Газета Завтра 219 (58 1998)
Шрифт:
Есть еще и некая Линда Трипп, сослуживица Моники, которая в два раза ее старше и которой Моника зачем-то десятки раз исповедовалась под скрытую аудиозапись (в кафе в частном разговоре, без указания на запись, с проведением записи с помощью соответствующих устройств).
Есть и Люсьен Голдберг, давняя сторонница республиканской партии. Именно она посоветовала Трипп записать на пленку рассказ Левински о связи последней с американским президентом. Еще раз подчеркнем — именно кассеты с записью и являются главном источником и уликой данного сексуального скандала.
Отсюда — “ищите выгоду”! Зарубежные и отечественные СМИ в раздувании крупнейшего за последние годы скандала вокруг Клинтона прослеживают прежде всего участие противников демократической партии —
Во-первых, юристы Клинтона утверждают, что за спиной Полы Джонс стоят экстремисты из консервативного института Рутерфорда, которые метят в президента за то, что он выражает публичную терпимость к сексуальным меньшинствам. Этот же институт оплачивает новую команду юристов из Техаса, возглавляемую Донаваном Кэмболлом, для защиты “потерпевшей”.
Во-вторых, полно данных о частных республиканских фигурах, играющих против Клинтона на поле компрометационных компаний. Здесь и республиканские пристрастия вышеуказанной Л.Трипп, и идентичные пристрастия Л.Голдберг, и республиканские пристрастия независимого прокурора К.Старра, проведшего уже шесть безрезультатных дел против Клинтона по сходным сценариям. Перечисления можно продолжать. Иллюстрированные американские журналы печатают графы из десятков и десятков пунктов, показывающие, что речь идет о банальном “заговоре республиканцев”. Да и Хиллари утверждает, что весь этот скандал есть, по сути, масштабная “политическая вендетта” со стороны правоконсервативных кругов, и называет имена, в том числе — сенатора Джесси Хелмса. Заговор этот якобы нацелен на лишение Билла его поста накануне крайне важного события — ежегодного президентского выступления в Конгрессе о положении в стране.
Между тем, 27 января, во время выступления Клинтона в Конгрессе, республиканское большинство демонстрировало уважение к президенту, аплодируя и даже иногда вставая вместе с демократами (которые вставали 40 раз). А по отношению к самому скандалу республиканцы вообще как рот воды набрали. Так что же означают указания столь осведомленного и мужественного политика, как Хиллари Клинтон? Чем она занята? Указанием действительного субъекта атаки или заметанием следов? Скорее, все же вторым, чем первым.
Об этом же свидетельствует и ряд важных экспертных оценок. Так, “съевший зубы” на американской политике академик Арбатов совершенно справедливо недоумевает по поводу неверного выбора республиканцами времени для раздувания скандала — к выборам 1996 года скандал опоздал, а в 2000 году Клинтон не может быть избран по конституции. Значит, утверждает академик, вопрос следует рассматривать в плане борьбы партий. Но, если даже и произойдет маловероятный импичмент, то президентом автоматически становится А.Гор, который, получив два года на укрепление позиций, к выборам 2000 г. имел бы почти гарантированную победу — личную и демократов. Неувязка получается, — недоумевает Арбатов. В данном случае он совершенно прав. Но это означает лишь то, что вступившие в конфликт субъекты к классической коллизии между республиканцами и демократами имеют в лучшем случае весьма и весьма косвенное отношение. Поэтому продолжим поиск в ином ряду.
В-третьих, конечно же, показательна демонстративная поддержка Клинтона Тони Блэром. Английский премьер здесь не просто соблюдал протокол. Он нечто подчеркивал, расставлял ударные и неслучайные политические акценты. А это означает, что в атаке на Клинтона он ощутил некие угрозы себе. Что, в свою очередь, означает, что дующий против Клинтона ветер может иметь отношение и к собственно английским “бореям” — в том числе и размещенным где-нибудь “в окрестности тэтчеризма”.
В-четвертых, небессмысленным является указание на переход Левински из Белого дома в Пентагон и на принадлежность записавшей ее откровения Л.Трипп к тому же ведомству (умелая “раскрутка” Моники косвенно
адресует к спецаспекту данного ведомства).В-пятых, мы не можем игнорировать вышеуказанного синхрона по линии Клинтон-Натаньяху. Вновь подчеркнем — то, что первые скандальные ласточки прилетели в Интернет 18 января, а визит состоялся 20 января, ни о чем не говорит. О политико-семантических вызовах израильская сторона была предупреждена заблаговременно. Поэтому Интернет был удобен, корректно и продуманно превентивен. Это вам не тарарам в какой-нибудь “Нью-Йорк таймс”! Удалось бы что-то нормализовать — остался бы болтаться файл в Интернете, и никто бы на него особого внимания не обратил. Возник вызов — “спящая возможность” была актуализирована. И Хиллари Клинтон достаточно умна и образована для того, чтобы, проявляя бешеную регулятивную активность на этом фронте, не то что словом, но и жестом не обозначить американо-израильского аспекта.
В-шестых, напряжения на израильско-американском направлении связаны с политикой Олбрайт и других фигур, близких к Бжезинскому. Именно эти фигуры, образно говоря, “разводят” Израиль и США, Нетаньяху и Клинтона. И здесь есть в числе прочих “русский аспект”. Для группы “а-ля Бжезинский” — и Клинтон, и Нетаньяху нежелательны. И вдвойне нежелателен их союз. Нетаньяху ориентирован резко антиисламски и, в особенности, антиирански. А Бжезинский и его люди давно заявили о том, что нужно задействовать нагретый ислам против России. В том числе и Иран (весьма небессмысленно на днях разыгравший российско-иракские объятия на том же политико-семантическом уровне, сигнализируя США о некой своей готовности рассмотреть совместную игру в духе Бжезинского).
Дело не в том, что Нетаньяху как-то особенно заботится о России, против которой Бжезинский хочет бросить нагретый ислам. Израильский премьер вообще не хочет нагрева ислама. И даже, возможно, размышляет о схемах сдерживания подобного нагрева с задействованием “русского фактора”. Что уже крамола для Бжезинского, ибо означает сохранение данного ненавистного “фактора”. Что же касается Клинтона, то он пошел на колоссальные уступки группам, чьим рупором является Бжезинский (достаточно, например, назначения Олбрайт). Но он сохраняет Тэлботта и (хотя бы условно) резервирует для себя некое (неравноправное, конечно) союзничество с Россией, двигающейся в “обобщенно чубайсовском” направлении (что заведомо ущербно, но даже в этой ущербности для “людей Бжезинского” неприемлемо). Ну и?..
В достаточно широких кругах осведомленного экспертного сообщества обсуждается причастность Олбрайт к последней попытке снятия Нетаньяху. Это обсуждается до деталей. Какие были указания. Кому. Что и почему сорвалось. Олбрайт же ставит одну подножку за другой Нетаньяху во всем, что касается израильско-палестинских отношений. Олбрайт же является если не субъектом, то очень существенным фактором во всем, что определяет тот курс Клинтона на Ближнем Востоке, который неизбежно будет обострять и впредь отношения между нынешними американским и израильским лидерами.
Боже упаси сводить все к фигуре Олбрайт или Бжезинского! Это лишь некий размытый индикатор вектора изумившей нас всех конфликтности. Вектора, который делает весьма комичными в каком-то смысле и не совсем беспочвенные, но, повторю, огрубленные до абсурда гипотезы в духе “Сирия таймс”. Именно тонкие и острые конфликты раздирают американский истеблишмент. И именно тонкость этих конфликтов позволила Хиллари Клинтон пока что сгладить их остроту. Называя Хэлмса, которого называть можно и должно, перечисляя “пешки от республиканизма”, осторожная Хиллари не назвала ни одного из тех серьезных парней (в том числе и на высших этажах американской представительной власти), которые лихо играют против ее супруга по ряду ключевых направлений. Никаких оснований считать, что эти парни не замкнуты фактически “накоротко” на ключевых лиц администрации Клинтона, у нас нет. А противоположные основания есть. И что толочь воду в ступе: “Республиканцы! Демократы!” Толстой писал: “Дело не в блуждающей почке, а в жизни и смерти”. Увы, это и в данном случае вполне справедливо.