Газлайтер. Том 17
Шрифт:
— Хрусть да треск! Раньше я думал, что они — воины, — начинает он с тяжёлым вздохом. — Думал, что будут до конца своих дней воевать с финнами, как подобает. Но теперь вижу, что переоценил своих родичей. Какое там воевать?! Им бы охотиться в мирном крае, да по вечерам у печки лежать! — он говорит это с явной досадой, словно предательство идеалов. — Я слышал о твоём предложении Селению и хочу знать: оно ещё в силе?
Я хмыкаю, задумавшись. Дать убежище морхалам? Снова? Мои перепончатые пальцы! Ага, разбежался. Но, с другой стороны, в этот раз переговорщик, пускай и своеобразный, но говорит
— Однажды я уже предложил свою помощь твоим морхалам, а они прислали убийц. Я подумаю над тем, чтобы возобновить своё предложение, — говорю я, не сводя с него взгляда. — Но при одном условии: ты будешь служить мне эдак десять лет.
Ледзор хмурится, затем бросает с усмешкой:
— Хо-хо-холод! Ну ты даёшь, граф! Хочешь заполучить сильнейшего воина Севера на целых десять лет? — его глаза сверкнули, будто льдины
— Я найду тебе применение, — спокойно отвечаю.
Ледзор хмыкает, размышляя.
— Есть несколько моментов, граф. Во-первых, я убиваю в одиночку. В бою я — жуткий берсерк, не люблю командовать и не нуждаюсь в подмоге. А если кто из своих под руку попадется— извиняй, брат, когда в раю встретишь меня, выскажешь свои претензии. Во-вторых, остальных морхалов не трогай — они не воины. Воюю только я, Ледзор Одиннадцатипалый.
Он делает паузу и, посмотрев мне в глаза, добавляет с вызовом:
— И последнее: я не служу никому слабее себя, — он добавляет: — А ты слишком юн для Грандмастера, граф.
Я фыркаю, усмехаясь:
— Ну, я, конечно, не Грандмастер, но сколько Мастеров тебе нужно, чтобы тебя уложить? Пятерых хватит?
Ледзор морщится, немного задумавшись:
— Пожалуй, пятеро второранговых, если нападут одновременно… — Ледзор прищуривается, явно просчитывая бой в своей голове, — Но десять точно уложат. Даже я не справлюсь с такой толпой. Но ведь это десятерым, а ты один.
Я наклоняюсь к нему, медленно касаясь пальцем его лба, игнорируя антипси-бусинки, вплетённые в его бороду. Ледзор напрягается на долю секунды, но в следующий момент его глаза расширяются — его охватывает прозрение. Мне не нужно взламывать его сознание, только показать одну вещь.
И он видит их. Легион Мастеров, воплощённый в этом юнце перед ним. Сильные воины, сидящие в этом теле, готовые выйти на свет по моей воле. Выражение «Деда Мороза» меняется — сначала лёгкое удивление, а потом глубокое ошеломление.
— Хрусть да треск! — выдыхает Ледзор. — Пожалуй, я тебя понял, граф. Ты не так прост. Не знаю, как такое возможно… Но сойдет. Я могу тебе служить. Десять лет не срок для меня.
— Значит, ты поклянешься мне служить, а твоя деревня может спокойно заселяться в моём графстве, — говорю я.
Ледзор, однако, качает головой:
— Есть ещё один момент. У морхалов есть кладбище во льдах, которое называется Льдина предков. Оно не даёт нам покинуть наше место обитания. Там, на Льдине, мы сильнее, и именно поэтому финны нас ещё не раздавили.
Я приподнимаю бровь:
— Льдина? Это что, айсберг?
— Ага, — коротко кивает Ледзор. — Огромная глыба льда, в которую погружаются кости умерших.
—
Перетащить айсберг? Ну, значит, это не проблема, — отмахиваюсь. — Я смогу переместить его.«Дед Мороз» смотрит на меня в удивлении, а потом расплывается в довольной лыбе.
— Хо-хо-холод! Мне нравится твой настрой! Тогда договорились, граф!
В итоге мы с Леной отправились в Невский замок, а сани Ледзора двинулись обратно на север. Медведи у него, кстати, интересные — явно какие-то мутанты, но не аномальные звери, а местные мишки, просто каким-то образом измененные. Надо будет потом у Ледзора расспросить, что он с ними делает и как умудряется держать таких здоровяков под контролем.
Лена, задумчиво посмотрев на меня, вдруг спрашивает:
— Даня, а как ты вообще собираешься перевезти этот айсберг?
Я усмехаюсь, уже набросав в голове план:
— По морю, Лен. Это самый быстрый и надёжный путь.
Итак, задача — переместить айсберг с кладбищем. Плюшки за решение — десятилетнее служение Грандмастера-физика. Оно того стоит? Думаю, да. Такой силы гвардейца у меня нет. Да и девяносто процентов дворян.
Турку, Финляндия
Конунг Финляндии, Тапио Лопухинен, сидел за массивным дубовым столом, его взгляд был сосредоточен на донесениях, поступивших с фронта. Лицо оставалось холодным и непроницаемым, но когда он дочитал последнюю строку, мышцы на его челюсти напряглись, а губы сжались в тонкую линию.
— Морхалы уничтожили наш гарнизон, — пробормотал он тихо, будто для самого себя, обдумывая новость.
Тапио аккуратно отложил бумаги в сторону и медленно поднялся, развернувшись к собравшимся советникам. Его движения были сдержанными, но за ними скрывалась накопившаяся ярость. Когда он заговорил, его голос звучал ровно, но холодная решимость пробивалась в каждом слове:
— Готовьте гвардию. Мы начинаем масштабное наступление на Селение морхалов.
Он выдержал короткую паузу, его ледяной взгляд скользнул по каждому из присутствующих.
— Эти дикари оказались не просто бесполезными, они провалили все наши планы. Даже Филинова не смогли убрать.
Его слова были полны презрения, но заключительная фраза прозвучала, как приговор:
— Теперь эти обмороженные псы сдохнут.
В Невском замке я первым делом зашёл к Гумлину и велел ему подготовить специальные артефакты в форме жезлов. Принцип работы был прост: эти жезлы должны усиливать и укреплять любую область, к которой их применяют. Гумлин, как всегда, только кивнул, не задавая лишних вопросов — рот-то у него был занят очередной алкогольной вкусняшкой.
Уже у дверей своего кабинета встречаю Айру. На ней всё ещё антимагический ошейник, а в руках она держит чашку кофе, полную до краев
— Змейка сказала, ты любишь кофе, конунг. — Это когда она успела сказать? Вовремя спарринга?
Я взял протянутую чашку и отпил. Гиперсладкий, как мне нравится.
— Сахара не пожалела.
Айра кивает:
— Лакомка сказала, что ты любишь, когда много сахара.
Я улыбаюсь. Лакомка знает, как угодить. Ну и Айру она вовремя прислала.