счастье на земле" является для падшего "человеческого материала" кошмаром еще большим. Любое благо, в том числе и свобода, есть благо лишь для тех, кто способен его воспринять; в противном же случае править следует "жезлом железным".

Итак, во время этого самого промежутка между "Манифестами", группа, как сегодня бы сказали, "крутых быков" из окружения супруги Императора, будущей Екатерины II, убивает Петра III за картами и открывает путь милой прусской владетельнице, не имевшей никаких прав на древний Рюрико-Романовский престол, к власти над почти шестой частью суши. Эпоха ее царствования — это вольтерьянские мечтания и уничтожение Запорожской Сечи, "просвещенный абсолютизм" и закрытие едва ли не двух третей православных монастырей, не говоря уже о постоянном осквернении престола тем, за что "матушка-царица" заслужила от "псевдо-Баркова" самое грязное изо всех ругательств, особо осуждавшееся еще Иоанном Златоустом.

Однако на каждого Дон Гуана есть своя статуя Командора. Для "Катеньки" таковой оказался "беглый казак Емельян Пугачев" (до сих пор никто толком не знает, кто он был на самом деле), сказывавший себя выжившим Петром III и в своих "вольных грамотах" жаловавший русский народ землей, старой верой и бородою. Призывавший к истреблению "изменников-дворян" (а петровско-екатерининское дворянство — это такие же узурпаторы места русской аристократии, как и их "императоры" — узурпаторы престола русских царей), Пугачев, между прочим, требовал от "подданных" присяги не себе (об этом в официальной историографии, как до, так и послереволюционной, царит молчание или же откровенная ложь), а "законному анператору Павлу Петровичу, царю природному и истинному”.

В чем здесь дело? Беспристрастные исследования прежде всего современных историков почти со всей очевидностью доказывают, что будущий Император не был сыном Петра III (некоторые исследователи вообще указывают, что Петр был неспособен к рождению потомства). Но, как бы там ни было, законность пребывания самого Петра III у власти настолько сомнительна, что говорить о его предположительном отпрыске как о природном царе, мягко говоря, странно. Еще Петр Великий сам подорвал в своем государстве какую-либо легитимность, выпустив в 1721 году Указ о престолонаследии, им же не выполненный. Согласно этому указу русским царем мог стать кто угодно вне зависимости от его законных прав. Сам Петр, однако, так и не оставил наследника, в предсмертной агонии успев лишь дрожащей рукой накорябать "Оставьте все..." Более того, на убиенном цесаревиче Алексее Петровиче и затем Елизавете Петровне династию Романовых вообще можно считать прерванной, ибо воцарившиеся с помощью гвардии "голштинцы" имели к Романовым отношение весьма косвенное. Что же касается Павла, то большинство историков отцом его называют некоего графа Салтыкова. Салтыковых, кстати, было несколько. Но тогда о каком "истинном царе" может идти речь? Позволим себе высказать предположение, которое одно было бы, если бы ему были прямые подтверждения, способно противостоять представлению об истории как абсурде и абсолютной случайности.

Дело в том, что в официальных дипломатических документах как России, так и Европы того времени фигурирует еще один "граф Салтыков". Это не кто иной, как появившийся в России за несколько лет до переворота 1762 года, сегодня, к сожалению, популярный в бульварной, а затем и так называемой "оккультной" литературе граф Сен-Жермен, якобы масон, якобы алхимик, якобы международный авантюрист вроде Калиостро, который, действительно, и масоном и авантюристом был. Миссия же Сен-Жермена, человека (или, скажем так, "не совсем человека"), который сам, по его обмолвке, сделанной графине Адемар, "стоял у Распятия" и по памяти рассказывал о событиях первого христианского века, не имела никакого отношения к поиску благ земных.

Именно он стремился предотвратить Французскую революцию и спасти монархию, а потом поддержал первого консула Наполеона Бонапарта в его попытках обуздать революционную стихию. Именно он, зная об обреченности Петра III, уговаривал Екатерину не проявлять жестокости к законному, церковновенчанному супругу, иными словами, "не срастворять любодеяние убийством". И именно к его появлению в России относится и появление на свет младенца-наследника. Разумеется, мы не утверждаем того, что граф был очередным любовником Екатерины. Тем более что он был известен как аскет, вероятно, девственник, вообще не прикасавшийся к женщине, — и это последнее порождает все новые и новые догадки... Тем более что будущего Императора царствовавшая Императрица ненавидела всеми фибрами души, что просто противоречит женскому естеству, как правило, склонному миловать именно плоды греха. Тем не менее наследника Екатерина берегла, и берегла пуще глаза, — стало быть, не беречь не могла. Не могла идти против воли, ее собственную властительную волю превышавшую. О Сен-Жермене же при дворе упорно говорили, что граф, дескать, что-то в Россию привез. Причем что-то бесценное, ни с чем не сравнимое на этой земле...

* * *

В день венчания Императора Павла на царство в Успенском соборе Кремля царя посетила депутация старообрядцев (факт сам по себе поразительный!) и поднесла ему в подарок икону святого Архангела Михаила. Именно Михаил Архангел был покровителем дома Давыдова, древнего Израиля в его царско-воинском аспекте (разумеется, до предания им своего Царя-Христа), а также и старой, дораскольной Руси, "Ангелом Грозным Воеводой". Тем самым подтверждение своей легитимности Павел получил не только от официальной России, с которой сочетался бракоподобным венчанием, но и от Руси потаенной, укорененной в царстве, коему "несть конца". Но дело опять-таки не только в этом.

"И во время оно востанет Михаил, князь великий стояй о сынех людей Твоих; и будет время скорби, скорбь, якова не бысть, отнележе создася язык на земли, даже до времени онаго; и в то время спасутся людие Твои вси, обретешися вписаны в книзе", — сказано в Книге пророка Даниила (12, 1). Тайна происхождения Последнего Царя, имеющего явиться на брань с антихристом перед Вторым и Славным Спасовым Пришествием, остается для нас тайной, но некоторые средневековые источники, как восточные, так и западные, позволяют некоторым образом приоткрыть ее для зрящих. Так, русская "Повесть об антихристе" XV в. гласит: "И не многи лет те человеци будут жить на земли и приидет время Царя Михаила во граде Риме и во Иеросалиме, Цареграде царствовати будет и во всей вселенней, той же Царь святой, безгрешный и праведен. А востанет Царь отрок отроков Маковицких, идеже близ рая живяху, Адамови внуци ... В то же время и тот Царь Михаил родится в мести том от колена Царя Иосия Маковицкаго" (выделено нами; маковица в т. ч. означает главу, купол церковного здания, а также, что не менее важно — плод, семянную коробочку растения — В.К.). Понятным в этой связи становится и загадочный рассказ о "Погибельном сидении" из не принятого официальным римо-католичеством романа о Поисках Святой Граали XIII в., приписываемый Готье Мапу (в переводе со старофранцузского): "За столом тем было сидение, на коем Иосиф, сын Иосифа из Аримафеи, должен был сидеть. И сидение сие было установлено так, что ни пастыри, ни учители, ни кто иной не мог там сидеть. И было оно освящено рукою Самого Господа нашего, из Чьих рук его должен был получить Иосиф, призванный к заботе о вверенных ему христианах. И сидел на этом месте Сам Господь и Царь наш". Напомним, что сама Святая Чаша — Грааль — олицетворяет в отверженном римским костелом предании не только собственно Чашу, но и истинный царский род, у истока коего стоит глаголемый сын Иосифа Аримафейского Иосиф или (в других произношениях) Иосия. Европейские же "монархи", ставленники пап, в онтологическом смысле суть никто, по крайней мере начиная с VII—VIII веков.