Газлайтер. Том 22

Он внимательно смотрит на неё, взгляд оценивающий, цепкий.

— Госпожа, ваш сынок обладает недюжими телепатическими данными.

Лакомка вскидывает бровь, но прежде чем она успевает что-то сказать, старик продолжает:

— Как зовут?

— Олег Данилович Вещий-Филинов.

Старик хмурится, будто услышал что-то важное.

— Значит, сынок конунга Данилы… Не зря Ясен звал его в Организацию.

Он усмехается, губы показывают острые зубы.

— У Ясена нюх на самородков, а тут аж двойной джекпот.

Лакомка хмурится, ощущая неприятное напряжение внутри.

Организация? Та самая? Межмировое сообщество сильнейших магов? И это её Председатель? Да он же по силе сопоставим с богами… О нём ходили страшные слухи уже сотни лет.

Бессменный Председатель Хоттабыч. Легенда, фигура, стоящая вне времени, вне законов. Сколько миров видели его силу? Сколько раз он вмешивался — или наоборот, отступал, позволяя событиям идти своим чередом?

И как… Как именно Олежек притянул его сюда?!

Канал связи должен быть защищённым. Защищённым от всего. И всё же этого древнего мага притянуло в детскую её сына. Как?!

Она выдыхает, пытаясь собраться, и ровным голосом спрашивает:

— Вы можете прервать связь и вернуться, откуда пришли, уважаемый? Или мне позвать родовых телепатов?

Председатель Организации кивает, глаза лукаво сверкают.

— Конечно, я и сам справлюсь. Приятно было познакомиться, принцесса Люминария. Очень рад, что у народа альвов столь славный продолжатель.

Он делает паузу, потом, как будто между делом, добавляет:

— Как я понимаю, в этом мире вы — Лариса Вещая-Филинова?

Лакомка кивает, не сводя с него глаз.

— Да.

Старик улыбается, но в этой улыбке чувствуется что-то неестественное — ни теплоты, ни доброжелательности, только скрытая работа мысли, лёгкая тень чего-то… настораживающего.

— Передавайте привет конунгу Даниле. Скажите ему, что мы ждём ответа на предложение о присоединении к Организации. Сейчас это стало ещё актуальнее.

В следующий миг его образ рассеивается.

Иллюзия сжимается, дрожит, словно умирающее пламя, а затем гаснет, оставляя после себя едва слышный шёпот магии.

Лакомка молча смотрит на потухшую рябь в воздухе, задерживает дыхание, словно прислушиваясь, не осталось ли чего-то ещё.

Тишина.

Она медленно переводит взгляд на Олежку.

Малыш зевает, сладко потягивается, хлопает глазками, а потом блаженно улыбается, совершенно не понимая, что только что произошло.

Лакомка качает головой, голос у неё тихий, но пропитанный иронией:

— Ты у меня, конечно, молодец…

Она вздыхает, прикрывает лицо ладонью, потом бормочет:

— Большой молодец, Олежек. Теперь папе придётся это как-то разгребать.

* * *

Мы прибываем в порт. Джип плавно останавливается у гаража, стоящего прямо у береговой линии. Пахнет солью, водорослями и старым железом, издалека доносится крик чаек, где-то глухо бухает волна.

Серафим первым выходит из машины, зябко передёргивает плечами и жестом показывает нам следовать за ним. Мы заходим внутрь, в полумрак гаража, где он ведёт нас дальше, туда, где стоит…

— Ну вот, ваша лодка.

Светка мгновенно скрещивает руки, взгляд становится предельно цепким.

— И что это за ржавое корыто?

И, надо сказать, вопрос вполне уместный.

Катер выглядит жутковато. Весь ржавый, как будто его сто лет не чистили. Борта облупленные, на палубе какие-то потёртые ящики, создаётся стойкое ощущение, что этот кораблик видел слишком много шторма и пережил куда больше, чем хотелось бы. Ещё немного — и он сам начнёт рассказывать морские байки.

Но мотор…

Лопасти новенькие. Чистые, гладкие, блестят даже в тусклом свете ламп.

Серафим пожимает плечами, будто заранее готовился к недовольным комментариям:

— Электрический двигатель. Не последняя модель, но очень неплохой. Дорогая штука.

Я ныряю в мысли работников, которые стоят рядом, лениво наблюдая за нами, проверяю, не втирает ли нам Серафим лапшу.

Нет, не втирает. Чистая правда.

Киваю:

— Берём.

Светка фыркает, качает головой:

— Ну да, раз бесплатно дают.

Рыбак засмеялся, хлопает себя по бедру:

— Правильно мыслите, сударыня!

Он машет рукой своим рабочим, которые ошиваются возле гаража, лениво жуют семечки и перекидываются парой фраз.

— Давайте, парни, сгружайте. Ставьте в воду.

Один из работников потягивается, бросает через плечо:

— Куда плывём, Серафим? На лов?

Руководитель артели ухмыляется, качает головой:

— На лов, да только не мы. — бросает на меня быстрый взгляд, потом громче, чтобы слышали все: — Катер дарю гвардии Вещих-Филиновых. За то, что избавили нас от Герасима Буревестника.

Работники переглядываются, кто-то кивает, кто-то усмехается:

— И то верно.

Оживляются. Один перетаскивает трос, другой проверяет крепления. Лебёдка скрипит, металл глухо постукивает, лодка чуть покачивается, словно раздумывает, хочет ли она снова на воду.

Пока работники занимаются катером, я отхожу в сторону вместе с Серафимом и Светкой.

— Я тебе чек за катер выпишу, Серафим, — говорю буднично. — И не спорь.

Рыбак удивлённо поднимает брови, щурится, будто не до конца понял:

— Зачем? Сказал же — не парьтесь.

Я пожимаю плечами, отвечая спокойно:

— Не привык брать хорошие вещи даром.

Мысленно связываюсь с Ломтиком, передаю команду достать чековую книжку и ручку.

Вообще, у меня в Невском замке давно наготове лежат целые коробки с нужными вещами. Всё разложено по лоткам — в одном лежат анабиозные уисосики, в другом письменные принадлежности, в третьем гранаты, в четвёртом… ну, мало ли что может понадобиться. Ломтик уже натаскан передавать мне предметы из нужного лотка через теневой портал, так что процесс отлажен до секунды.