Газлайтер. Том 17

— С самого крайнего севера, хо-хо-холод! — невозмутимо отвечает Ледзор, подходя ближе

Кострица едва сдерживает раздражение, и в её руке вспыхивает огнешар.

— Ещё раз при ученицах назовёшь меня так — и растаяшь, понял, снеговик? —

— Да я уже растаял, хо-хо, — хмыкает Ледзор, не упустив момента. — Сердце так точно.

Кострица, всё-таки покраснев, отрезает:

— Свободен.

Мы с женами переглядываемся, с трудом сдерживая улыбки. Ледяной великан нашёл себе достойную соперницу в словесной дуэли.

Захожу в дом и тут же заваливаюсь на диван в гостиной, чувствуя, как усталость охватывает тело. Подушки встречают меня с таким комфортом, что на пару секунд кажется, будто можно забыть обо всех делах. Но мысли о морхалах не отпускают — в голове всё ещё крутится, как их лучше разместить.

Выше Невской губы — да, вполне подходящий вариант. Там и климат для них подходящий, и подальше от финнов. Льдину предков поставим рядом, будет им как домашний алтарь. А мне, в качестве бонуса, достанется Ледзор Одиннадцатипалый, этот здоровяк с его вечными «хо-хо». Всё вроде бы идёт по плану, и даже немного радует, что всё складывается как задумано.

Набираю Владислава, он, как всегда, держит руку на пульсе и поднимает трубку мгновенно. Приятно иметь дело с человеком, который не тратит время на церемонии.

— Владислав Владимирович, здравия желаю. Вот решил уведомить о новостях. У меня скоро будет пополнение в рядах подданных, — начинаю я без лишних вступлений. — И один из них явно достоин герба.

В ответ слышу знакомое хмыканье:

— Данила, много вассалов не бывает, но советую выбирать с умом.

— Да я всегда с умом, — отмахиваюсь.

— А что с Марией Морозовой? — внезапно меняет тему Владислав.

— С Машей? А что с ней?

— На турнире она сидела в твоей ложе. Нам стоит готовиться к объединению родов Морозовых и Вещих-Филинов?

Теперь моя очередь хмыкнуть:

— Владислав Владимирович, простите, конечно, за резкость, но вам-то какое до этого есть дело?

— Данила, я просто по-дружески интересуюсь, — врет он и не краснеет, но толику правды всё же вкручивает: — Но ты ведь сам понимаешь. Всё-таки два сильных рода. Я должен быть в курсе любых изменений в политическом будущем Царства.

— Хм, не торопите события. Я сперва обещал найти князю Морозову жену.

— Зачем ему искать жену? Он женится на княжне Ольге Гривовой, — возражает Владислав, как будто это давно решённый вопрос.

— Это вы ему скажите, — ухмыляюсь. — Похоже, Юрий Михайлович об этом не в курсе.

— Всё он в курсе, — бурчит Владислав, будто разговор сдвинулся не в ту сторону, которую он хотел.

После разговора с Владиславом мысли начинают складываться в любопытную картину. И чего Красный Влад, главный палач и сатрап, мечется с этой женитьбой Морозовых и Гривовых? Да еще совсем не против моих «ухаживаний» за Машей, даже сам будто бы подталкивает к этому

Любопытно вот что. Если я женюсь на Маше Морозовой, а её отец-князь возьмёт в жёны княжну Ольгу, то я, по сути, стану родственником самого Царя… Хм, может, не зря Владислав так суетится? Интриги, политика — как же всё это закручено. Хотя, возможно, замысле у Владислава совсем другой, кто же его поймет. Но чисто в этом преимуществе я не заинтересован. Да и зачем мне родство с Царем? Глупости, конечно.

Чтобы отвлечься, включаю телевизор. На экране — знакомое лицо и длинные золотистые волосы. Ольга Гривова берет интервью у Студня, как у победителя турнира вассалов. Княжна говорит что-то о том, что впервые в истории победу одержал вассал рода Вещих-Филиновых.

Сам факт, что Ольга лично ведёт репортаж, уже любопытен. Княжна не так уж часто появляется в эфире, но стоит какому-нибудь событию быть связанным со мной — и вот она тут как тут, мгновенно проявляет интерес. Я что, магнит для сенсаций? Или просто княжне понравилось летать на Золотом?

Раздаётся звонок. На дисплее высвечивается номер посла Рима — вот кого я жду уже который день. Голос на том конце провода строгий, как всегда, но сегодня звучит чуть напряжённее обычного.

— Виза одобрена, Данила Степанович,— произносит он, выдержав паузу. — Вам дают добро на въезд в Рим. Но учтите, все военные действия должны быть согласованы с Цезарем. Без его одобрения вы ничего не начинаете.

Я ухмыляюсь, услышав формулировку, и не удерживаюсь от сарказма:

— То есть, я не смогу надрать задницу Луцию без личного разрешения Цезаря?

Посол выдерживает паузу, затем холодно отвечает:

— Именно. И давайте обойдёмся без имён.

Я фыркаю:

— Думаете, Луций сам не догадается, зачем я лечу в Рим? Особенно после того, как он попытался отравить мою сестру?

— Я просто предлагаю придерживаться протокола, — в голосе посла сквозит профессиональная отстранённость. — Ваши планы в Риме вы будете обсуждать уже не со мной. Вы согласны на данное условие?

— Ага, —отвечаю. — Всё по соглашению. Как и договаривались.

Посол, похоже, доволен ответом, но формальности его явно держат в рамках.

— Хорошо. Ждём вашего прибытия. Но помните: любые действия на территории Империи — только с разрешения Цезаря.

— Не волнуйтесь, господин посол. Я это понял с первого раза.

Вешаю трубку.

Надо же какой нудный макаронник. С разрешения Цезаря? Щас! Только впустите меня, а дальше я быстро вынесу всех последователей Обители Мучения, которые попадутся на глаза.

Не успеваю даже как следует обдумать план на «римские каникулы», как в комнату входит Лакомка. Она бросает быстрый взгляд на экран телевизора, где два казида с энтузиазмом тянут друг друга за бороды. Видимо, это у них такой национальный вид борьбы, который каким-то образом попал в объективы репортеров, командированных на Ту Сторону. Я сам слегка офигеваю от увиденного, а Лакомка, приподняв бровь, удивленно комментирует:

— Не знала, что тебя увлекает бородощепка, мелиндо, — произносит она, наблюдая за этим абсурдным зрелищем.

Я пожимаю плечами:

— Да это включилось, пока я разговаривал с послом. Кстати, мне одобрили визу.

— Отличные новости, — с мягкой улыбкой отвечает Лакомка, присаживаясь рядом на диван. — Значит, скоро мы выясним, где прячется Обитель Мучения?

— Конечно, выясним — тем или иным способом, — киваю, выключив телик от греха подальше. И не то, чтобы мне завидно. Ну не растет у меня нормальная борода, так это лишь потому что я физик и просто изменил структура эпидермиса на подбородке. Борода растет, но медленнее. Зато не нужно бриться каждый день. Удобно, да и времени экономлю вагон.